— Но ведь кое-где эти войска и военные материалы безусловно помогают реакции, — возразил Вильсон, — а значит, если союзников спросят, кого они поддерживают в России, они будут вынуждены ответить, что и сами не знают!
Черчилль вежливо выслушал его, а затем сказал:
— Интересно, а если конференция на Принцевых островах сорвется, одобрит Совет снабжение оружием антибольшевистских войск в России?
Больной, расстроенный, покинутый Ллойд Джорджем, Вильсон понимал, что остался один среди людей, твердо решивших настоять на своем.
— Я уже объяснил Совету, как я поступил бы, если бы зависел только от себя, — сказал президент Соединенных Штатов. — Но мне остается лишь действовать заодно с остальными.
Вильсон возвратился в США и вступил в трагическую, безнадежную борьбу с американской реакцией.[19] На Парижской конференции его место занял государственный секретарь Лансинг, и весь тон переговоров заметно переменился. Представители союзников уже не ощущали необходимости скрывать свои мысли и намерения.
Клемансо сухо посоветовал мирной конференции «разрешать свои затруднения по возможности просто и без шума». Разговоры о Принцевых островах следует окончательно прекратить. «Союзники впутались в эту историю с Принцевыми островами, — сказал Клемансо, — теперь им нужно из нее выпутаться!»
Английский министр иностранных дел Бальфур дополнил мысль Клемансо: «Необходимо принять меры, чтобы очернить большевиков не только в глазах общественного мнения, но и в глазах тех, кто видит в большевизме сбившуюся с пути демократию, не лишенную серьезных положительных сторон».
А затем конференция приступила к длительной дискуссии о том, какими средствами можно лучше всего помочь белым армиям бороться с советской властью.
Черчилль, сменивший Ллойд Джорджа за столом конференции, предложил немедленно учредить Верховный совет союзников по русским делам, разбив его на политическую, экономическую и военную секции. Военная секция должна была «сейчас же взяться за дело» и подробно разработать обширную программу вооруженной интервенции.
После того как Черчилль стал если и не официальным, то общепризнанным главнокомандующим антисоветских союзнических армий, место действия перенеслось в Лондон, и, начиная с весны, белогвардейские эмиссары вереницей потянулись в Уайт-холл — резиденцию английского правительства. Они приезжали от адмирала Колчака, от генерала Деникина и от других белогвардейских начальников, чтобы окончательно договориться об общем наступлении на Советы. Свои сугубо секретные переговоры они вели главным образом с Уинстоном Черчиллем и сэром Сэмюэлем Хором. Черчилль, по своему положению военного министра, взялся снабжать белые армии военными материалами из английских запасов, оставшихся после войны. Хор направлял сложные дипломатические интриги.
Среди белогвардейских представителей были такие «русские демократы», как известный террорист эсер Борис Савинков, князь Львов и Сергей Сазонов — в прошлом министр иностранных дел в царском правительстве, представлявший затем в Париже и Колчака и Деникина. 27 мая 1919 г. лондонская «Таймс» писала:
Вчера вечером г-н Сазонов встретился в палате общин с целым рядом членов парламента. Председательствовал сэр Сэмюэль Хор… Г-н Сазонов в благоприятном свете говорил о возможности близкого свержения большевистского режима и подчеркнул, что признание правительства адмирала Колчака очень способствовало бы скорейшему достижению этой цели. Он выразил от лица русских глубокую благодарность не только за материальную помощь, полученную ими от Великобритании, но и за услуги британского флота а деле эвакуации большого количества беженцев.
«Официальным представителем белых русских армий» при английском военном министерстве был генерал-лейтенант Головин. Он прибыл в Лондон ранней весной с рекомендательным письмом Уинстону Черчиллю. Вскоре по приезде он имел первую беседу с Хором. Говорили они, между прочим, о Кавказе и, в частности, — о богатых месторождениях нефти в Грозном и Баку.
5 мая Головин в сопровождении Хора в первый раз явился в английское военное министерство. По совету Хора русский генерал был в полной парадной форме. Английские военные приняли его очень сердечно и внимательно выслушали его рассказ о ходе всех белогвардейских кампаний.
