до н. э. (Феопомп, Стесимброт и Ион), как мы уже отмечали, особенно часто прибегали к нему, отрицательно характеризуя современную им демократию. Между тем, прослеживая историю развития афинской демократической конституции и ее отражение у античных авторов (Геродот, Фукидид, Аристотель), можно прийти к заключению, что термин δημαγωγός является синонимом, только с оттенком отрицательного содержания, более благопристойного понятия προστάτης. Уже Геродот, характеризуя Клисфена и называя его простатом народа, считал его не только защитником, но и предводителем демоса (ср.: Arist. Ath. Pol., 20, 4).
Тем не менее эволюция социальных отношений в Афинах, естественно, должна была наложить отпечаток и на изменение содержания понятия προστάτης — δημαγωγός. Вплоть до времени Перикла лидерами афинской демократии были выходцы из аристократии. Однако, в отличие от современных западных исследователей, рассматривающих Клисфена, Фемистокла, Аристида, Кимона, Эфиальта и Перикла как представителей аристократии, которые, стремясь достигнуть влиятельного положения в городе, вступали в соперничество с себе подобными, мы обнаруживаем между ними существенное различие и считаем, что их деятельность имела различную социальную направленность. По-видимому, Аристид, Кимон, Ксантипп, Каллий и др., являясь представителями консервативно-умеренной части афинской аристократии, пытались в условиях развивающейся афинской демократии сохранить традиционные основы господства и влияния афинской знати. Поэтому Кимон, стремясь привлечь на свою сторону демос, пользуется средствами, которые были искони присущи аристократии еще со времен Писистрата и которые можно охарактеризовать как пример аристократической демагогии.
Совсем другие цели и стремления обнаруживаются в деятельности Клисфена, Фемистокла, Эфиальта и др. Во-первых, очевидно, что отношение этих политических деятелей к демосу было совершенно другим, чем у представителей консервативно-умеренной аристократии. Они опирались на демос не только с целью достижения и укрепления своей власти, применяя для этого демагогические приемы, но и сознавая историческую неизбежность укрепления его роли в афинских условиях. Во-вторых, они являют собой пример привнесения рационализма в политику [84], и в этом смысле реформаторскую деятельность уже отчасти Клисфена и прежде всего Фемистокла и Эфиальта можно рассматривать как заранее сознательно спланированную систему мер, направленных на дальнейшее совершенствование афинской демократической конституции и преодоление консервативных черт, сдерживающих развитие афинского полиса.
Особое положение занимал во всей этой плеяде афинских политических деятелей Перикл. С его именем связан важный этап в развитии политической жизни афинского общества. По мере роста политической активности и влияния радикальных слоев афинского демоса и в связи с расширением их реального участия в управлении полисом возникла необходимость не только в проведении реформ, направленных на преодоление консервативных традиций и институтов, сковывавших дальнейшее развитие афинской демократии, но и в разработке новых принципов управления обществом. Иными словами, возникла потребность в создании «новой социальной философии», которая должна была преодолеть узкие рамки традиционной консервативно-аристократической идеологии. Именно к этим процессам Перикл имел самое непосредственное отношение. Он осознал, что объективный ход развития политических событий требует научного подхода к управлению государством.
В противоположность Кимону, который в целях укрепления позиций знати создал союз из представителей аристократии, скрепив его династическими браками, Перикл впервые создает союз единомышленников, объединяющий профессиональных политиков, а также людей образованных и философски мыслящих (так называемый кружок Перикла), с помощью и при поддержке которых он осуществлял все внешнеполитические и внутриполитические мероприятия [85].
Возвращаясь же теперь к понятию προστάτης — δημαγωγός мы вполне можем заключить, что προστασία была составной частью афинской политической системы (особенно это подтверждает Аристотель: Arist. Ath. Pol., 20, 4; 23, 3; 25, 1; 28), поэтому она изменялась и эволюционировала вместе с ней. По мере же развития кризиса афинской демократии, начавшегося, как удачно подмечает Фукидид (Thuc., II, 65, 10—11), в 20-е гг. V в. до н. э, προστασία теряла свои позитивные качества, превращаясь в демагогию (δημαγωγία).
Итак, главной особенностью общественной жизни Афин времени Перикла, как мы уже отметили, был профессионализм в политике. Уже сам Перикл, в отличие от предшествующих политических деятелей афинской демократии, получил прекрасную специальную подготовку. Он обучался под руководством Дамона, ученика софиста Продика (Plat. Laches, 197 d) и вместе с тем известного теоретика музыкального искусства. Он обучал Перикла главным образом искусству политического красноречия и вопросам практической политики (Plut. Per., 4; Isocr., XV, 235). Перикл слушал также лекции Зенона Элейского, ученика Парменида, известного своим учением о познании, и постиг искусство диалектики. Оба эти вида искусства становились крайне необходимыми для политического лидера в условиях демократического правления, когда решения принимались в результате свободного обсуждения мнений.
Большое влияние на Перикла оказал также философ-материалист Анаксагор, рационалистические идеи которого подрывали традиционные суеверия и консерватизм и утверждали принцип причинной связи как в естественных, так и в общественных явлениях [86]. Не меньшее влияние на Перикла оказал и выдающийся скульптор Фидий, своей деятельностью в значительной степени способствовавший превращению Афин в культурный центр Эллады.
Окружавшие Перикла люди отличались не столько своей знатностью, сколько рационалистическими знаниями и философским умом. Другой отличительной чертой кружка Перикла было то, что он включал не только афинян, но и иностранцев. Многие проблемы, обсуждавшиеся его членами, становились впоследствии основой постановлений Народных собраний и отдельных реформ. Таким образом, если союз знати, возникший во время Кимона, был социальной аристократической элитой, то кружок Перикла — это скорее элита политическая и интеллектуальная.
Выступление Перикла на стороне демократов не было вынужденной мерой, обусловленной интересами личной безопасности. Это было сознательно принятое решение, но пришел он к нему, по-видимому, не сразу. Вероятно, прав Плутарх, отмечающий, что Перикл был вовлечен в государственные дела всем ходом исторических событий в то время, когда Аристид уже умер, Фемистокл был в изгнании, а Кимон, участвуя в постоянных походах, находился по большей части вне пределов Афин. Первое выступление Перикла на политической сцене, засвидетельствованное в источниках, относится ко времени обострения политического кризиса в Афинах в 463 г. до н. э. Он выступал как обвинитель по делу Кимона. Сведения об этом сообщают Аристотель и Плутарх. Первый (Arist. Ath. Pol., 27, 1), будучи очень краток, указывает, что Перикл выступил в качестве демагога (δημαγωγεΐν) и впервые получил известность еще молодым. Первое утверждение Аристотеля свидетельствует о том, что Перикл к этому времени избрал для себя путь демократического лидера (ср. также: Plut. Per., 10, 6). Второе его замечание не совсем точное. Во-первых, ранняя известность пришла к Периклу, когда он одержал победу в качестве хорега при постановке трагедии Эсхила «Персы» (IG2, № 2318). Во-вторых, первый процесс против Кимона не достиг успеха, поэтому едва ли можно говорить и об известности Перикла, тем более что его выступление было не очень смелым и решительным. Рассказ Плутарха (Plut. Cim., 14, 5; Per., 10, 6)
