Ресифе было две синагоги, а из Голландии приехали многие евреи. Когда голландцы ушли из Бразилии, одним из условий их сдачи стало позволение евреям, находившимся на их стороне, свободно выехать из страны. Они отправились в Суринам, на Ямайку и в Новый Амстердам (Нью-Йорк) или вернулись в Голландию.
Нассау способствовал приезду в Пернамбуку художников, натуралистов и просвещенных людей. Среди художников отметим Франца Поста, одним из первых запечатлевшего пейзажи и сцены бразильской жизни. С именем принца Нассау связаны также усовершенствования в Ресифе, который голландцы возвели в ранг столицы капитанства вместо Олинды. Рядом со старым Ресифе был построен город Мауриция с геометрическим расположением улиц и каналов — попытка воспроизвести в тропиках далекий Амстердам. Из-за разногласий с Вест-Индской компанией Нассау вернулся в Европу в 1644 г.
Третий этап войны (1645–1654) стал своеобразной «Реконкистой» — отвоеванием захваченных земель. Окончание Иберийской унии как союза двух корон не принесло мира. Общий контекст прежних — сложившихся еще до испанского владычества — отношений Португалии и Голландии к тому времени изменился. Автоматически вернуться к мирным отношениям, существовавшим до 1580 г., было бы невозможно. Отныне голландцы оккупировали часть территории Бразилии и не собирались оттуда уходить.
Основным центром восстания против голландцев стал Пернамбуку, где отличились Андре Видал де Негрейруш и Жуан Фернандеш Виейра (последний был одним из самых богатых землевладельцев Пернамбуку). К ним присоединились негр Энрике Диаш и индеец Фелипе Камаран. После нескольких начальных побед, одержанных лузо-бразильскими войсками, война вступила в затяжную стадию, длившуюся несколько лет. Лузо-бразильские силы контролировали внутренние области Пернамбуку, а его столица Ресифе оставалась в руках голландцев. Затяжная стадия войны была прервана двумя сражениями при Гуарарапеш, которые принесли победу восставшим (в 1648 и в 1649 гг.). Помимо этого, положение захватчиков было осложнено некоторыми другими обстоятельствами. Вест-Индская компания переживала кризис, и никто не хотел помещать в нее капитал. В Голландии существовали силы, выступавшие за мир с Португалией и указывавшие на то, что торговля португальский солью была необходима для голландского рыбного промысла и представляла больше выгоды, чем сомнительные доходы от заморской колонии. Наконец, начавшаяся в 1652 г. война Голландии с Англией сократила ресурсы для ведения военных операций в Бразилии. На следующий год португальская эскадра окружила Ресифе с моря; в конце концов, в 1654 г. голландцы капитулировали.
История голландской оккупации Пернамбуку — это наглядный пример связи между колониальным производством и работорговлей. Пока голландцам удавалось стабилизировать производство сахара на Северо-Востоке, они стремились гарантировать приток рабов, поставив под контроль источники работорговли. На самом деле было два фронта борьбы, весьма отдаленных друг от друга географически, но остававшихся взаимосвязанными. Несколько пунктов на африканском Золотом берегу были заняты голландцами в 1637 г. Перемирие между Голландией и Португалией после восстановления независимости последней в 1640 г. было нарушено принцем Нассау, который захватил Луанду и Бенгелу в Анголе в 1641 г. Ангола была отвоевана в 1648 г. лузо-бразильскими войсками под командованием Салвадора Коррейя де Са. Не случайно, что такие люди, как Жуан Фернандеш Виейра и Андре Видал де Негрейруш, занимали руководящие посты в администрации этой африканской колонии.
Местные ресурсы, привлеченные для ведения войны на Северо-Востоке, составляли две трети всех затрат в период сопротивления и почти 100 % в период отвоевания земель. Подобным же образом в первый период войны основными по численности были войска, состоявшие из португальцев, испанцев и неаполитанских наемников, а во второй период — местные силы; более того, численный перевес имели солдаты именно из Пернамбуку. Сходная ситуация сложилась и в командовании войсками. Именно местные военачальники возглавляли партизанские операции и летучие отряды; с подобной «бразильской войной», которая противопоставлялась регулярной, ведущейся по правилам «европейской войне», были связаны решающие победы над голландцами.
Подчеркивание роли местных войск не значит, что они представляли собой демократическую армию, образец «союза трех рас» [34]. Случай с Калабаром, который остался в исторической памяти как «великий предатель» в первый период войны, оказался наиболее значимым, но не исключительным. В действительности голландцы все время опирались на поддержку местных жителей, будь то сеньоры энженью или производители сахарного тростника, или же на такие слабо или вовсе не вписанные в колониальное португальское общество группы, как «новые христиане», африканские рабы, индейцы тапуйя, бедные и влачившие жалкое существование метисы. Конечно, не вызывает сомнений, что индейцы под руководством Камарана и негры во главе с Энрике Диашем сражались вместе с лузо-бразильскими войскам. Но мобилизация этих сил оставалась незначительной. К примеру, в 1648 г. контингент Энрике Диаша составлял 300 человек, что представляло собой 10 % от всех солдат и 0,75 % от численности негров-рабов в Пернамбуку.
Та форма, которую приняло изгнание голландцев, породило чувство «пернамбуканского патриотизма». На протяжении двух столетий — до «Революции Прайера» [35] (1848) — Пернамбуку превратился в центр выступлений за автономию и за независимость, доходивших до открытых восстаний. До получения независимости основной мишенью патриотов была метрополия; после ее обретения стало преобладать требование автономии провинции, зачастую окрашенное в тона социальной борьбы. Идейное наполнение «пернамбуканского патриотизма» менялось на протяжении времени и зависело от конкретно-исторических условий и от участия конкретных социальных групп, однако такой патриотизм оставался отправной точкой для свойственных Пернамбуку представлений о должном социальном устройстве.
1.7. Колонизация периферийных областей
Находясь вдалеке от центра колониальной администрации, север Бразилии жил жизнью, весьма отличавшейся от той, что шла на Северо-Востоке. Процесс колонизации там шел медленно, включение в европейский рынок до XVIII в. оставалось весьма относительным, а принудительный труд индейцев преобладал над рабством негров.
До 1612 г., когда французы основали свою колонию в Мараньяне (будущий г. Сан-Луиш), португальцы не демонстрировали ни особого интереса, ни возможностей укрепиться в этом северном регионе. Угроза потери территории привела к изгнанию французов и к основанию в 1616 г. города Белем. Это был период постепенного проникновения вглубь региона по Амазонке: поднявшись по ней, экспедиция Жуана Тейшейры в 1637 г. достигла Перу. В 1690 г. португальцы основали небольшой форпост в устье р. Риу-Негру, недалеко от нынешнего г. Манаус. Португальская корона учредила особую администрацию для северных территорий, создав государство Мараньяна и Гран-Пара со своим губернатором и органами управления. Это государство, формально отделенное от остальной Бразилии, просуществовало (с перерывами) до 1774 г.
Присутствие индейцев наложило явственный отпечаток как на численность населения, так и на культуру региона. Даже в XVIII в. общеупотребительным языком все еще оставалась разновидность языка тупи. Процент смешанных браков был очень высок, в том числе и потому, что белые женщины оставались редкостью, несмотря на попытку переселить в Сан-Луиш эмигрантов с Азорских островов.
Если все бразильские регионы страдали от недостатка монетного обращения, на севере это явление приобрело ярко выраженный характер. До середины XVIII в.
