Наряду с официальными и служебными документами руководящего состава РККА в сборник включены отдельные обращения и письма. Они, как правило, свидетельствуют о высоком уровне мышления их авторов, личной обеспокоенности за состояние обороноспособности страны и боевой готовности вооруженных сил. Причем подобные обращения и письма, как персональные, так и коллективные, направлялись не только в адрес должностных лиц Военного ведомства, а также и в высшие партийные и государственные и петиции. Публикация подобных документов и сборнике дополняет имеющееся общее представление об отношении современников тех лет к осуществляемым преобразованиям в РККА (док. № 33, 89, 154 и др.).
Читатель не может не обратить внимание на своеобразие стилистики изложения, встречающееся в документах и материалах исследуемых лет. Мы призваны принять это как форму речи, колорит языка, в том числе и военно-профессионального, исследуемого времени. Но что действительно может «насторожить» читателя, так это значительное разнообразие фраз, понятий, определений, отражающих происходящие в те годы процессы в вооруженных силах. Вот далеко неполный перечень официальных названий происходящих тогда изменений в РККА: «ступень строительства Красной Армии», «начало новой полосы в строительстве вооруженных сил», «реорганизация», «коренная реорганизация», «перестройка армии», «реформа», «преодоление переходного состояния РККА от войны к миру», «развитие армии мирного времени» и другие. Заметим при этом, что преобладающими понятиями во всей их названной совокупности являются понятия «реорганизация» и «строительство» РККА. Таким образом, определение или уточнение сущности процессов, происходящих в 1923-1928 гг. XX столетия в вооруженных силах советского государства, остается за исследователями, и представляемый сборник может сыграть в этом деле существенную роль.
Проблемно-тематический анализ документов и материалов. Публикуемые в сборнике документы и материалы дают возможность читателю проследить, познать, осмыслить военно-реорганизационный процесс не только в его комплексной целостности, но также и дифференцированно по каждому из основных, как представляется составителям, направлений военно-теоретической и практической деятельности. Вот эти направления (сферы) – мобилизационная и боевая готовность РККА к вооруженной защите советского государства; смешанная система устройства Красной Армии как сочетание кадровых и территориально-милиционных войсковых формирований и соответствующее комплектование армии и флота в мирное и военное время; организация и штаты войск и сил РККА; военное управление; единоначалие как один из принципов военного управления; нормативно-правовая база функционирования вооруженных сил; подготовка начальствующего состава РККА; боевая подготовка войск (сил); материально-техническое снабжение; социальная защита, материальное обеспечение военнослужащих и членов их семей; военная юстиция; военная наука, теория и практика военного искусства.
Переходя к характеристике перечисленных групп документов, отметим, что некоторые публикуемые документы заключают в себе совокупность названных направлений, сфер. Это – протоколы заседаний, материалы о состоянии дел, об итогах, о накопленном опыте, перспективах военного строительства, индивидуальные и коллективные обращения, заявления, письма по широкому кругу вопросов.
Обеспечение мобилизационной и боевой готовности РККА. Мобилизационные вопросы после окончания Гражданской войны стали одними из центральных для Военного ведомства. Так, только в 1923 г. они неоднократно обсуждались на заседаниях РВС СССР[6]. Ноябрьский (1924 г.) пленум РВС признал «мобилизационную работу на ближайший период времени главнейщей задачей всех штабов, управлений, учреждений и заведений Военного ведомства» (док. №8, 30, 63-67).
Ряд публикуемых документов относятся к общегосударственной мобилизации, или, как тогда называлось, «общегосударственной мобилизационной проблеме», «военизации населения». Из военных деятелей РККА эту идею активно поддерживали и обстоятельно аргументировали С.С. Каменев – в докладе Реввоенсовету СССР «О массовой Военной работе среди населения» (док. № 115), М.Н.Тухачевский – в докладной записке в РВС СССР (док. №127).
