Джек поднял листок, упавший на пол, и, наморщив лоб, стал его изучать. Это была обычная почтовая открытка. Большой красный круг занимал почти все пространство и, казалось, был отпечатан резиновым штемпелем, потому что краска на нем была неравномерно распределена. Посреди круга печатными буквами были написаны следующие слова:
"Сто тысяч составляют незначительную часть вашего состояния. Вы выплатите эту сумму человеку, которого я пришлю. Путем объявления в газете "Трибуна" вы в течение 24 часов назначите удобный для этого срок. Это предупреждение последнее". Подписи не было.
- Ну? - Старый Джеймс Бирдмор с улыбкой посмотрел поверх своих очков на сына.
- "Красный Круг"! - испуганно воскликнул Джек.
Джеймс Бирдмор громко рассмеялся.
- Да, "Красный Круг", и я получил уже четыре такие карточки!
Молодой человек в ужасе уставился на отца.
- Четыре! - повторил он. - Бог мой! И поэтому Телл живет у нас?
Джеймс Бирдмор продолжал безмятежно улыбаться.
- Разумеется, - задумчиво проговорил Джек, - я знал, что он сыщик, но я не имел ни малейшего представления...
- Не беспокойся из-за этого проклятого "Круга", - нетерпеливо прервал его отец. - Я не боюсь его. Между прочим, Фрэйн с недавних пор живет в смертельном страхе и все время твердит, что наверняка станет очередной жертвой "Красного Круга". Что ж, если с ним что-нибудь случится, меня это ничуть не удивит: и он, и я за свою жизнь приобрели немало врагов.
Джеймса Бирдмора с его изборожденным морщинами лицом и седой колючей бородой можно было принять не за отца, а за деда красивого молодого человека, сидящего напротив него. Состояние Бирдмора было нажито путем многолетнего упорного труда. Несмотря на многочисленные промахи, мечты старого Бирдмора осуществились. В начале пути его жизнь была полна лишений, опасностей и забот, знакомых каждому золотоискателю. Этот человек, которого по пятам преследовала смерть в безводной пустыне Калахари, который рылся в поисках бриллиантов в грязном иле реки Вааль, которому приходилось оттаивать вечно мерзлую почву участка в Клондайке, - о, этот человек достаточно часто смотрел в лицо настоящим опасностям, чтобы волноваться из-за угроз какого-то "Красного Круга"! В данный момент он думал о гораздо более реальной опасности, грозившей не ему, а его сыну...
- Я всегда считал тебя разумным, Джек, - серьезно сказал, он, - поэтому ты не должен обижаться на то, что я скажу тебе. Я никогда не вмешивался в твою личную жизнь, но позволь все же спросить... Считаешь ли ты, что сейчас поступаешь разумно?
Джек прекрасно понял, на что намекает отец.
- Ты говоришь о мисс Друмонд?
Старик кивнул.
- Она секретарша Фрэйна... - начал молодой человек.
- Я знаю, что она секретарша Фрэйна, и это наверняка ничуть не умаляет ее достоинств. Но, Джек, достаточно ли хорошо ты ее знаешь?
Молодой человек слегка покраснел, но тут же постарался придать своему лицу решительное выражение, что немало позабавило старого Джеймса.
- Мне она нравится. Мы с ней друзья. Я никогда всерьез не ухаживал за ней и думаю, что если бы это произошло, нашей дружбе скоро наступил бы конец.
Джеймс был удовлетворен этим ответом. Посчитав, что дальнейшие расспросы не имеют смысла, он взял в руки пухлый конверт. Сын заметил, что на конверт наклеены французские марки и с удивлением подумал о том, кто бы мог его прислать. Старик разорвал конверт и вынул из него пачку писем, одно из которых сразу же привлекло его внимание. Он прочел надпись, поморщился и отложил конверт в сторону нераспечатанным. После беглого просмотра прочей корреспонденции, Джеймс Бирдмор снова взглянул на сына.
- Никогда не доверяй мужчине или женщине, пока ты не узнаешь о них самое худшее, - сказал он. - Сегодня меня посетит человек, занимающий видное положение в обществе. Его прошлое черно, как моя шляпа, и все-таки я буду иметь с ним дело, потому что я действительно знаю о нем самое худшее.
Джек рассмеялся. В этот момент их беседа была прервана появлением человека, чье имя отец и сын уже упоминали сегодня и который с недавних пор жил в их доме.
- Доброе утро, Телл. Вы хорошо выспались? - спросил старый Бирдмор. Джек, позвони и вели подать еще кофе.
Присутствие Дерека Телла наполняло радостью сердце Джека Бирдмора. Джек был в том возрасте, в котором человек очень восприимчив ко всему романтическому, и общение даже с самым обыкновенным сыщиком было бы для него огромным событием. Но сейчас рядом с ним сидел сам Дерек Телл - знаменитая личность, великий сыщик, о необыкновенных способностях которого ходили легенды!
