Только в 1974 г. вышла из печати моя книга «Половецкие каменные изваяния», в которой изданы и по возможности исследованы все наиболее крупные музейные коллекции статуй (1322 экз.). Помимо публикации статуй (каталога), в работе делается попытка сделать их историческим источником, на основании которого можно строить исторические выводы. Все они будут широко использованы и в данной книге.
Большое внимание уделяется половцам в трудах историков, посвященных истории домонгольской Руси. Особенно много места занимают разделы о них в книгах Б. А. Рыбакова. Весьма существенную роль в исследовании половецкой истории и культуры сыграли многочисленные монографии и статьи, основной целью которых было исследование «Слова о полку Игореве». В них с особенной обстоятельностью рассматриваются вопросы взаимоотношений половцев и Руси: языковые, культурные, политические и пр.
Таким образом, половецкая тематика традиционна для русской исторической науки. Характерно, что в начале 70-х годов не без влияния «вспыхнувшего» и развившегося в предыдущее десятилетие интереса к половцам и остальным так называемым поздним кочевникам в Румынии вышли две прекрасные книги Петре Диакону о печенегах и половцах в бассейне Дуная.' В них автор привлекает к решению ряда проблем немногочисленные в том регионе археологические материалы, используя при этом данные работ Федорова-Давыдова и моих.
Следует также отметить, что в те же 70-е годы и в начале 80-х активизировались исследования не только половецких, но и кипчакских древностей и памятников Прииртышья и Волго-Уральского междуречья. Еще з 1972 г. вышла чрезвычайно полезная и информативная книга Б. Е. Кумекова «Государство ишаков IX—-XI вв. по арабским источникам», в которой автор подводит итоги более чем вековому изучению этого народа, а также по-новому рассматривает многие источники и дает в целом достаточно выразительную и полную картину жизни кимаков и кипчаков до и частично после их расселения на запад — в южнорусские степи.
Итак, даже самый беглый обзор литературы о половцах, упоминающий только наиболее крупные монографические работы, свидетельствует о том, что эта тема не забыта ни западными, ни русскими, ни советскими учеными.
Данная книга является первой попыткой популярного изложения, а в отдельных случаях и первого обобщения накопленных за последние сто лет наблюдений, материалов и выводов по различным вопросам половецкой истории, географии, экономики и культуры. В книгу введены и некоторые новые материалы и факты, в ней высказываются по ряду вопросов новые мысли и гипотезы. Они, вероятно, будут интересны не только широкому читателю, которому и предназначена эта книга, но и специалистам-историкам.
Глава 1. Восточноевропейские степи на рубеже двух тысячелетий
В конце IX в. Хазарский каганат, раздираемый внутренними противоречиями и религиозной смутой, потерял свое еще совсем недавнее могущество, свою завоеванную реками крови славу непобедимой державы. Зашевелились притихшие было соседние народы, одно за другим стали выходить из хазарской конфедерации безропотно платившие ранее дань кагану племена и племенные союзы.
По-видимому, именно к этому времени следует относить формирование в восточноевропейских степях нового кочевнического союза — печенегов (в латиноязычной и византийской литературе они именовались пацинаками или пачинакитами, в арабской — баджнак). Возглавлен он был выходцами из давно распавшегося политического объединения Канггой. Новое объединение получило новое имя. Происхождение имен народов — вопрос сложный и подчиненный своим закономерностям. Его вряд ли можно решить на одном примере. О происхождении слова «печенег» («беченег») существует несколько мнений. Одно из них представляется весьма вероятным: оно произведено от тюркского имени Бече — так звали, видимо, первого вождя печенежского племенного союза. Известно в степях несколько примеров именно такого происхождения этнического наименования — по имени первого главы правящего в союзе рода. Как и все кочевнические объединения, печенеги были разноликим и разноязыким союзом: в него, помимо тюркоязычных орд, могли входить и какие-то угорские группировки.
В первые десятилетия своего существования орды печенежского союза кочевали в заволжских степях. Там началось 'формирование как политического объединения, так и печенежского этноса с общей для него материальной культурой.
