военачальников, и осадил Махдию — единственную часть фатимидской империи, остававшуюся в руках халифа (ноябрь 944 года). Эта осада сопровождалась яростными штурмами, в ходе которых Абу Язиду, не щадившему себя и много раз подвергавшемуся смертельной опасности, не удалось овладеть городом. Когда же у осажденных уже ничего не оставалось, они получили продовольствие, доставленное колонной, которая прорвала блокаду; командовал этой колонной вождь санхаджа из Ашира (район Богари), по имени Зири ибн Манад, который тем самым спас, вероятно, шиитскую династию. Такое сопротивление было слишком длительным для людей, восставших под влиянием Абу Язида; их энтузиазм угас так же быстро, как и возник. Поскольку грабить было больше нечего, многие разошлись по домам; остальные стали обвинять хромого старика в том, что он разыгрывает из себя пышного властителя. В сентябре 945 года Абу Язиду пришлось прекратить осаду Махдии и попытаться перегруппировать свои войска около Кайруана. Вскоре он встретился с новым противником. 16 мая 946 года умер аль-Каим; ему наследовал его сын Абу-ль-Аббас Исмаил аль-Мансур, который всю свою энергию направил на изгнание мятежника; уже через несколько дней после прихода к власти он вступил в Кайруан и, несмотря на яростные атаки Абу Язида, удержал город в своих руках. Кровопролитная битва, разразившаяся под стенами города, решила наконец судьбу восстания (15 августа 946 года).
Затем последовала жестокая охота за человеком, которая продолжалась еще год; отрезанный от Сахары удачным маневром аль-Мансура, Абу Язид укрылся в горах Ходны и, сражаясь во главе своих последних приверженцев, дал еще одно доказательство своей неукротимой энергии.
Аль-Мансур не имел возможности насладиться казнью своего противника, ибо тот, несмотря на лечение, умер от ран (август 947 года). «С его трупа, — пишет Ибн Халдун, — сняли кожу, которую набили соломой и поместили в клетку, где с ней играли две специально выдрессированные обезьяны».
Халиф, который возблагодарил бога, увидев у своих ног истерзанное тело мятежника, воздал должное и своим заслугам, приняв титул аль-Мансур — победоносный. Его победа выходила за обычные рамки военных Успехов, так как она окончательно ликвидировала хариджизм — великую революционную силу мусульманского Магриба. Эта победа обеспечила свободу действий оседлым кабилам, которые, восторжествовав над кочевниками, попытались превратить лоскутную Берберию в единое государство.
Последние Фатимиды Магриба. Подавление хариджитского восстания явилось одним из важнейших событий в царствование аль-Мансура (946–953 годы). Безопасность была настолько полно обеспечена, что он смог покинуть свое убежище в Махдии и построить в непосредственной близости от Кайруана новый город — Сабру, или Мансурию, который стал важным центром торговли в ущерб своему соседу (947 год). Для восстановления порядка на западе оказалось достаточно одного похода; он закончился освобождением Тахерта, который был осажден одним из бывших фатимидских военачальников, ставшим наместником кордовских халифов в Магрибе. Испанцы все же использовали восстание Абу Язида, чтобы ликвидировать политическое влияние Фатимидов на всем Дальнем Магрибе; их же влияние распространялось по всему побережью вплоть до Алжира, где в пятничной молитве упоминалось имя Кордовского халифа.
В Сицилии положение Фатимидов также было трудным: в то время как аль-Мансур преследовал Абу Язида в Ходне, здесь весной 947 года вспыхнуло восстание; подавленное было, оно возобновилось с новой силой, так как христиане острова обратились за помощью к византийцам, которые послали им свои войска. Фатимидскому наместнику удалось наконец овладеть положением, и, окончательно разгромив противника, он соорудил в Реджо ди Калабрии большую мечеть: «один-единственный камень, отбитый от этого здания, послужил бы сигналом к разрушению всех церквей Сицилии и Ифрикии» (Ибн аль-Асир).
Правление халифа аль-Муизза (953–975 годы) явилось одновременно и апогеем и концом фатимидского господства в Берберии. Халиф построил в Мансурии дворцы, персидские названия которых, быть может, свидетельствуют о впервые проникшем сюда влиянии месопотамской цивилизации. Его полководец Джавхар, бывший раб аль-Мансура, при поддержке санхаджийских войск Зири покончил с мидраридским правителем Сиджильмасы, который, вернувшись к правоверию, принял титул повелителя правоверных и стал чеканить монету. Затем Джайхар захватил Фес и покорил всю страну вплоть до Танжера и Сеуты (958 год). В результате второго похода, предпринятого через девять лет и развивавшегося с таким же успехом, удалось ликвидировать омейядское влияние и установить внутренний мир, которого давно уже не знал Магриб.
После этого аль-Муизз смог осуществить честолюбивые замыслы Фатимидов в отношении Египта, политическое разложение которого было ему известно. Как говорят, Джавхар во главе стотысячной армии без труда вошел в столицу (969 год) и тотчас же заложил основы нового квартала, из которого впоследствии вырос современный город Каир. Разгромив в нескольких сражениях подошедшие на подмогу вражеские войска, он призвал халифа, который и прибыл в Старый Каир в июне 973 года, спустя 4 года после его взятия. Египет на два столетия стал фатимидским.
Покидая Ифрикию, где потомки Пророка всегда чувствовали себя, как на чужбине, халиф увез с собой не только «казну империи и обстановку дворца», подтвердив тем самым свое намерение окончательно оставить страну, но и всех правительственных чиновников, а также гробницы своих предков. Разумеется, он оставил в Египте и котамские войска, которые привел туда Джавхар. Привилегированное положение котама, которое обеспечивалось их победами, унаследовали санхаджа. Их вождю Бологгину, сыну Зири, аль-Муизз поручил от своего имени управлять Магрибом.
IV. Санхаджийские династии и хилялийское нашествие
Ашир — город Зири. Берберская династия, которая унаследовала господство над Ифрикией, получила название по имени верного и деятельного наместника Фатимидов. Его вмешательство сыграло решающую роль в борьбе против войск Абу Язида и кочевников зената, которые господствовали к западу от Тиарета. Поэтому халиф аль-Каим разрешил ему упрочить свою власть постройкой столицы, которая служила бы ему крепостью и складом; это был город Ашир (на восток от Богари, на склонах Джебель-Лахдара).
Местоположение города Ашира, построенного Зири. «Три города последовательно игравшие роль столицы, сосредоточены в одном углу. Цезарея и Алжир на побережье, Ашир — внутри страны. Из внутренних районов к побережью идет горная тропа, вехами на которой служат Медеа и Милиана» (Э.-Ф. Готье) (по E.-F. Gautier «Les Siecles obscurs du Maghreb», табл. 15, стр. 341)
Ж. Марсэ, который обследовал на месте остатки зиридских построек, установил, что они свидетельствуют о быстрых успехах основателя династии. Первоначально Зири приходилось довольствоваться тесной площадкой на вершине скалы, окруженной пропастями, затем более обширным поселком, из которого он выгнал жителей со всем их имуществом; наконец Зири построил свою столицу на довольно большом пространстве, занимавшем не менее 35 га.
Третий Ашир быстро вырос. Занимая идеальное для столицы географическое положение на естественной границе, отделяющей
