В Ленинграде диссиденты были не столь активны, как в Москве (из «прозвучавших» в обществе выступлений можно вспомнить надпись на Аничковом мосту «Брежнев, вон из Праги!» в 1968 году, митинг художников и литераторов у Петропавловской крепости в 1976 году и надпись на стене Государева бастиона крепости: «Вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков» в том же году, а также скандалы с «невозвращенцами» – М. М. Шемякиным, Р. Х. Нуриевым, М. Н. Барышниковым). Многие ленинградцы пребывали «во внутренней эмиграции» – замыкались в своем кругу, не соглашаясь с властью, но и не протестуя прилюдно. Е. И. Клячкин пел на самодеятельных концертах стихи запрещенного Бродского о Васильевском острове, на который «приду умирать»; А. М. Городницкий воспевал романтику и атлантов, что «держат небо на каменных руках», но все это было «внутри», а никак не «вовне».
Да, ходил по рукам самиздат и тамиздат (книги на русском языке, изданные за пределами СССР), но в целом, как верно подметил Бродский, город спал, понемногу превращаясь в «запылившийся музей», где фактически самодержавно правил «самый последний Романов» – первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Г. В. Романов.
При нем начали возводить «главный долгострой» Петербурга – дамбу поперек Финского залива для защиты от наводнений (1979), причем, как вспоминал правозащитник Ю. И. Вдовин, Романов так ответил писателю С. П. Залыгину, утверждавшему, что из-за дамбы залив загниет: «Загниет – ну и фиг с ним». По воспоминаниям же писательницы Н. С. Катерли, «он был первый антисемит города! Он люто ненавидел и травил всех деятелей культуры, которые “не приспосабливались”. При нем в 1980 году сфабриковали дело писателя и историка Константина Азадовского, который работал заведующим кафедрой иностранных языков в Мухинском училище. При нем из города были вынуждены уехать Сергей Юрский и Аркадий Райкин. При нем были изгнаны из страны Иосиф Бродский и Сергей Довлатов».
Пробудился Ленинград несколько позднее, уже в 1980-х годах. Хотя не стоит забывать о таких шедеврах, которые связаны с «художественной» историей города, как, например, фильм «Гамлет», поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1964 году (Петроградский кинокомитет был учрежден еще в 1918 году, неоднократно менял названия, с 1934 года – киностудия «Ленфильм») режиссером Григорием Козинцевым, роль Гамлета сыграл Иннокентий Смоктуновский, музыка к фильму написана Дмитрием Шостаковичем. «Гамлет» – одно из самых заметных событий в истории советского кино.
Ленинградский театр: эпоха Товстоногова, 1970-е годы
Кирилл Лавров
С Г. А. Товстоноговым связано возрождение не только Большого драматического театра, который ныне носит его имя, но и всего ленинградского (и даже в целом русского) театрального искусства. «Режиссер-диктатор», как его неоднократно называли, приехал в Ленинград в 1949 году и со следующего года стал главным режиссером театра имени Ленинского комсомола (сегодня – театр-фестиваль «Балтийский дом»). За спектакль «Оптимистическая трагедия» по пьесе В. В. Вишневского Товстоногов был удостоен Сталинской и Ленинской премий, а в начале 1956 года возглавил БДТ, где проработал вплоть до своей кончины в 1989 году. Как вспоминает театральный режиссер Р. Д. Фурманов, «его постоянно звали работать в Москву, возглавить один из столичных театров. В Москве в ту пору все-таки полегче дышалось – не было такого партийного прессинга, как в “колыбели революции”. Останавливала Товстоногова, пожалуй, только любовь к своим актерам. Несмотря на всю жесткость внутритеатральной политики, он просто обожал свою труппу. И страдал, когда пришлось расстаться с Татьяной Дорониной из-за ее замужества и переезда в Москву. С Сергеем Юрским – из-за того, что прекрасного актера “запрещал” всесильный первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Романов. Георгий Александрович просто по-человечески очень переживал такую несправедливость».
О своем учителе, о театральном Ленинграде «эпохи Товстоногова» и о городе, в котором родился, жил и почетным гражданином которого стал, рассказывает актер К. Ю. Лавров, после смерти Г. А. Товстоногова возглавивший БДТ.
