113
По мнению Роммеля, союзные войска насчитывали 210 тыс. человек с 1600 танками, 850 орудиями и 1100 противотанковыми орудиями. Фактически союзники в начале марта имели свыше 500 тыс. человек, но лишь половина из них находилась в боевых частях и соединениях. Общее число танков составляло примерно 1800, орудий насчитывалось до 1200, а противотанковых орудий — около 1500. В составе боевых войск стран оси было примерно 120 тыс. человек и 200 танков. — Прим. авт.
Эти данные преувеличены. Дивизия «Чентауро» еще до февральских боев насчитывала в своем составе только 5 тыс. человек, и с тех пор численность ее уменьшилась.
В контратаке участвовали меньше 30 танков и два пехотных батальона 15-й танковой дивизии. — Прим. авт.
The Rommel papers. P. 419. — Прим. авт.
18 августа 1943 года начальник штаба Эйзенхауэра американский генерал Смит и начальник разведки этого же штаба английский генерал Стронг, в гражданском, направились в Гибралтар, а затем в Лиссабон, где встретились с представителем итальянского генерального штаба генералом Кастеллано и обсудили условия выхода из войны Италии и сохранения в стране власти правительства Бадольо (предшественника Кавальеро на посту начальника итальянского генерального штаба). В Италии к этому времени уже сложилась взрывоопасная ситуация.
М. Clark. The Calculated Risk. P. 179. — Прим. авт.
Как и большинство немецких танковых дивизий этого периода, 26-я дивизия имела в своем составе только два танковых батальона (один был оснащен танками «пантера», другой — более легкими танками T-IV). Один из них вовсе не прибыл в Италию, а другой остался в районе Рима для выполнения задачи по разоружению итальянской армии. — Прим. авт.
В этом батальоне было восемь танков T-IV. Другой танковый батальон дивизии был заменен дивизионом самоходных установок, насчитывавшим 40 машин, которые издалека можно было принять за танки. Однако и в этом случае трудно понять, почему Кларк писал о том, что немцы первоначально имели в Салерно около 600 танков. Фактически их было почти в восемь раз меньше. — Прим. авт.
W. Churchill. The Second World War. Vol. V, p. 380. — Прим. авт.
Здесь Лиддел Гарт ошибается — советское командование не отводило войск из выступа. Просто часть сил входила в Степной фронт и изначально находилась вне оперативной зоны наступления немецких войск.
Форсирование Днепра началось почти одновременно на многих участках в полосе шириной 750 км от Лоева до Запорожья. К концу сентября в этой полосе было захвачено на правом берегу реки более 20 плацдармов.
Численность личного состава немецких дивизий была различной. Некоторые из дивизий, участвовавших в тяжелых боях, понесли большие потери, но даже по штатному расписанию личный состав немецкой дивизии равнялся примерно 2/3 численности личного состава дивизии союзников. — Прим. авт.
Количество сил в «Фалезском мешке» было не столь велико, как это может показаться по описанию автора. Реально окружены были лишь части 10 дивизий, большинство из которых было ограниченно боеспособно.
Прорыв у Авранша был осуществлен американской 4-й бронетанковой дивизией под командованием Вуда. Я был у него незадолго до вторжения, и он поразил меня своими суждениями о возможностях быстро развить успех на большую глубину и о важности быстроты действий. Даже Паттон тогда в разговоре со мной высказывал распространенное мнение, что союзные войска «должны вернуться к методам 1918 года», что они не могут повторить быстрых и стремительных танковых ударов, которые немцы, в частности Гудериан и Роммель, осуществили в 1940 году.
