Последний памятник, о котором упоминалось выше, — история Сунского царства в Китае — дает ведения, относящиеся к V веку н. эры, к 450–470 гг. Основные сведения, дающиеся в Сун-шу, заключаются в перечислении походов, которые совершались царством Ямато по всем направлениям, и результатов этих походов. Так мы узнаем, что на востоке было покорено 55 стран, на западе 56, на севере 95; узнаем, что после этого покорять было уже некого. Другими словами, по словам Сун-шу выходит, что покорение страной Ямато всех прочих стран в V веке как будто закончилось, и образовалось уже одно государство.
Вот в самом кратком изложении те наиболее существенные данные, которые приводятся в китайских источниках. Ясно, что они говорят не о древнейшем прошлом японского народа, а о процессе образования раннего племенного государства, о появлении рабов, о появлении правителей, т. е. об эпохе гораздо более поздней. Это — эпоха позднего родового строя, и в дальнейшем — его распадение.
Памятники древней корейской историографии могли бы пролить не малый свет на раннюю японскую историю. Сношения с Кореей существовали уже в глубокой древности, а Корея гораздо раньше усвоила письменность. К сожалению, эти памятники до нас не дошли. Наиболее ранний из них — хроника княжества Пякчэ, возникшая во 2-й половине IV века, известна нам по тем выдержкам, которые помещены в Нихонги. Сведения о Японии поэтому находятся только в тех корейских хрониках, которые появились гораздо позже. Первой такой хроникой является Самкук-сакой — "История трех царств", составленная в 1145 г. и повествующая о событиях приблизительно с начала нашей эры до 935 г. Повидимому, в этой хронике содержатся извлечения из более ранних, тогда еще существовавших или сохранившихся во фрагментах памятников, до нас, однако, не дошедших.
Обратимся теперь к японским источникам. Как я уже указал, основными для нас являются хроники Кодзики и Нихонги. Кодзики закончено составлением в 712 году, Нихонги в 720 г. Обе хроники в равной мере излагают всю историю Японии, начиная с появления этого мира вообще, т. е. "эры богов"; при этом Кодзики доводит свое повествование до 628 г., т. е. до конца царствования Суйко, иначе говоря — до регентства Сётоку-Тайси, Нихонги — до 697 г., т. е. до конца царствования Дзито. Фактически Кодзики повествуют о событиях до конца V века, так как, начиная с царя Нинкэн (488–498) все изложение Кодзики не идет дальше простой генеалогии. В связи с этим становится очень важным Нихонги, действительно доводящая свой рассказ до 697 г. Таким образом, отличие этих японских источников от китайских заключается прежде всего в том, что они являются гораздо более поздними. Кроме того, китайские памятники излагают те сведения о Японии, которые накопились за ближайший к составлению самого памятника период и в этом смысле они более или менее "современны" сообщаемым ими сведениями. Японские же хроники в этом смысле "современны" только самым последним частям своего повествования; если брать широко — VI–VII векам. В пределах этих столетий мы можем находить в Кодзики и Нихонги наиболее достоверный исторический материал. Это подтверждается тем, что с VI столетия начинается наиболее достоверная хронология: с 527 г. даты, даваемые Кодзики и Нихонги, начинают совпадать как между собою, так и с корейскими историографическими трудами. В известной мере исторически и хронологически достоверным можно считать в Кодзики и Нихонги и V в., поскольку в этот период начинает уже наблюдаться частичное совпадение дат и событий, излагаемых в этих обоих хрониках и в корейских источниках. Все же повествование о более ранних временах является сводом и обработкой ряда мифов и сказаний, возникших в разное и неопределенное время.
Продолжение лекций по истории Японии (часть 2)
Таким образом, при помощи Кодзики и Нихонги можно восстанавливать японскую историю главным образом V–VI–VII веков. Но этот период несомненно представляет распад родового строя, его разложение, но отнюдь не его расцвет. Иначе говоря, мы можем более или менее представить явственно историю Японии, начиная с эпохи позднего родового строя, с эпохи появления рабов, междоусобной борьбы и образования японского государства, но истории родового строя в чистом виде, а тем более первобытного общества Японии — построить невозможно. Кое-что можно сделать только в отношении эпохи родового строя.
