В Беркли мне предложили изучать китайский, итальянский или русский язык. Я служил в танковой дивизии и как раз посмотрел там русский фильм «Ниночка». Старый, но очень хороший фильм. Поэтому я сказал: «О'кей! Я пойду на русский!» Вот так решается судьба…
— Пришлось ли вам в армии работать с русским языком?
— Да, по окончании войны я был офицером связи с Красной Армией в Германии — на границе между советской и американской зонами. Мы работали с частями из 47-й гвардейской армии в районе Нордхаузен. Большинство офицеров там были украинцы, и я стал говорить как украинец. Потом долгое время, когда волновался или огорчался, говорил с украинским акцентом.
— Тогда вы и решили продолжать службу?
— Нет, я вернулся в Калифорнию, чтобы изучать русскую историю и продолжать заниматься русским языком. Но мой профессор мне сообщил, что государственный департамент ищет людей, говорящих по-русски, для службы в совместной советско-американской комиссии в Корее. Он сказал: «Вот идеальная возможность — вы имеете опыт работы в Европе, а тут будет опыт в Азии». И я поехал в Корею… Однако этой комиссией ничего не было сделано… А потом ко мне пришел один человек, который сказал, что он из УСС…
— Управление стратегических служб, предшественник ЦРУ…
— Именно так, но тогда это назвалось Центральная разведывательная группа. Я согласился и к занятиям историей вернулся только после выхода в отставку. До этого я занимался как оперативной, так и информационной работой.
— Когда же вы руководили советским отделом ЦРУ?
— В 1963–1968 годах.
— А для чего вы приехали в Россию на этот раз?
— Сейчас по предложению Йельского университета я работаю над новой книгой. Книгой о том, что знала советская разведка о немецком нападении на Советский Союз…
— Вопрос, вызывающий ожесточенные споры…
— О да! Есть люди, которые говорят, что советская разведка ничего не знала и не могла дать руководству никакой информации о гитлеровских намерениях. Например, года два тому назад я читал статью вашего историка Михаила Мельтюхова — он писал, что советская разведка не знала ни точных намерений немцев, ни точных дат нападения. Я видел, что автор не понимает ни военного дела, ни разведки… Но он еще написал книгу «Упущенный шанс Сталина». Вы знаете, что это такое? Это свой вариант «Ледокола», я бы сказал, «Ледокол» для взрослых.
— Я вижу, вы хорошо знаете выходящую у нас литературу этой тематики.
— Да, меня попросили читать всю литературу, которая существует, и в течение полутора лет я только это и делал… Конечно, у меня возникло много вопросов. Ответить на ряд из них мне помогла пресс-служба СВР, но я никак не могу найти, кто бы мог мне помочь в «военном вопросе». Это очень жалко…
— Какая же картина деятельности советской разведки у вас складывается?
— Как разведчик, имеющий опыт и оперативной, и информационной работы, я уверен, что советская разведка имела подробную картину происходящего на той стороне. Причем я не говорю только о военной разведке и о разведке ГПУ, но я говорю и о пограничниках, и о ДТУ — дорожно-транспортном управлении, у них тоже была своя агентура. Масса информации!
— То есть вы достаточно высоко оцениваете деятельность советской разведки?
— Абсолютно! Я знаю все трудности любой разведки — они где-то аналогичны. Правильно оценивать количество войск неприятеля, их развертывание, делать такие выводы — очень трудно. Но все-таки ваши разведчики такие оперативные возможности имели. Говорят, что у них не было никаких документов, которые сказали бы, что немцы будут нападать. Но ведь даже немцы не были уверены, что именно тогда они начнут войну против СССР. Весной 1941 года они имели дело с народами Югославии, Греции и не ожидали такого сопротивления…
— Господин Мёрфи, задаю вопрос, который также вызывает споры: как вы считаете, верил ли Сталин нашей разведке?
— Я должен сейчас прыгнуть вперед, потому как еще не окончил мою книгу… Скажу, что Сталин, на мой взгляд, хорошо знал разведку, использовал ее во многих вещах. Но он был уверен, что Гитлер не нападет, он был просто зафиксирован на этой идее, так что если бы ему дали копию плана «Барбаросса», он бы ее выбросил…
— Когда вы собираетесь закончить работу над книгой?
— Примерно через год — полтора.
— Мы знаем, что вы читаете «Красную звезду» в ее электронной версии. А когда вы познакомились с нашей газетой?
— Давно-давно! Еще когда я был студентом, мы уже тогда с большими трудностями получали «Красную звезду». Общество советско-американской дружбы имело свой магазин в Сан-Франциско — мы там ее покупали. По «Красной звезде» я учился читать по-русски.
— Вы долго работали по информационной линии, поэтому интересно было бы получить от вас профессиональную оценку нашей газеты.
— Мое впечатление, что «Красная звезда» — очень активная газета, которая старается быть в курсе всех проблем российских Вооруженных Сил и делает это очень хорошо.
Но основное, что меня сейчас интересует, — это военно-историческая тема, Великая Отечественная война. Когда появляется статья по этому поводу, я ее сразу беру на заметку…
Беседу вел Александр Бондаренко.
Опубликовано в газете «Красная звезда» 14 ноября 2002 года.