В сборник вошли документы, отражающие практическую сторону мобилизационной работы, в частности, проведение опытных мобилизаций с целью проверки уровня военно-мобилизационной работы военного и гражданского аппаратов в военных округах по всем параметрам – оповещения мобилизуемых, явки на сборные и сдаточные пункты, организации приема и освидетельствования военнообязанных, а также при поставке лошадей, повозок, упряжи, формировании и отправления команд и т.д. (док. №132).
Меры, принятые государственными, в том числе и военными, органами в центре и на местах, позволили переломить положение дел в этой сфере. Впервые была осуществлена работа по определению численности Красной Армии военного времени (док. №183), разработана ориентировочная смета расходов НКВМ на первый год войны. Под руководством Штаба РККА наибольшую эффективность получила работа по формированию при мобилизации из окружного аппарата фронтовых и армейских управлений (док. №30). В 1927 г. было призвано на сборы и переподготовку более 25 тыс. человек, из них комсостава – до 25 тыс. человек (док. №162).
Переход к смешанной системе устройства РККА. В начале пути территориально-милиционное строительство осуществлялось в основном опытным путем, путем «проб и ошибок». Вместе с тем предпринимались первые попытки анализа и обобщений данного опыта. В мае 1925 г. Главным управлением РККА констатировалось, что Красная Армия вступила в полосу планового практического строительства милиционно-территориальных войск.
Следствием последовательной деятельности военных органов в центре и на местах стало то, что в соответствующих документах о территориальном строительстве последующих лет мы находим свидетельства о значительных достижениях, прежде всего, в боевой готовности и боеспособности терчастей, о военно-профессиональном доказательстве достоинств территориально-милиционного комплектования, содержания и боевого использования войск (док. №69, 98).
Вместе с тем заслуживают внимания и те документы, в которых авторы выражали сомнения по многим аспектам хода территориально-милиционного строительства (док. №137, 156). Острые дискуссии велись по вопросам: об ограниченности штатов терчастей, о некомплекте младшего комсостава и уровне его профессиональной подготовки, о темпах и порядке перевода кадровых дивизий на положение территориально-милиционных, о различиях в боевой готовности и боеспособности кадровых соединении и частей, с одной стороны, и территориально-милиционных, с другой, и т.д. Отдельные документы (док. №217) свидетельствуют о невыполнении требований политического руководства страны о формировании территориальных войск в рабочих центрах и о максимальной «пролетаризации» этих войск.
Характеристику зарождения в СССР кадрово-милициоиной армии дополняют документы о создании национальных соединений и частей РККА (док. №70, 134, 173 и др.). Эти докуметы свидетельствуют, прежде всего, об обоснованности создания в стране подобных воинских формирований: во-первых, необходимость достижения общественно-политического доверия, равноправия, солидарности между народами многонационального Советского Союза; во-вторых, с оперативной точки зрения национальные войска в специфических географических, климатических условиях и иных своеобразий национального края более приспособлены к выполнению боевых задач.
Процесс формирования национальных соединений и частей охватывал все союзные республики СССР и некоторые автономии. Однако не везде темпы и качество этой работы отвечали требованиям политического и военного руководства страны. К концу 1928 г. программа РВС СССР по национальным формированиям была осуществлена на Украине, в Белоруссии и частично в республиках Закавказья – Грузии, Армении и Азербайджане. В ряде автономных республик выявилось отставание от программных установок РВС в количественном росте. Причин – несколько. Например, у ряда народов дореволюционной России не было опыта формирования национальных воинских частей; во время Гражданской войны не привлекались к военной службе киргизы, узбеки, таджики, народы Северного Кавказа, якуты, буряты. В российском государстве прошлого были лишь иррегулярные национальные военные формирования башкир, калмыков, некоторых других народов, которые использовались царским режимом в качестве несения конвойной, военно-охранной функций. Среди других причин – недостаток национального командного и политического состава, некомплект коней, слабая обеспеченность материально-техническими средствами (док. №173, 217).
