И все же все это было очень глупо с моей стороны. Зачем было бы такой девушке прибегать ко всем этим хитростям и пытаться завлечь такого, как я? И если разобраться, кто я есть такой? Молодой долговязый охотник из лесной глухомани и к тому же самый обыкновенный, лишенный тех качеств, которые, судя по услышанным мною женским разговорам, очень привлекают их в мужчинах.
Я казался себе слишком серьезным. Янс же, напротив, был весельчаком и балагуром, и к тому же он замечательно танцевал. Кейн О'Хара, тот самый, которому удалось покорить сердце испанки, был непревзойденным рассказчиком, знающим толк в том, как занять барышень беседой, обходительным кавалером с веселым блеском в глазах. Джереми, друг моего отца и муж Лилы, и вовсе был джентльменом до мозга костей. Он был учтив, галантен и знал многое о мире. Все - и в особенности женщины - слушали, затаив дыхание, когда он говорил.
А что я? Говорил я мало, а во время танцев сидел у стенки, глядя на то, как веселятся другие, чувствуя себя куда спокойней в лесу, чем среди людей. Вне всякого сомнения, мне придется доживать свой век в одиночестве, да и какая женщина полюбит меня? Кому захочется влюбляться в долговязого парня с высокими скулами и грубоватыми чертами лица, который не знает ничего, кроме охоты, и только и умеет, что выслеживать диких зверей в лесу?
Я больше никогда не буду думать о Диане.
ГЛАВА 9
Когда я наконец вышел к Шомат, дорога привела меня на берег бухты близ места, известного под названием Форт-Хилл. Переправиться на другую сторону мне удалось на каноэ дружелюбно настроенного индейца, который не стал требовать от меня ничего взамен за эту услугу.
- Тут живут хорошие люди, - сказал он, высаживая меня на берегу, где брала свое начало тропа, ведущая к Бикон-Хилл.
Здесь царили тишина и покой; в стороне от меня, за поросшими травой песчанными холмами, находившимися к югу, виднелись деревья. Передо мной на вершине Бикон-Хилл тоже росли деревья, которые я поначалу принял за кедры, хотя потом оказалось, что это вязы. Безмолвие нарушали лишь крики морских птиц, и я шел вперед, ступая по земле своими насквозь промокшими мокасинами, отправляясь на поиски дома преподобного Блэкстона, который, судя по слышанным мною разговорам, жил где-то поблизости.
Многие считали его чудаком за то, что он желал жить здесь, в тишине, подальше от шума и суеты, чтобы в одиночестве бродить по склонам своего холма, спускаться вниз, к морю, и читать книги. Как здорово, должно быть, так жить, сказал я сам себе, наверное, просто замечательно.
Тропа вилась по склону, и, несомненно, он узнал о моем приходе еще до того, как я оказался у его ворот. За домом смотрела прислуга - женщина из племени индейцев-пекотов, и на него также работал еще какой-то человек, который приходил время от времени, чтобы помочь по хозяйству. Дом был сложен из бревен, немного отесанных сверху и снизу, чтобы они лучше прилегали друг к другу, а крыша покрыта камышами, тростником и осокой, что росли на болотах у подножия холма и на берегу.
Он встречал меня на пороге, степенный, но с виду довольно приятный молодой человек, лет тридцати.
- Это вы преподобный Блэкстон?
- Я.
- Я Кин Ринг Сакетт из Каролины. Мы с братом отправились на поиски двух пропавших девочек.
- Я слышал, что они похищены индейцами, по крайней мере так говорили.
- Индейцев подозревают во многом таком, чего они никогда не совершали, - сказал я, - и к данному случаю индейцы не имеют никакого отношения.
Немного поколебавшись, он предложил мне:
- Может быть вы все же пройдете в дом? У меня здесь редко бывают гости.
- У вас здесь очень мило. - И это было действительно так. Повсюду вокруг росли дикие цветы, и открывался замечательный вид на побережье и залив. Поднимаясь сюда, я обратил внимание на изобилие растительности. Голубика, черная смородина, клубника и лозы дикого винограда были здесь повсюду. - Я вам завидую.
Он, казалось, был польщен этим моим замечанием. Мы вошли в дом. Здесь было прохладно и тихо. Пол был выложен каменными плитами, которые были тщательно подогнаны друг к другу, а у дальней стены был выложен очаг, в котором горел небольшой огонь, пламени которого было достаточно, чтобы разогреть на нем немного похлебки.
- Так, говорите, вы из Каролины? - спросил он, в то время как я разглядывал переплеты книг, расставленных на полке. - Это далеко.
- Мы живем на западе, - сказал я, - почти у самой границы. Дальше начинаются земли индейцев, хотя до нас доходили слухи о французах и испанцах, которые, говорят, бродят в тех местах.
