Ознакомительная версия.
Контакты с другими зэками, как с политическими, так и с урками, Свердлов вел очень активно. Обрастал новыми знакомствами. Примечал тех, кто может быть полезен, и при выходе их на волю давал те или иные задания. Обрабатывал и вербовал себе в камерах новых соратников. Словом, работал на будущее.
В начале 1909 года, когда Свердлов еще отдыхал на нарах, за рубежом впервые прозвучало предложение о введении его в Центральный Комитет партии. Предложение, скажем так, довольно странное. И прозвучало оно из уст странного человека. По фамилии Гольденберг. Который не замечен ни в каких делах и свершениях партии, ничем не отличился, не имел никаких заслуг. И вообще в воспоминаниях революционеров он почему-то почти не фигурирует. Но при всем при этом являлся членом ЦК. Хотя абсолютно непонятно, как он туда попал, кого представлял и чем занимался. И вот он-то, приехав в Женеву, принялся взахлеб рассказывать о «товарище Андрее» и убеждать всех, «что это был бы настоящий цекист». Что само по себе тоже странно. Свердлов оставался еще «мальчишкой», возраст — 23 года. И являлся он всего лишь одним из террористических «полевых командиров». Такие же, как он, действовали и в других регионах России. Да и сделал он не так уж много. Успел только организовать сеть, а дальше сел, и почти все «подвиги» уральских боевиков совершались без него. За что же такая особая честь?
И тут напрашивается одно предположение. На первый взгляд, может быть, не совсем логичное. Сопоставить карьеру Якова Михайловича со странной судьбой еще одного его брата. Беньямина. Дело в том, что он, едва достигнув совершеннолетия и закончив гимназию, по доброй семейной традиции Свердловых тоже ушел из дома. Ну в этом-то никаких загадок нет. Это уже не загадка, а закономерность. Подтверждение далеко не ангельского характера папаши, раз от него все дети спешили разбежаться. Но Беньямин не повторял путей ни Зиновия, ни Якова, а нашел третий. Уехал в Америку. И в довольно короткое время, не более 10 лет, стал там… владельцем «небольшого банка».
Простите, это что, голливудская сказка? О бедном еврейском мальчике, который ножкой в драном ботинке ступил на «землю обетованную», нашел на дороге сапожную щетку, примостился на обочине чистить обувь и выбился в миллионеры? Но даже в голливудских сказках состояния сколачивают под старость, после долгого и упорного труда. Правда, Беньямин тоже, вроде бы, орудовал в поте лица. Разные источники, хотя и в общих словах, неопределенно, упоминают, будто он занимался продажей оружия в Россию, закупкой русских мехов. А на какие шиши он начал такой бизнес? Неужто папа-гравер от своих щедрот капитал отвалил? И никаких дядюшкиных наследств Беня не получал. Оно бы ему и не светило при наличии стольких других родственников. И, кстати, что это за чушь — «небольшой банк»? Неужели он смог бы существовать в такой стране, как США? Как он конкурировал бы с «большими» банками? И кто бы этому «небольшому» свои средства доверил?
Но давайте вспомним, что Беньямин из всех братьев был ближе всех к Якову, был вовлечен в политику, они вместе арестовывались на демонстрации в 1902 году. И не составил ли Яков Михайлович братцу протекцию? Не снабдил ли его нужными рекомендациями? Нет, не личными — «товарищ Андрей» был еще слишком мелкой сошкой. Но, предположим, замолвил словечко перед Ярославским? А еще лучше — перед Парвусом, Троцким или кем-то еще из высших партийных боссов. И Беньямин в Штатах уже знал, куда обратиться. А в этом самом «куда» оценили, прикинули и сочли, что он пригодится в качестве подставного лица…
Ведь в таком случае все сходится. Потому что поставками оружия в Россию, тех же бельгийских браунингов, маузеров, «партизанских» карабинов занимались, конечно, не концерны-производители. Деятельность оружейных концернов — это была политика. Их поставки в то или иное государство оговаривались на правительственных уровнях. А частная лавочка Беньямина Свердлова — почему бы и нет? Это ее бизнес, ее «гешефт». Кстати, и «небольшие» банки обычно создавались большими и даже очень большими. Специально для сомнительных операций. Допустим, если солидные господа финансисты, наподобие Шиффа, Куна, Лоеба, не нарушают дружественного правительственного курса в отношении России. А куда идут средства из «небольшого» частного банка — кому какое дело?