Зажатые в заволжских степях между значительно более сильными соседями — узами, кипчаками, мадьярами и Хазарским каганатом, почувствовав ослабление последнего, они ринулись к западным рубежам своих кочевий. Хазары попытались остановить движение печенежских орд. Каган, заключил союз с узами, надеясь силами союзников разгромить неожиданных захватчиков. Однако результат этого соглашения оказался совершенно противоположным. Узы, по словам византийского историка императора Константина Багрянородного, «пойдя войною на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны...». «Пачинакиты же,— пишет он,— обратись в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения» (Константин Багрянородный, с. 155). Путь печенегов по захваченным землям в конце IX — первом десятилетии X в. был отмечен пожарищами, гибелью подавляющего большинства степных и лесостепных поселений, замков и даже городов (на Таманском полуострове). Этот сравнительно короткий период продвижения печенегов на запад нашел, как нам представляется, отражение в персидском географическом труде «Границы мира», составленным неизвестным автором, видимо, в начале X в. Там говорится о двух ветвях печенегов: тюркской и хазарской. Географическое положение тюркских печенегов описывается следующим образом: «Восток их страны граничит с гуза-ми, на юг от них буртасы и барадасы, на запад от них мадьяры и рус, на север от них река Рута». Описание это, как и все арабские и персидские штудии о Восточной Европе, неясно. Тем не менее местонахождение кочевий тюркских печенегов можно с большей или меньшей долей вероятности определить в пределах Днепро-Донского междуречья. Название «тюркские» эти печенеги получили от наиболее страшного и опасного для них в те десятилетия соседа—гузов-тюрков (интересно, что русские позднее также стали называть гузов тюрками — торками). На запад от них лежали владения мадьяр-венгров и Руси. Последняя находилась севернее основного направления печенежского удара, направленного на захват степных пастбищ. Поэтому с нею печенеги столкнулись позднее. Вначале же они ударили по венграм, жившим тогда в Днестро-Днепровском степном междуречье, называемом Ателькуза. Для этого они прежде всего заключили военный союз с болгарским царем Симеоном, который, естественно, желал уничтожить такого опасного соседа, каким были венгры. Воспользовавшись тем, что основные силы венгров отправились в поход, печенеги ворвались в их страну и совершенно истребили, как пишет Константин Багрянородный, их семьи и прогнали воинов, оставленных для охраны кочевий. Вернувшиеся из похода венгры нашли свою землю «пустынной и разоренной», занятой к тому же свирепыми врагами. Убедившись, что им уже не удержаться здесь, венгры повернули на запад. Однако первым их побуждением был, видимо, захват наиболее близких от Ателькузы территорий, а именно лесостепных земель на русском пограничье. Случилось это в 898 г., о чем сохранилась краткая запись в русской летописи:
«Идоша Угре мимо Киев горою... и пришедшие к Днепру, сташа вежами»
(ПСРЛ, II, с. 17— 18).
Очевидно, они попытались задержаться здесь, но были встречены крайне неприветливо русскими пограничными полками и потому, не останавливаясь более и не вступая в битвы, двинулись через Карпаты в Поду-навье. Там, по свидетельству летописца, они «почаша воевати» и, добившись победы, поселились на богатых землях Паннонии.
Что же касается печенегов, то победа сделала их фактически единственными хозяевами приднепровских, донецких и донских степей вплоть до Волги.
Вторая ветвь печенегов, названная персидским Анонимом хазарской, кочевала на землях, восточнее которых проходили «Хазарские горы, на юг от них — аланы, на запад — море Сигг, на север от них — мирваты» (Ншгиа-а1-А1ат, с. 160). Мы видим, что данные об этой ветви еще более неопределенные, чем о первой. Единственным ясным ориентиром являются аланы, обитавшие, как известно, в предгорьях Кавказа. Море, упомянутое в приведенном отрывке, видимо, Азовское (и часть Черного), а горы — холмы, тянувшиеся вдоль Кума-Манычской впадины. Кого называл Аноним мирватами, остается невыясненным. Тем не менее примерное местоположение земли хазарских печенегов все-таки можно установить — это степное междуречье нижнего Дона и Кубани. Археологические исследования ряда приморских поселений свидетельствуют о том, что многие из них, в частности такой большой город, как Фанагория, погибли в конце IX — начале X в.
