607
Григорий Турский. С. 97 (IV. 29).
Седов, 1995. С. 275–276.
Новелла № 140 от 14 сентября 566 г. — первая содержащая полный титул Юстина — не включает титула «Антский» (Свод I. С. 262).
Новелла № 6 от 1 марта 570 г. (Свод I. С. 262). Использовался титул и позднее — в новелле начала 570-х гг. из «Церковной истории» Евагрия (V. 4), в недатированной новелле (возможно, принадлежащей уже Тиверию, но тот не использовал титула «Антский» в единственной достоверно «своей» новелле).
В первой половине 580-х гг. — Иоанн Эфесский (по Михаилу Сирийцу и бар Эбрею — Свод I. С. 284–286); в 602 г. — Феофилакт Симокатта (Свод II. С. 42/43), на котором основывается и Феофан (Свод II. С. 270/271).
Военный Аноним (Свод I. С. 362/363) даже воспроизводит формулу начала правления Юстиниана «анты и склавы», ставя антов тем самым впереди словен в числе врагов Империи. Последовательность у Маврикия (Свод I. С. 368/369 след.) везде «склавы и анты», однако он нигде не разделяет и не противопоставляет их. В связи с этим можно поставить и вышеупомянутый (прим. 79) отказ императора Тиверия от титула «Антский» во время ожесточенных и неудачных войн со словенами и аварами.
См.: Седов, 1982. С. 23; Седов 1995. С. 85.
Западнославянские хорваты упоминаются арабским географом Масуди (середина Х в.), грамотой Пражского архиепископства от 1086 г. (основной перечень древних чешских племен, восходящий происхождением еще к 973 г.), грамотой германского императора Генриха II (1108 г.). См.: Нидерле 2001. С. 77–78, 128; Седов, 1982. С. 125; Turek R. Čechy v raném středověku. Vyšehrad — Praha, 1982. S. 40–41.
См.: Седов, 1995. С. 138 след., 332.
Ср.: Седов, 1995. С. 310.
Седов, 1995. С. 25, 27–28.
Седов, 1995. С. 293, 295, 314.
Седов, 1995. С. 27, 275–276.
Седов, 1995. С. 28–29. На основе приводимых данных представляется, что основной поток переселенцев следует датировать началом VII в. и связать с усилением аварского натиска на чешских славян.
Заимствована целая группа названий емкостей, которые, очевидно, служили объемно-весовыми мерами. См.: ЭССЯ. Вып. 3. С. 113–114 (*bъdьna); Вып. 10. С. 196 (*kony); Вып. 13. С. 171–172 (*kъbъlъ).
ЭССЯ. Вып. 21. С. 81–82. Распространение во всех славянских языках указывает на ранний (VI в.) характер заимствования. Скорее всего (но не обязательно) заимствовано из того же источника и связанное слово «мытарь», обозначавшее сборщика пошлины, таможенника (ЭССЯ. Вып. 21. С. 73–74).
Седов, 1995. С. 46; Седов, 2002. С. 328–329.
О Бискупине во времена лужицкой культуры (II–I тыс. до н. э.) см.: Седов, 2002. С. 59.
Historia kultury 1978. S. 30, 58.
Седов, 1995. С. 41–42.
Именно венедский тип, без сомнения, сохраняли южнобалтийские и новгородско-псковские славяне этого времени. См.: Седов, 1982. С. 8.
Ср. Седов, 1995. С. 12–13, 40–41 (жилища с подпольными ямами относятся исключительно к суковско-дзедзицким, но отмечены и наземные срубные дома без ям в том же ареале). Ср. еще: Седов, 1982. С. 14; Седов, 1995. С. 15; Седов, 2002. С. 299 — о наземных домах на несомненно корчакских поселениях (прежде всего, Зимно). См. также: Кухаренко 1969. С. 125 (в конце 1960-х — 1970-х гг. суковско-дзедзицкие поселения V–VII вв. на территории Средней Польши еще рассматривались как пражско-корчакские, что отразилось и в работе В.В. Седова 1982 г.). П. Донат (Donat P. Zur Nordausbreitung der slawischen Grubenhäuser // Zeitschrift für Archäologie. № 4. Berlin, 1970. S. 250–269; Donat P. Bemerkungen zur Entwicklung des slawischen Hausbaues im mittelren und südostlichen Europa // Balcanoslavica. 4. Prilep — Beograd, 1975. S. 113–125) считает наземные жилища с ямами, наряду с полуземлянками, характерным для пражской культуры типом.
Кухаренко, 1969. С. 125. Седов, 1995. С. 15, 345.
Седов, 1982. С. 8.
Седов, 1995. С. 9, 12, 13, 19, 41, 42 (карты).
ЭССЯ. М., 1988. Вып. 15. С. 58.
Очевидно, на самом деле «Немержа», «Немера» — имя, отмеченное в старопольском и восходящее к праславянскому (*nęmera ‘неизмеримый’) (ЭССЯ. Вып. 24. М., 1997. С. 152–153). Великопольский хронист толкует не совсем верно: «не объемлющий мира» (Великая хроника о Польше, Руси и их соседях. М., 1987. С. 53).
Великая хроника 1987. С. 53.
Кухаренко, 1969. С. 124; Historia kultury 1978. S. 39; Седов, 1995. С. 41–42, 46, 348; Седов, 2002. С. 443.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. М., 1993. С. 13/14, 24 (Прим. 22).