Делясь со мной впечатлениями о том, что произошло после начала наступления с плацдарма, Вуд сказал: «В верхах никто не рассчитывал на глубокое вклинение танковых частей и не думал об обеспечении подобных действий. Я подчинялся штабу 1-й армии, а он не мог быстро реагировать на изменения обстановки. Когда же штаб армии среагировал, то по его приказу две фланговые бронетанковые дивизии повернули на 180°, спиной к главному противнику, и получили задачу вести осаду Лорьяна и Бреста. 4 августа был черный день. Я протестовал долго, настойчиво, резко… и приказал своим танковым колоннам вступить в Шатобриан (без приказа сверху) и выдвинуться к окрестностям Анжера, находясь в готовности наступать на восток, к Шартру. Я мог оказаться на этих важных коммуникациях противника через два дня. Но нас вынудили подчиниться первоначальному плану. Это было одно из глупейших решений за всю войну». — Прим. авт.
По этому вопросу я беседовал с ведущими немецкими генералами. Блюментрит, в частности, сказал: «За Рейном не было немецких войск. В конце августа наш фронт был фактически открыт». — Прим. авт.
Сейчас это город Клайпеда.
За исключением налета на Роттердам, остальные бомбардировки городов немцами успеха не имели. Тем не менее время от времени они производились, особенно в период 1939–1941 гг., когда Люфтваффе имели преимущество в воздухе. Однако подлинные «стратегические» бомбардировки, несомненно, проводились лишь англо-американскими союзниками.
Автор сам далее вынужден поставить этот довод под сомнение.
В историографии этот план известен под названием «Сего» или «Се». Т. Хаттори именует его планом операции «Кацу-1» (см.: Т. Хаттори. Япония в войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1973. Гл. IV–V).
Малое количество потерь у американцев вызвано прежде всего неправильным выбором типа взрывателей у японцев — бронебойные снаряды не взрывались при попадании в безбронный эскортный авианосец.
На наш взгляд, сражение при Лейте было изначально проиграно японцами — ни при каких обстоятельствах они не могли рассчитывать на уничтожение сил Хэлси. Таким образом, единственной целью японцев мог стать только разгром десантного соединения. И к достижению его они были очень близки. Сражение показало, что линкор намного менее уязвим, чем авианосец, и способен действовать даже в условиях полного господства противника в воздухе. Учитывая, сколь часто линкоры играли решающую роль в битвах в Атлантике и Средиземном море (от Нарвика до потопления Бисмарка), вывод автора необходимо признать недостаточно обоснованным. Особенно стоит подчеркнуть, что наличие или отсутствие в японском флоте б авианосцев (всего с двумя сотнями самолетов с неопытными экипажами) уже не имело никакого значения.
Весной 1944 года японское командование начало в Китае большое наступление в направлении на Лоян, Синьань (провинция Хэнань) и вдоль железнодорожной магистрали Ханькоу-Чанша-Хэньян-Кантон. Японские войска захватили почти всю провинцию Хэнань и продолжали развивать наступление на юг от р. Янцзы. Летом 1944 года они заняли Чанша. В октябре почти вся железнодорожная магистраль Ханькоу-Кантон оказалась в руках японцев. Одновременно силами морских десантов они захватили порты Фучжоу, Амой и Сватоу, а также ряд американских аэродромов. Основные коммуникации, необходимые для обеспечения Японии промышленным сырьем и продовольствием, оказались в руках японских войск.
Данные о количестве немецких танков, участвовавших в Арденнской операции, противоречивы. Это объясняется недостатком документальных сведений, следствием той особой секретности, в которой проводилась подготовка операции. Американский историк X. Коул утверждает, что у немцев было 970 танков и штурмовых орудий в первом эшелоне и 450 в резерве для развития успеха. Всего, продолжает X. Коул, немцы имели на Западном фронте в тот период 2567 танков и штурмовых орудий, в то время как на советско-германском фронте находилось 1500 (Н. Cole. The Ardennes: Battle of the Bulge. Washington, 1965. Pp. 71–72). Документальные данные немецкого командования свидетельствуют, что на советско-германском фронте находилось около 3 тыс. танков и штурмовых орудий (Hitlers Lagebesprechungen. Die Protokolfragmente seine militarischen Konferenzen. Stuttgart, 1962. S. 9707). О. Брэдли полагает, что Рундштедт сосредоточил для арденнского наступления около 600 танков (О. Брэдли. Записки солдата. Пер. с англ. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 442).