Для меня Петербург – уникальное ювелирное изделие, создававшееся в течение 300 лет. Он – красивейшее украшение Российской империи, которое как-то бросили в нижний ящик комода, и оно там пылилось десятилетиями. Каждое произведение искусства требует внимания, ухода... В свое время Даниил Гранин назвал Ленинград «столичным городом с областной судьбой». Горькое, но точное определение...
Ленинград времен Товстоногова, Акимова, позже Владимирова и Агамирзяна жил очень насыщенной жизнью. Впрочем, тогда и в Москве работали выдающиеся режиссеры: Ефремов, Эфрос... Мы дружили. Когда «Современник» приезжал на гастроли, вся их компания во главе с Олегом Ефремовым собиралась у меня. Как-то, пока мы сидели наверху, во дворе сняли фары с автомобиля Олега Табакова. Вот вам и культурная столица...
Мы об этом тут же забыли... Была пора белых ночей, и москвичи не могли оторваться от столь чудесного зрелища. Летом Петербург очаровывает. Если плыть на катере по рекам и каналам, открывается восхитительный вид. Ходишь по набережной и не замечаешь ничего удивительного. А вот с воды город выглядит сказочно.
Георгий Александрович говорил: «Я люблю Москву, люблю Тбилиси, а работать могу только в Ленинграде». Столица раздражала его суетой, околотеатральными сплетнями. А здесь сам ритм жизни способствует творчеству. В этом смысле БДТ Товстоногова, конечно, продукт нашего города. В какой-то момент он стал символом театрального Петербурга. На премьеры приезжала вся Москва. В те времена петербуржцы гордились своим театром. Зрители стояли ночами в очереди за билетами, кто-то даже приходил с раскладушками. <...>
В целом петербургская публика требовательнее и сдержаннее московской. Если здесь спектакль принимают хорошо, то в столице – восторженно. Скажем, два года назад московские гастроли БДТ прошли триумфально. Наверное, у жителей нашего города генетическая память о светском Петербурге...
Мне предлагали перебраться в столицу России, но я не мыслю себя вне Петербурга. Правда, после армии я уехал в Киев и пять лет там проработал. Карьера складывалась удачно. Да и вообще Киев мне очень нравился. Но меня тянуло домой. И когда Константин Павлович Хохлов, главный режиссер ленинградского БДТ, пригласил меня, я тут же помчался, хотя ничего не знал об этом театре. Атмосфера в БДТ тогда была достаточно гнетущей. Но через год пришел Георгий Александрович, и началось счастливое время, продолжавшееся 33 года.
Если кратко коснуться истории БДТ, то постановление об открытии театра было принято осенью 1918 года, а первым его художественным руководителем был А. А. Блок. Театр открылся постановкой пьесы Фридриха Шиллера «Дон Карлос» в 1919 году. В театре ставились пьесы, соответствовавшие лозунгу Максима Горького «Героическому народу – героический театр!».
При Товстоногове в БДТ были поставлены спектакли, едва ли не каждый из которых становился событием в театральной жизни Ленинграда и всей страны: «Идиот» по Ф. М. Достоевскому, «Варвары» по М. Горькому, «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Мещане» М. Горького, «Ревизор» Н. В. Гоголя, «Три сестры» А. П. Чехова, «Энергичные люди» В. М. Шукшина, «История лошади» Л. Н. Толстого, «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского, «Пиквикский клуб» Ч. Диккенса и др. Вдобавок Товстоногов собрал в БДТ блестящую труппу – И. М. Смоктуновский, О. И. Борисов, Т. В. Доронина, Е. А. Лебедев, Е. З. Копелян, П. Б. Луспекаев, В. И. Стржельчик, Н. Н. Трофимов, А. Ю. Толубеев, А. Б. Фрейндлих, О. В. Басилашвили, З. М. Шарко, Н. Н. Усатова, Г. А. Штиль.
Зинаида Шарко так сказала в интервью о Товстоногове: «Не верьте вы этим байкам, не был он никаким деспотом! Он как ребенок был у нас – беззащитный ребенок! И мне было совсем не страшно, когда он приходил на спектакли. Наоборот... Ну вот как ученик хочет показать учителю, что у него все получается, так мне было радостно: он в зале, и ему нравится. Когда ему что-то нравилось, он так похрюкивал немножко, мы все это знали. И если слышали, что он хрюкает, это была высшая похвала – ничего счастливее и быть не могло. А вы говорите – деспот... Он обожал артистов!»