Однако «силы неведомые» не могли не оценить ситуацию и с другой точки зрения. Один брат в Америке, их подручный, другой — в России, «полевой командир». Разве плохой расклад? Почему бы не сделать российского брата «своей» фигурой? И не продвинуть его повыше? В общем с большой долей вероятности можно предположить, что к 1909 году «силы неведомые» уже заметили Якова Михайловича и начали делать на него ставку. Хотя ЦК РСДРП воспринял предложение Гольденберга без особого энтузиазма и оставил без практических последствий. Но ведь и это важно, первый раз подтолкнуть. Запомнится. Потом второй толчок будет, третий…
У самого же Свердлова целую треть жизни, одиннадцать с половиной лет, можно охарактеризовать крылатой фразой из фильма «Джентльмены удачи». Помните: «Украл, выпил — в тюрьму, украл, выпил — в тюрьму… Романтика!» Но с поправочкой — Свердлов не пил. Принципиально, ни вина ни водки. Заявлял, что «искусственно подбадривать себя нужно лишь людям со скучной душой». Хотя в дополнительных стимуляторах все же нуждался, курил он очень много, одну за одной. Но если убрать слово «выпил» и заменить «украл», фраза очень точно отражает период с июня 1906 по февраль 1917 года. Вышел, чуть поработал — в ссылку, удрал, чуть поработал — в ссылку…
После совместной отсидки его супруга освободилась в сентябре 1908 года. И по указанию Якова Михайловича уехала в Санкт-Петербург. Установила связи со столичной социал-демократией, устроилась на работу, сняла квартиру и стала ждать мужа. Он вышел на волю в сентябре 1909 года. В Екатеринбурге товарищи по партии и друзья из «либеральных интеллигентов» снабдили его деньгами, приодели, и он выехал в столицу. И становится понятно, почему он направил туда жену — он решил податься за рубеж. Впрочем, не он один. После провала революции 1905–907 гг. большинство партийных активистов предпочли перебраться в эмиграцию — Каменев (Розенфельд), Троцкий, Зиновьев (Радомысльский, в нек. источниках Апфельбаум, но это псевдоним), Парвус, Литвинов (Валлах), Красин, Лубоцкий-Загорский, Юровский и др.
Ну а у Свердлова братец в Америке уже успел на теплое место пристроиться, было к кому податься. Он писал: «Убедился в громадном значении для меня этой поездки. Дело за финансами». После краткого свидания с женой, заблаговременно наладившей для него нужные контакты в Питере, Яков Михайлович сразу отправился в Финляндию к Сергею Гусеву (Якову Драбкину), державшему там перевалочный пункт для связи с зарубежьем.
Но… на этот раз денег для Свердлова не находится. Его боевики десятки тысяч в фонд ЦК отваливали, а их вожаку не дают небольшую сумму, чтобы покинуть Россию! Складывается впечатление — то ли «силы неведомые» вмешались, чтобы и впрямь не удрал к брату в Америку, а кому он там нужен? То ли ЦК заартачился — не всем же в эмиграцию бежать, надо кому-то и на родине оставаться. Заодно и проверить, что за человек, раз его в руководство партии рекомендовали.
И вместо денег на поездку Свердлов получил «повышение» внутри России. Еще во время декабрьского восстания в 1905 году была разгромлена Московская парторганизация, ее лидеров во главе с Землячкой-Залкинд пересажали. Восстановить ее пытался В. М. Лихачев. Но в декабре 1908 года и его организацию замели. Вот Свердлову и было поручено реанимировать структуры Московского окружного комитета РСДРП и областного бюро РСДРП. Хотя ранг его остался прежним — агент ЦК. Разве что место важнее Урала.
Он и отправился в Первопрестольную. Выискивать тех, кто еще не за решеткой, подбирать новых активистов, сколачивать в организационные структуры. Но после восстания, после убийства великого князя Сергея Александровича и других терактов службы полиции и Охранного отделения в Москве работали четко и бдительно. А Яков Михайлович был очень уж заметной и активной фигурой (служба наблюдения присвоила ему шифр «Махровый»). И едва стоило ему восстановить Московский комитет партии, 13 декабря 1909 года собрать на первое заседание, как скопом всех и накрыли. Прямо на заседании, где председательствовал Свердлов. Погуляв на свободе лишь три месяца, он опять очутился за решеткой.
Протоколы его задержания и допросов сохранились. Он и в этот раз в графе «вероисповедание» указывал «иудейское». Но давать какие бы то ни было показания отказался. А весомых улик у следствия теперь вообще не было. В Москве он натворить практически ничего не успел. А редкая память позволяла ему не вести никакой документации, всю информацию держать в голове.
Ознакомительная версия.
