Если, напротив, Наполеон будет побежден или победит наполовину, она могла перейти от пассивного посредничества к активному вмешательству.
Штадион поручил барону Винценту ответить Талейрану, что в Вене весьма признательны Императору Французов за его предложения, но, при всей их привлекательности, принять их не могут, ибо таковое принятие повлечет войну, либо с их соотечественниками германцами, либо с союзниками русскими. Однако именно войны хотелось бы избежать, ибо Вена неспособна к войне и взыскует только мира, предпочитая его самым прекрасным приобретениям. В доказательство любви к миру она предлагает свое посредничество в мирных переговорах и, если Франция его принимает, берется привлечь к ним кабинеты Берлина, Санкт-Петербурга и Лондона. Австрия уже консультировалась с Будбергом, министром императора Александра, и он согласился принять добрые услуги венского двора. А поскольку в Лондоне принял дела новый кабинет, есть шанс встретить миролюбивые предложения и у новых представителей английской политики, ибо они, вероятно, заинтересованы приобрести в Англии популярность, дав стране мир в самом начале своего правления. Австрия почтет за счастье, если всемогущий Император Французов увидит в ее предложении залог бескорыстия и миролюбия императора Австрии.
Император Французов был сколь всемогущ, столь и проницателен, и потому ответ венского двора, переданный из Варшавы в Финкенштейн, ничуть его не обманул. Наполеон понял его значение с такою же быстротой, с какой обнаруживал движения неприятельской армии на поле битвы. «Это первые шаги Австрии, начало ее вмешательства в события, – отвечал он тотчас Талейрану. – Предлагая себя в посредницы, она готовится к войне, запасается благовидным предлогом для вступления в нее, предлогом, в котором так нуждается после всех своих заверений и клятв в мирных намерениях. Это большое несчастье, – добавлял Наполеон, – ибо предвещает нам появление австрийской армии на Одере и Эльбе, в то время как мы будем на Висле. Но отвергнуть ее посредничество нельзя, это будет противоречить нашим словам о расположении к миру. Категорический отказ оскорбит Австрию и вынудит ее принять незамедлительное решение. Поэтому нужно выиграть время и отвечать, что, поскольку ее предложение носит слишком неопределенный характер, мы не можем принять его в положительном смысле; но в любом случае всегда примем с благодарностью и доверием посредничество венского двора».
Талейран дал Винценту предписанный ему ответ и выказал некоторую склонность принять посредничество Австрии, однако, казалось, сомневался в серьезности ее предложения. Винцент заявил, что предложение вполне серьезно и написал Штадиону, который не заставил ждать ответа. Через несколько дней венский двор объявил, что готов послать официальное предложение о посредничестве Франции, Пруссии, России и Англии и только ожидает точного обозначения намерений императора Наполеона.
Столь скорый и ясный ответ, подкрепленный военными приготовлениями, в которых невозможно было более сомневаться, показался Наполеону чрезвычайно опасным сигналом. На него, к сожалению, можно было отвечать лишь согласием. Однако следовало предохраниться от его последствий с помощью немедленного принятия серьезных мер предосторожности, о которых необходимо было тотчас проинформировать и Австрию.
Переговоры заняли весь месяц март. Погода становилась суровой. Морозы, которых напрасно ждали зимой, нагрянули весной, поэтому военные операции снова откладывались. Наполеон решил воспользоваться отсрочкой для усиления войск. Он намеревался, не слишком оголив Италию и Францию, увеличить действующую армию по меньшей мере на треть и сформировать на Эльбе 100-тысячную резервную армию, дабы с началом новой кампании быть в состоянии как разгромить русских и пруссаков, так и противостоять Австрии, если она решится принять участие в войне.
Для достижения этого двойного результата он решил провести в марте 1807 года военный призыв за 1808-й. С целью предоставить новобранцам 12–15 месяцев на обучение и держать призывные пункты всегда полными Наполеон уже произвел призывы за 1807 год в 1806 году и за 1806-й в 1805-м. Общий численный состав французской армии, доведенный предыдущим набором до 580 тысяч, должен был в результате набора 1808 года дорасти до 650 тысяч (без учета войск союзников) и предоставить Наполеону средство обеспечить все его нужды и противостоять любым возможным событиям.
Но провести два набора кряду в течение пяти месяцев и забрать сразу 150 тысяч человек было непросто. Наполеон сам составил декрет и тотчас отправил его Камбасересу и занимавшемуся призывами Лакюэ, уточнив, что знает заранее и предвидит все возражения против подобных мер, но не следует на них тратить время, ибо любое возражение Государственного совета или Сената немедленно ослабляет его положение в Европе и делает его беззащитным перед Австрией. Однако и осторожный Камбасерес, и Лакюэ были склонны представить некоторые возражения и просить отсрочки призыва. Их вдохновляло благоразумие и честность, и Наполеону оставалось только желать, чтобы больше людей тогда имели смелость заставить его прислушаться к плачу скорбящих матерей, прежде чем он разразится в полную силу. Тем не менее, говоря Наполеону правду, в ту минуту лучше всего было исполнить его волю, ибо не было ничего полезнее, в интересах самого мира, чем новое наращивание сил, которое Наполеон декретировал. Поэтому возражения Камбасереса и Лакюэ, отосланные в штаб-квартиру, не вызвали никакой задержки в представлении, принятии и исполнении декрета о проведении призыва за 1808 год.
Пользуясь прибытием множества новобранцев на сборные пункты, Наполеон занялся привлечением из Франции и Италии новых войск, с двоякой целью значительного пополнения действующей армии на Висле и создания резервной армии на Эльбе. Имея возможность забрать со сборных пунктов уже полностью обученных новобранцев, он приказал маршалу Келлерману довести количество временных пехотных полков до двадцати, а количество временных кавалерийских полков до десяти. Для использования новобранцев, чье военное обучение только начиналось, Наполеон задумал другую комбинацию, а именно: организацию так называемых гарнизонных батальонов и отправку их в Эрфурт, Кассель, Магдебург, Гамельн и Кюстрин, где у них будет возможность обучиться военному ремеслу, причем в то же время они облегчат жизнь старым солдатам, служащим в этих крепостях. Действующий состав гарнизонных батальонов определили в 10–12 тысяч человек.
К семи пехотным и девяти кавалерийским полкам, уже привлеченным из Франции и Италии, Наполеон решил добавить еще три пехотных, три кавалерийских и один морской батальон, которые должны были послужить как для пополнения существующих корпусов, так и для учреждения нового корпуса под командованием Ланна. Вместо Ланна, который заболел в Варшаве, но уже шел на поправку, командующим пятым корпусом был назначен Массена. Из новых полков, подведенных из Франции, и войск, выполнявших осаду Данцига, Наполеон предполагал сформировать резервный корпус сразу по окончании осады и передать этот корпус Ланну. Восьмой корпус под командованием Мортье, состоявший из голландцев, итальянцев и французов и разбросанный от ганзейских городов до Штральзунда, а от Штральзунда до Кольберга, служил до сих пор для сдерживания Германии. Голландская дивизия охраняла ганзейские города; одна из