Он взглянул в мою сторону, в то время, как я продолжал разглядывать корешки его книг, но вслух по этому поводу ничего не сказал.
- И все же, почему вы пришли ко мне?
Я обернулся.
- Отчасти за советом. И чтобы не привести тех, кто по пятам преследует меня к дому Самюэля Мэверика.
И уже позднее, приняв из его рук чашку теплого бульона, я рассказал обо всем. О том, как миссис Пенни послала за нами, и как мы с братом тут же отправились на помощь, как нам удалось разыскать девочек, которые к тому времени уже бежали из плена вместе с чернокожим рабом, который помог им совершить побег и сам бежал из рабства.
- А вот это уже довольно серьезно, - сказал Блэкстон. - Я отнюдь не приветствую рабство, но помошь рабу в совершении побега практически приравнивается к воровству, ибо таким образом вы лишаете человека его собственности.
- Разумеется, но только они не помогали ему.
- С вами могут не согласиться. Они белые девочки. И скорее всего дело будет представлено в том свете, что он бежал лишь из-за того, что они содействовали ему в этом.
Еще какое-то время мы молча попивали бульон, а затем он спросил:
- Так значит, они сейчас у Мэверика?
- Надеюсь, что да. В лесу я наткнулся на их преследователей и постарался повести их по ложному следу. Их ничто не должно было задержать в дороге, потому что вместе с ними шел мой брат Янс.
- Янс? Янс Сакетт? - Он неожиданно улыбнулся. - Я слышал о нем. Конечно, ничего хорошего о нем не говорили, но многим из услышанного я был попросту восхищен. И хотя я принадлежу к духовенству, являясь членом братства, я не всегда соглашаюсь с общим мнением. - Он сделал широкий жест рукой. - Здесь я чувствую себя намного лучше.
Помолчав еще немного, он спросил:
- Но если их не похищали индейцы, то кто тогда это мог сделать?
- Там было трое белых людей, скорее всего прибывших сюда морем, что вероятнее всего, и вместе с ними было двое чернокожих рабов, один из которых и помог им бежать... замечательный молодой человек.
- Белые?
- Работорговцы, - сказал я, - и очевидно, они дожидались прихода невольничьего корабля, которое и должно было забрать их. А корабль задерживался.
- Но самого корабля вы не видели?
- Неподалеку от берега мы заметили корабль. Он, как будто, направлялся в сторону побережья. Мы в то время были как раз неподалеку от устья Мерримак, - сказал я, а затем добавил: - места, куда часто наведываются торговцы, в том числе и подобные этим.
- Я слышал об этом. Но ведь только видели какой-то корабль неподалеку от берега. Возможно, он направлялся в сторону побережья. Слишком много предположений.
В этом он был прав. Я сидел, со всех сторон обдумывая его слова. Действительно, нам почти ничего не было известно наверняка. Даже девчонки обо многом лишь догадывались, имея лишь то, что мог рассказать нам Генри и то, что предполагала Диана.
- Мы считаем, что это Макс Бауэр руководил теми, кто отправился, чтобы помешать нам, - предположил я.
Он порывисто отставил от себя чашку, поставив ее на камни очага.
- Вы считаете! Если уж вы собираетесь их в чем-то изобличать, то знать все нужно наверняка.
Я чувствовал себя уязвленным, но он был прав. Девчонок похитили, затем они бежали, но что бы мы там себе ни подозревали, доказать нам все равно ничего не удалось бы. Точно нам ничего не было известно, да и никаких улик у нас не было.
- Одного из тех людей, - робко добавил я, - видели на берегу. Он работал на Джозефа Питтинджела.
Священник снисходительно улыбнулся.
- А вы, оказывается, и в самом деле очень наивны, - заметил он. - К вашему сведению, Джозеф Питтинджел очень разносторонний человек. Он много жертвует на нужды церкви. К нему часто обращаются за советом о том, как лучше наладить управление колонией. И боюсь, что лучшее из того, что вы можете сделать - и вы сами, и девчонки, если уж на то пошло - так это помалкивать и оставить свои соображения при себе.
Он снова наполнил бульоном мою опустевшую миску.
- Я должен поговорить об этом с Самюэлем, - продолжал он. - Он человек благоразумный и знающий. Боюсь, что из-за этой прелестницы Маклин теперь и юной мисс угрожает опасность.
- Это из-за того, что ее считают ведьмой? Но, надеюсь, хоть вы-то этому не верите?
- Я в это не поверю, и Мэверик тоже, но ведь найдутся и другие, кто поверят, и мы не должны забывать о них. - Он неожиданно пристально посмотрел на меня. - Вы разговаривали с ней. И как она вам показалась?