Посвящается моей жене Стар
В начале 1920-х годов Сталин с несколькими коллегами, лежа на траве,
отдыхали в парке Морозовка. Кто-то из них спросил:
«Что самое приятное на свете?» «Книги», — ответил один.
«Нет большего удовольствия, чем женщина, твоя женщина», —
сказал другой. Потом сказал Сталин: «Самая сладостная вещь
разработать план, затем, будучи начеку, до-ооо-лгое время
сидеть в засаде, высматривая, где прячется противник.
А затем, поймать его и отомстить».
Миклош Кун «Сталин. Неизвестный портрет».
Эта книга является результатом предложения главного редактора издательства «Йейл Юниверсити Пресс» Джонатана Брента, который первым обратил мое внимание на огромное собрание архивных документов по Советской разведке, обнаруженных Александром Николаевичем Яковлевым и членами его Международного демократического фонда в Москве. Брент почувствовал, что ценным вкладом в понимание событий, приведших к нападению Германии на СССР 22 июня 1941 года, будет, если я, кадровый офицер разведки, тщательно исследую, как Советские разведывательные службы действовали в то время, и как Сталин реагировал на информацию, которую они представляли об угрозе Германии. С самого начала Джонатан Брент и его сотрудники в Йельском Университете оказывали мне огромную поддержку в моих усилиях. Особая благодарность моему редактору текста Рослин Шлосс, чей громадный труд преобразил это сочинение.
Мое исследование очень выиграло от совета и помощи друзей и коллег в Соединенных Штатах, которые обратили мое внимание на публикации по этой тематике. Роберт Тарлетон предоставил мне материалы из своей обширной библиотеки, так же как и Хэрриет Скотт, которая продолжает следить за военными вопросами России. Мой старый друг Уильям Дж. Шпар — биограф маршала Жукова — был всегда готов ответить на мои вопросы. Другой друг — Хейден Б. Пик, ныне куратор исторического архива ЦРУ, вдохновлял меня в работе, так же как и историки ЦРУ Кевин С. Раффнер, Дональд П. Стэри и Майкл Уорнер. Сергей Карпович — бывший коллега и давний друг, очень помог мне с обеспечением жилья в Москве, познакомил со своими друзьями и родственниками и помогал разбираться в особо трудных русских выражениях, которые попадались в период перевода.
Особую благодарность хотелось бы выразить Геннадию Иноземцеву и членам его семьи в Москве за гостеприимство и за его помощь в лавировании по извилинам российской бюрократии и русскому Интернету. Очень важной была его встреча, которую он осуществил по моей просьбе, с Лидией Ивановной Морозовой, дочерью генерала Проскурова, которая поделилась воспоминаниями о своем отце. Также заслуживает упоминания Сергей Александрович Кондрашев — мой соавтор по книге «Поле битвы Берлин: ЦРУ против КГБ в „холодной войне“» — за усилия в контактах от моего имени с Российской Службой внешней разведки (СВР) и за его гостеприимство в Москве.
И, наконец, что самое важное, без помощи моей жены Стар эта книга никогда не была бы закончена.
Ее поддержка была постоянной — чтение корректуры, терпеливое преобразование моих необработанных строк в приемлемый для компьютера вид.
Моим главным источником в исследовании, проводимом в процессе написания этой книги, было двухтомное собрание документов под названием «1941 год», опубликованное в Москве в 1998 году Международным фондом в серии «Россия — XX век». По сообщению главного редактора академика А. Н. Яковлева, сборник был подготовлен в соответствии с директивой, подписанной в 1995 году Борисом Николаевичем Ельциным, тогдашним президентом Российской Федерации. Русские документы были получены из Архива Внешней Политики Российской Федерации (АВП РФ), Архива Президента Российской Федерации (АП РФ), Центрального Архива Службы Внешней Разведки (ЦА СВР), Российского Государственного Военного Архива (РГВА), Российского Государственного Архива Экономики (РГАЭ), Российского Центра Хранения и Изучения Документов Новейшей Истории (РЦХИДНИ), Центра Хранения Современной Документации (ЦХСД), Центрального Архива Министерства Обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ) и Центрального Архива Федеральной Службы Безопасности (ЦА ФСБ). В сборнике также содержатся немецкие документы, относящиеся к этому периоду, из различных архивов Федеративной Республики Германии. В дополнение к основному сборнику А. Н. Яковлева я использовал еще два сборника документов. Один — первый том, «Накануне», сборника «Органы Государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», был опубликован в двух книгах в начале 1995 года Федеральной Службой Контрразведки (ФСК), позднее переименованной в Федеральную Службу Безопасности (ФСБ). Он содержит документы, отражающие сообщения, полученные как органами контрразведки, так и внешней разведкой за период, предшествующий 22 июня 1941 года. Сборник особенно ценен тем, что содержит детальные биографические данные каждого человека, указанного в документах. Второй, «Секреты Гитлера на столе у Сталина», был опубликован позднее, в 1995 году, совместно ФСБ и СВР. В нем помещены документы, отражающие период с марта до 22 июня 1941 года. В обеих книгах встречаются повторения документов из ЦА СВР и ЦА ФСБ. Некоторые документы из обоих сборников можно также найти в книге «1941 год».