Великая хроника 1987. С. 61 (Гл. V).
Так в «Повести временных лет» (Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 1. М., 1997. Стб. 6; Т. 2. М., 1998. Стб. 5; Т. 38. Л., 1989. С. 12). После упоминания полян следует фраза: «ляхи же иные — лютичи, иные мазовшане, иные поморяне». Точно так же и Богухвал упоминает в числе «лехитов» отдельно от полян только полабские, лужицкие и поморские племена (см.: Великая хроника 1987. С. 53–54).
Нидерле 2001. С. 105; Седов, 1995. С. 48; Назаренко, 1993. С. 47 (Прим. 47).
Безунчан не упоминает ни один другой автор, но на их силезскую принадлежность указывает повтор рядом с теми же дедошанами во второй части «Географа». Отсюда же ясно, что они не тождественны слензянам и не были их непосредственной частью. На территории Силезии есть топонимы, которые могли послужить источником названия. См.: Lehr-Spławiński T. Bezunczane// Słownik starożytności Słowiańskich. T. 1. Warszawa, 1964. S. 113; Назаренко, 1993. С. 48 (Прим. 59; ср.: С. 23, прим. 20). Во второй части «Географа» добавляются слензяне, ополяне (на Верхней Одре), голендичи. Где-то в Силезии обычно помещают упомянутых здесь же лупоглавов (см.: Назаренко, 1993. С. 50. Прим. 62). Этот этноним имеет аналоги в топонимии в Словении и сербохорватских землях, а также на Руси как речное название Лупоголова в бассейне Верхнего Днепра (ЭССЯ. Вып. 16. М., 1990). Учитывая, что слово *lupogolva (*lupigolva) неизвестно в иных значениях, можно предположить, что все местные названия восходят к имени племени. В таком случае название племени лупоглавов (‘ободранные, шелушенные головы’ — в основе, вероятно, какая-то внешняя особенность) должно было появиться не позднее VI в.
Дедошичи названы в перечне северных чешских и силезских племен в учредительной грамоте Пражской архиепископии. Грамота датируется 1086 г. и включена в хронику Козьмы Пражского (II. 37 — см. русский перевод в кн.: Козьма Пражский Чешская хроника. М., 1962). Восходит она своим содержанием, однако, к Х в., подтверждая привилегии, данные еще в 973 г. Наряду с Баварским географом и «Повестью временных лет» пражская грамота — один из ценнейших источников по раннеславянской этнонимии. В Силезии и Лужицах она называет еще племена слензян, требовян и поборян.
События эти воссозданы на обширном археологическом и ином материале в работе: Кулаков В.И. История Пруссии до 1283 г. М., 2003.
Кулаков В.И. Могильники западной части Мазурского Поозерья конца V — начала VIII в.// Barbaricum-1989. Warszawa, 1990; Седов, 1995. С. 171; Кулаков, 2003. С. 46, 255–256, 320. Предлагаемая В.И. Кулаковым в последней работе дата (ок. 550 г.) для совместного прихода гепидов и лангобардов в Мазуры кажется слишком ранней. В указанное время эти два племени враждовали между собой в Подунавье. Убедительнее датировка из первой работы — между 550 и 600 гг., что справедливо связывать с аварским вторжением 566–568 гг. Именно в ходе аварского нашествия королевство гепидов и прежнее лангобардское королевство в Паннонии почти одновременно перестали существовать.
Назаренко, 1993. С. 50–51. Прим. 64.
Седов, 1995. С. 54. Силезское происхождение фельдбергской культуры обосновано Й. Херрманом (Herrmann J. Siedlung, Wirtschaft und gesellschaftliche Verhältnisse der slawischen Stamme zwischen Oder/Neisse und Elbe. Berlin, 1968. S. 70–73).
См.: Седов, 2002. С. 338.
Седов, 1995. С. 42.
Седов, 1995. С. 47.
Седов, 1995. С. 47.
См.: Perwolf J. Slawische Völkernamen.// Archiv für slawische Filologie. Bd. 8. S. 595–596; Lehr-Spławiński T. Rozprawy i szkice z dziejów kultury Słowian. Warszawa, 1954. S. 99; Rudnicki М. Nazwy Słowian połabskich i łużickich u Geografa Bawarskiego // Opuscula Casimiro Tymieniecki septuagenario dedicata. Poznań, 1959. S. 253; Трубачев О.Н. Ранние славянские этнонимы — свидетели миграции славян // Вопросы языкознания. 1974. № 6. С. 56. О.Н. Трубачев в позднейшей работе (Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 1991. С. 129–130) высказал мысль, что «ободриты» происходит от славянского *obъdьrati ‘ободрать, ограбить’. В качестве доказательства указывалось на глоссу к упоминанию ободритов во франкских анналах под 823 г. (Abodriti, qui vulgo Praedenecenti vocantur — «Ободриты, по-народному называемые Praedenecenti»). Но последнее слово справедливее, кажется, понимать не как «грабители» по-латыни (такое «народное» слово неизвестно), а как передачу самоназвания ободричских послов — «передняя чадь» (см.: Назаренко, 1993. С. 22). Л. Нидерле, строго подходя к форме «ободричи», видел за ней имя родоначальника — Ободра (Нидерле, 2001. С. 120). Но пример лендзян / лендичей (и напротив — дедошичей / дедошан) ясно демонстрирует возможность мены ободряне / ободричи и, соответственно, справедливость традиционной этимологии.
