фактории венецианцев с Константинополем и Таной поддерживались при помощи частных невооруженных галей. Товарооборот сокращался [425], и это заставляло трапезундский фиск в поисках поступлений вновь прибегать к более высоким нормам обложения, чем предусмотренные хрисовулом 1376 г. На это Сенат жаловался императору в 1392 г., прося снизить коммерции и обещая восстановить навигацию [426]. Возможность ее возобновления была предметом долгих дискуссий в Сенате. Сторонники посылки вооруженных торговых галей на Понт указывали на важность Трапезунда как торгового центра и опасность сосредоточения почти всей венецианской торговли в странах «Нижней Романии», и прежде всего Египте и Сирии. Для восстановления «viagium Trapesunde» предлагалось направить на одной из галер Гольфа специальное торжественное посольство в Трапезунд и Тавриз, а также к правителям соседних к ними земель, если будет необходимость, дабы, наладить сообщение с Понтом и Персией и заключить выгодные торговые договоры. Несмотря· на четыре тура голосования, проект был отклонен незначительным большинством голосов [427]. Такое же предложение было вновь вынесено на обсуждение Сената в 1394 г. «ввиду небезопасности венецианских купцов в землях мамлюкского султана» и вновь отвергнуто [428]. Постоянное возвращение к вопросу о Трапезунде показывает интерес определенной группы венецианского патрициата и купечества к этому эмпорию, несмотря на опасности пути и коммерческие трудности. Очевидным препятствием была блокада Константинополя османами, а также пиратские действия турецких кораблей в Дарданеллах и в целом в Восточном Средиземноморье с угрозой венецианскому Негропонту и Афинам [429].
Вопрос о Трапезунде приобрел особую актуальность после того, как Тимур в 1395 г. взял и разрушил Тану [430]. Венеция стояла теперь перед угрозой утраты всех своих позиций в Азово-Черноморском бассейне. С целью не допустить этого были приняты прежде всего дипломатические меры и отправлены послы к османскому султану Баязиду, «татарскому императору» и трапезундскому василевсу. Было решено, несмотря на большие расходы, возобновить «viagium Trapesunde», послав в Трапезунд и Тану 2 вооруженные галеи [431]. 23 декабря 1395 г. Сенат постановил вновь избрать в Трапезунде байло (им стал Якопо Гуссони), дав ему посольские полномочия и ранг главного венецианского оффициала на Черноморье [432]. Венеция учитывала также и желание трапезундской стороны возобновить связи, выраженное через венецианского байло в Константинополе [433]. В поручении Гуссони подчеркивалась прежде всего необходимость обеспечения полной безопасности венецианских купцов в Трапезунде, восстановления всех привилегий и пожалований хрисовула 1376 г. (его копия была передана Гуссони), и в первую очередь 2-процентного коммеркия. Сенат прямо указывал трапезундскому императору, что желание венецианских купцов участвовать в торговле на Понте находится в прямом соответствии с двумя основными требованиями — безопасностью и прибыльностью. Для обеспечения первой нужны гарантии хрисовулов, для второй, кроме того, — открытие путей «ad partes superiores». Поэтому надо сообщить купцам Восточной Анатолии о прибытии в сентябре конвоя венецианских галей в Трапезунд и пригласить их туда для торговли. Венецианцы пытались также восстановить свое право иметь собственных чиновников-сансеров. Гуссони поручалось добиться от императора возведения незавершенной части стены в замке фактории, позаботиться о ремонте укреплений и жилищ, пришедших в упадок из-за сокращения числа обитателей венецианских кварталов. Ремонта требовал и долго пустовавший дом байло. На все эти цели было ассигновано 200 дукатов и, кроме того, 120 дукатов — для подарка императору и его придворным, чтобы как можно быстрее подтвердить новым хрисовулом императорские пожалования венецианцам [434].
Гуссони получил от Мануила III новый и последний известный нам хрисовул, полностью подтвердивший условия предыдущего договора. В нем примечательно лишь особое выделение административного и судебного иммунитета фактории [435]. Но, несмотря на большие льготы венецианцам, кризис проходил крайне медленно, возникали его новые рецидивы. Даже в год получения хрисовула купцы не выражали активного желания ехать в Трапезунд и Тану, а патроны не желали брать дважды выставленные на аукцион галеи для навигации по этому маршруту [436]. Потребовались особые меры Сената: снижение сумм фрахта, расширение категорий товаров, разрешенных к перевозке на галеях, и т. д. [437], чтобы навигация наконец состоялась [438]. Упадок фондако в Тане сказывался неблагоприятно на всей черноморской навигации, и для восстановления торговли венецианцы должны были прежде всего заручиться соглашением с татарским ханом [439]. Определенные сложности возникали и на территории самой Трапезундской империи, где полунезависимые местные феодалы, опираясь на собственные замки, контролировали торговые пути в глубь Малой Азии, прибегая к поборам и конфискациям товаров у немногочисленных венецианских и генуэзских купцов [440]. В 1398 г., когда Гуссони уже завершал свою миссию, Сенат еще отмечал слабый коммерческий интерес Трапезунда [441], а затем разрешил байло возвратиться в Венецию, не дожидаясь преемника: в 1398 г. не планировался заход галей Романии в Трапезунд. Гуссони должен был оставить в Трапезунде в качестве вице-байло патриция с очень низким окладом — 100 дукатов в год или пополана (с 50 дукатами) [442]. Очевидно, что полномочия этого оффициала носили сугубо временный характер. Избранный же Большим Советом в 1398 г. новый байло Джованни Лоредан в течение года не мог отправиться в Трапезунд из-за кризисной ситуации в Верхней Романии и отсутствия навигации [443]. Поэтому в 1399 г. было решено вновь избрать вице-байло на совете в самом Трапезунде с окладом 200 (патрицию) или 100 (пополану) дукатов в год [444]. Лишь в 1400 г. Сенат вернулся к регулярной практике избрания байло с обычным содержанием в 500 дукатов [445].
Одновременно вводился особый налог на венецианских купцов для починки венецианского замка в Трапезунде и содержания должностных лиц [446]. Император Мануил III со своей стороны обращался вновь к правительству республики с предложениями наладить торговые отношения [447].
По наблюдениям Ж. Эрса, в масштабе всей восточносредиземноморской торговли кризис второй половины XIV в. сменился стабилизацией примерно к 1404 г. [448]. Но для Трапезунда, да и для Черноморья в целом упадок продолжался и позднее, чему способствовали и конфликты Трапезундской империи с Генуей, нарушавшие нормальное плавание галей и создававшие угрозу для безопасности венецианцев на Понте. Показателем кризиса была малочисленность самой венецианской фактории в Трапезунде: докинувший его в 1398 или 1399 г. байло Дж. Гуссони оставил для охраны венецианского замка всего 7 венецианцев; с 1396 по 1407 г. шли долгие переговоры между венецианским Сенатом и его представителями в Трапезунде, с одной стороны, и императором — с другой, о постройке обещанной еще в 1367 г. части стены вокруг венецианского замка. Сделанные было Мануилом III ассигнования из поступлений в палату коммеркиев были истребованы обратно с отъездом Гуссони, и его преемник А. Фосколо тщетно добивался возвращения строительных материалов. Трения по поводу