В тот же день в половине шестого Головин встретился с Черчиллем. Военный министр раздраженно говорил о том, что английские либералы и рабочие противятся оказанию помощи антисоветским белым армиям. Черчилль выразил надежду, что, несмотря на это препятствие, он сможет собрать еще 10 тыс. «волонтеров» для отправки на Северный фронт. Он сказал, что знает, как там нужны пополнения в связи с серьезной деморализацией, наблюдающейся в английских и американских войсках.
Черчилль также подчеркнул свое желание всячески помочь генералу Деникину. При всех обстоятельствах, сказал он, Деникин может рассчитывать на 2500 «волонтеров», которые могут быть использованы в качестве военных инструкторов и технических специалистов. В порядке немедленной финансовой помощи Черчилль обещал Головину распределить между антисоветскими фронтами 24 млн. фунтов стерлингов и поставить снаряжение и вооружение для стотысячной армии, которую Юденич поведет на Петроград. Предполагалось также перебросить из Германии в Архангельск за счет англичан 500 пленных офицеров царской армии…
«Результат этой встречи превзошел все мои ожидания, — писал Головин по возвращении в Россию в своем докладе начальству. — Черчилль не только сочувствует нам, это энергичный, деятельный друг. Нам обеспечена вся возможная помощь. Теперь наша задача — показать англичанам, что мы готовы претворить слова в дело».[20]
Глава VI
ВООРУЖЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ
К лету 1919 г. на территории Советской России находились вооруженные силы четырнадцати иностранных государств, ни одно из которых не объявляло войны. Вот их список: Англия, Франция, Япония, Германия, Италия, США, Чехословакия, Сербия, Китай, Финляндия, Греция, Польша, Румыния, Турция.
Бок о бок с интервентами сражались контрреволюционные белые армии под командованием бывших царских генералов, стремившихся к восстановлению феодально-аристократических привилегий, отнятых у них русским народом.
У нападающих были обширные планы. Белые армии вместе с войсками интервентов должны были с севера, юга, запада и востока идти на Москву.
На севере и северо-западе, в Архангельске, Мурманске и Прибалтике английские войска действовали совместно с частями генерала Юденича.
На юге, базируясь на Кавказ и побережье Черного моря, расположились армии Деникина, пополненные и снабжаемые французами.
На востоке силы адмирала Колчака, действующие под руководством английских военных советчиков, уже дошли почти до Волги.
На западе стояла только что сформированная польская армия генерала Пилсудского, укомплектованная французскими офицерами.
Государственные деятели союзных держав выдвигали самые разнообразные объяснения для пребывания их войск в России. После высадки первых десантов в Мурманске и Архангельске весной и летом 1918 г. правительства союзников заявили, что задача их войск — не допустить, чтобы военное имущество попало в руки немцам. Позднее они утверждали, что их войска прибыли в Сибирь, чтобы помочь чехословакам эвакуироваться из России. Еще по другой версии эти войска помогали русским «восстановить порядок» в их встревоженной смутою стране.
Союзники снова и снова отрицали свое намерение проводить в России вооруженную интервенцию и вмешиваться в ее внутренние дела. «Мы не собираемся вмешиваться во внутренние порядки России, — заявил английский министр иностранных дел Бальфур в августе 1918 г., — она сама должна справляться со своими делами».
Язвительный и как всегда циничный, Уинстон Черчилль, лично руководивший походом союзников против Советской России, впоследствии писал в своей книге «Мировой кризис»:
Находились ли они (союзники) в состоянии войны с Россией? Разумеется, нет; но советских людей они убивали без разбора. Они как захватчики стоили на русской земле. Они вооружали врагов советской власти. Они блокировали порты России и топили ее корабли. Они серьезно и деятельно желали ей гибели. Но война — как можно! Интервенция — как не стыдно! Им совершенно все равно, твердили они, как русские разрешают свои дела. Они совершенно беспристрастны… тррах!
Молодое советское государство боролось за свою жизнь в неимоверно тяжелых условиях. Мировая война вконец истощила страну. Миллионы людей голодали. Заводы не работали, земля оставалась невозделанной, транспорт был разрушен. Казалось невероятным, чтобы такая страна могла устоять перед яростным натиском врага, располагающего большими, хорошо оснащенными армиями, огромными финансовыми ресурсами, достаточным количеством продовольствия и другими видами снабжения.
