похода, он впал в затяжную лихорадку, и его жизнь поддерживалась только тем, что он пил молоко из женской груди. Он умер 12 декабря 1582 года, прожив год на молоке и полвека на крови.
IV. РЕКЕСЕНС И ДОН ХУАН: 1573–78 ГГ
На его место Филипп отправил дона Луиса де Рекесенса, в недавнем прошлом испанского вице-короля Милана. Новый губернатор был удивлен численностью и духом мятежников. «До моего прибытия, — писал он королю, — я не понимал, как они могут содержать такие значительные флоты, в то время как ваше величество не может поддержать ни одного. Похоже, однако, что люди, сражающиеся за свои жизни, свои очаги, свое имущество и свою ложную религию — короче говоря, за свое собственное дело, — довольствуются лишь пайком, не получая жалованья».37 Он умолял Филиппа разрешить ему объявить всеобщую амнистию всем, кроме упорствующих еретиков, разрешить им эмигрировать и отменить 10-процентный налог с продаж. Вильгельм Оранский увидел в этих предложениях лишь игру времени и новый способ искоренения протестантизма в Нидерландах; он согласился бы на мир только при условии полной свободы вероисповедания, восстановления провинциальных привилегий и ухода всех испанцев с гражданских и военных постов. Война продолжалась. В битве при Муке (13 апреля 1574 года) погибли братья Вильгельма — Людовик, тридцати шести лет, и Генрих, двадцати четырех лет.
В этот момент восстанию помогли два события: Филипп обанкротился (1575), а Рекесенс погиб при осаде Зиерикзее (5 марта 1576). Король назначил на неблагодарный пост своего сводного брата, дона Хуана Австрийского, но Хуан добрался до Люксембурга только в ноябре. За это время представители Голландии и Зеландии подписали в Делфте (25 апреля) Акт об умиротворении, который давал Вильгельму верховное командование на суше и на море, право назначения на все политические должности и даже, в случае крайней необходимости, право предоставить протекторат конфедерации иностранному принцу. Опираясь на свои новые полномочия, он обратился к другим провинциям с призывом присоединиться к изгнанию испанцев из Нидерландов. Он обещал свободу совести и вероисповедания как католикам, так и протестантам.
Его призыв, вероятно, не нашел бы отклика в южных провинциях, если бы испанские солдаты, обманутые в грабежах в Зиерикзее, не подняли мятеж (июль) и не начали кампанию беспорядочных грабежей и насилия, терроризировавшую Фландрию и Брабант. Государственный совет в Брюсселе объявил им выговор; они бросили ему вызов; совет объявил их вне закона, но не имел сил противостоять им. Вильгельм предложил прислать военную защиту и вновь пообещал свободу вероисповедания. Совет колебался; жители Брюсселя свергли его и создали другой совет под руководством Филиппа де Круа, который начал переговоры с принцем. 26 сентября Гент принял войска, посланные Вильгельмом для защиты от испанских мятежников. 19 октября в Генте собрались делегаты от Брабанта, Фландрии и Хайнаута; они не хотели вступать в союз со своим государством и объявленным вне закона принцем; но двадцатого числа мятежники взяли Маастрихт; двадцать восьмого числа участники встречи, чтобы обеспечить защиту войск Вильгельма, подписали «Гентское умиротворение», которое признавало его губернатором Голландии и Зеландии, приостанавливало все преследования за ересь и соглашалось сотрудничать в изгнании всех испанских солдат из своих провинций. Генеральные штаты южных провинций, собравшиеся в Брюсселе, отказались подписать Умиротворение, посчитав его объявлением войны королю.
Мятежники еще раз подкрепили аргументы Вильгельма. 4 ноября 1576 года они захватили Антверпен и подвергли его самому страшному разграблению в истории Нидерландов. Горожане сопротивлялись, но были побеждены; семь тысяч из них были убиты; тысяча зданий, некоторые из которых были шедеврами архитектуры, были подожжены; мужчины, женщины и дети были зарезаны в кровавом бреду солдатами с криками: «Сантьяго! Испания! A sangre, a carne, a fuego, a sacco!» (Святой Иаков! Испания! За кровь, за плоть, за огонь, за мешок!) Всю ночь солдаты грабили богатый город; почти каждый дом был разграблен. Чтобы вырвать признание в наличии тайных кладов, реальных или мнимых, родителей пытали в присутствии их детей, младенцев убивали на руках у матери, жен пороли до смерти на глазах у мужей. Еще два дня продолжалась эта «испанская ярость», пока солдаты не насытились золотом, драгоценностями и дорогой одеждой и не начали разыгрывать друг с другом свои выигрыши на улицах, все еще усеянных трупами. 28 ноября Генеральные штаты ратифицировали Гентское умиротворение.
Это была своевременная победа принца. Когда дон Хуан послал из Люксембурга весть о том, что он собирается войти в Брюссель, Генеральные штаты ответили, что не примут его в качестве губернатора, если он не примет Умиротворение, не восстановит хартии провинций и не выведет все испанские войска из Нидерландов. Дон, храбрый в бою, запутавшийся в дипломатии, без солдат и без гроша в кармане, провел зиму в Люксембурге, а затем (12 февраля 1577 года) подписал «Вечный эдикт», который обязывал его принять Умиротворение и провинциальные вольности. 1 марта Хуан торжественно въехал в Брюссель, и город был в восторге от столь красивого и бессильного правителя. Испанские войска ушли, и мир на мгновение улыбнулся разоренной земле.
Мечты Хуана были больше, чем его кошелек. После его подвигов при Лепанто и Тунисе это беспомощное величие охладило его романтическую кровь. Неподалеку, в Англии, прекрасная Мария Стюарт была пленницей у этой стервы Елизаветы. Почему бы не собрать армию и несколько кораблей, не переправиться через воду, свергнуть одну королеву, жениться на другой, стать королем Англии и Шотландии и вернуть эти гиблые края под власть Матери-Церкви? Филипп, боявшийся пропасти между дукатами и мечтами, выставил брата дураком. Хуан доказал это, внезапно покинув Брюссель (11 июня), поставив себя во главе католического валлонского полка и отрекшись от Умиротворения. После бесплодных переговоров с Хуаном Генеральные штаты пригласили Вильгельма в столицу. По прибытии (23 сентября) он был встречен значительной частью католического населения как единственный человек, способный привести Нидерланды к свободе. 8 октября Генеральные штаты уведомили дона Хуана, что больше не признают его правителем, а примут на его место принца крови. 10 декабря 1577 года все провинции, кроме Намюра, связали себя узами «Брюссельской унии». Католические члены Генеральных штатов, опасаясь кальвинизма Вильгельма, обратились к Матиасу, эрцгерцогу Австрийскому, с просьбой принять управление Нидерландами. Двадцатилетний юноша прибыл и был введен в должность (18 января 1578 года), но сторонники Вильгельма убедили нового правителя назначить его своим лейтенантом