У Телла была приятная внешность: выразительные серые глаза, аристократические черты лица и красивые руки с длинными, нервными, как у музыканта, пальцами.
- Да, благодарю вас, сэр, - негромко ответил он, разворачивая свою салфетку. В течение секунды он держал двумя пальцами серебряное кольцо от салфетки, и Джеймс Бирдмор с интересом наблюдал за ним. Джек смотрел на знаменитого сыщика с нескрываемым восхищением.
- Итак? - спросил старик.
- Тот, кто последним держал в руках эту вещь, получил очень дурные известия. Вероятно, кто-то из его родственников тяжело заболел.
Бирдмор кивнул головой.
- Джанет Хиггинс, служанка, накрывавшая на стол, - сказал он, - сегодня утром получила известие о том, что ее мать при смерти.
Джек был поражен.
- И вы почувствовали это, дотронувшись до кольца? - воскликнул он. - Но каким образом, мистер Телл?
Дерек Телл покачал головой.
- Я не смогу объяснить вам это, - спокойно сказал он. В тот момент, когда я взял в руки салфетку, я испытал ощущение глубокого горя.
- Но как вы догадались о матери несчастной служанки?
- Я как-то почувствовал это, - терпеливо ответил тот. - Вы получили какие-нибудь известия, мистер Бирдмор?
Вместо ответа Джеймс подал ему открытку, полученную им сегодня утром.
Телл прочел то, что было на ней написано, и зачем-то взвесил открытку на ладони.
- Она была брошена в почтовый ящик моряком, - сказал он. - Этот человек сидел в тюрьме и в последнее время потерял много денег.
- Которые я, во всяком случае, не возмещу ему, - смеясь воскликнул Джеймс Бирдмор, вставая из-за стола, - вы принимаете эти предупреждения всерьез?
- Даже очень, - неизменно спокойным голосом ответил Дерек Телл. - Дело настолько серьезное, что я бы посоветовал вам выходить из дому только в моем обществе. "Красный Круг", - продолжал он, сделав отрицательный жест рукой в сторону Бирдмора, явно собравшегося ему возразить, - насколько я знаю, действует несколько театрально. Но вашим наследникам вряд ли послужит утешением известие, что вы умерли как персонаж плохонькой пьесы на сцене захудалого театра.
Джеймс Бирдмор некоторое время молчал. Сын с тревогой посмотрел на него.
- Почему бы тебе не поехать на время за границу, отец? - спросил он.
Старик вспылил:
- Какого черта я поеду заграницу! Удирать от самой заурядной банды? Я сумею позаботиться о том, чтобы эти мерзавцы как можно быстрее оказались за решеткой!
Его горячность не оставляла сомнений у сидящих за столом в том, что он постарается выполнить свое обещание.
Глава 3
В то же самое утро Джек Бирдмор, погруженный в глубокое раздумье, шел по направлению к маленькой долине, находившейся на расстоянии одной мили от их дома. Здесь рос кустарник, отделявший владения Бирдмора от владений Фрэйна. Погода была прекрасной. Еще вчера ночью бушевала буря, а сейчас все кругом было озарено золотыми лучами солнца. Вдали, позади зеленой чащи, он мог ясно видеть большой белый дом Гарвея Фрэйна. Джек думал о том, захочет ли Талия выйти ему навстречу, несмотря на сырость и мокрую после дождя траву.
Он остановился у большой ивы на краю долины, и его взгляд скользил вдоль кустарника, пока не остановился на маленьком летнем домике, выстроенном одним из прежних владельцев Тоуэр-хауза. Гарвей Фрэйн, не любивший уединяться, никогда бы не стал тратить деньги на подобное сооружение. Из дверей домика никто не показывался. Недолгий путь привел Джека к давно знакомой узкой тропинке среди зарослей. Девушка, сидевшая за столом в маленьком домике, должно быть, услышала его шаги и поднялась.
Она была очень красива. У нее были светлые волосы и нежный цвет лица. Но в ее чудных глазах не отражалось ничего, кроме досады.
- Доброе утро, - холодно сказала она.
- Доброе утро, Талия, - ответил он.
- Лучше бы вы не приходили, - ее тон был, как обычно, очень серьезен. Ее поведение всегда было для Джека загадкой. Он видел однажды как она гоняла зайца и был поражен грацией этой смеющейся Дианы, чьи маленькие ножки мелькали по полю. Он слышал также однажды ее пение, причем, в ее голосе чувствовалась жажда жизни, - но чаще он видел ее подавленной и печальной.
- Почему вы всегда так холодны со мной? - с досадой спросил он.
На ее губах промелькнула едва заметная усмешка.