К какому времени может относиться эпоха родового строя в Японии в более или менее чистом своем виде?
Обычно считается, что эпоха родового строя связана с культурой неолита. Когда же в Японии была неолитическая эпоха? Оказывается, что неолитические находки на японских островах заканчиваются приблизительно около первого века н. э. Позже первого века н. э. уже несомненно наступает эпоха металла — бронзы, железа. Палеолитических же находок вообще не обнаружено. Правда, судя по газетным сведениям, в конце 1935 г. на Рюкюсских островах будто бы обнаружена стоянка первобытного человека, но это, во-первых, пока еще единичный и не проверенный факт; во-вторых, касается не собственно Японии, а о-ва Рюкю, имевших в значительной мере особую историческую судьбу. Таким образом, поскольку японская археология пока дает сведения только о неолите, она тем самым дает сведения о родовом строе.
Но не только одни археологические данные могут пролить свет на родовой строй. При всем позднейшем происхождении Кодзики и Нихонги в них все же содержатся следы гораздо более ранних эпох. Если эти следы обнаружить и сопоставить с данными археологии и этнографии, то, пожалуй, кое-что о родовом строе сказать можно. Что же можно сказать о нем?
Необходимо сначала кратко изложить данные археологии, касающиеся неолитической эпохи. Раскопки дают орудия каменные, костяные, деревянные. Эти предметы хорошо описаны, и их можно изучать. В числе этих предметов находятся между прочим глиняные фигурки (ханива), которые изображают людей. По этим фигуркам можно судить не только о гончарной технике, но и об антропологическом облике людей того времени, об их одежде, вооружении и т. д. Кодзики объясняют появление этих ханива следующим образом. Когда-то в древние времена существовал обычай хоронить всех спутников вождя живыми вслед за вождем и поэтому целая масса людей закапывалась в землю. Но один из императоров, Суйнин, как-то раз услышал вопли зарываемых в землю людей, и это его так потрясло, что несмотря на то, что этот обычай велся с древнейших времен, он нашел возможным этот обычай отменить и ввести более гуманный, предложенный одним из его министров, а именно: вместо живых людей хоронить их глиняные изображения.
Кое-какие данные можно получить и о жилищах. Древнейшие жилища — это пещеры в горах и пещеры в земле, вероятно с навесом сверху; кроме того, были соломенные шалаши, шалаши из ветвей дерева. Официальная японская история упоминает о пещерных жилищах с некоторым презрением, считая, что эти пещерные жилища были якобы не для японцев, а для "низших" народностей. Но следы этих жилищ находятся и в тех самых местах, которые занимало племя Ямато, т. е. то племя, которое должно считаться японским.
Есть и еще некоторая возможность судить об образе жизни той эпохи. Раскопки дают большое количество охотничьих орудий, рыболовных снастей. Это говорит об охоте и рыболовстве. Но, по-видимому, уже в древнейшие времена было и земледелие. Однако, рис, надо думать, появился сравнительно поздно. Считается, что даже само японское слово для понятия "рис" — "комэ" является гибридным, состоящим из японского элемента — "ко" и китайского "мэ" /ср. совр. китайское "ми"/. Это дает основание предполагать, что рисовое земледелие было занесено в Японию китайскими переселенцами. Нужно попутно заметить, что во многих словах-названиях предметов, завезенных в Японию с материка, видно их китайское происхождение. Так, например, такое слово, как "лошадь" "ума" тоже содержит в себе китайские элементы /ср. кит. "ма" — лошадь/.
Таким образом, в древнейшую эпоху несомненно наличие охоты и рыболовства, а также раннего земледелия. Возможно установить также не только более позднее, но и иноземное происхождение риса и рогатого скота.
Чтобы восстановить эту родовую эпоху более полно, нужно обратиться уже к письменным источникам. Китайские источники говорят о более позднем периоде. Поэтому приходится обращаться к Кодзики и Нихонги и установить, что в этих памятниках может относиться к эпохе родового строя. Но прежде, чем это установить, необходимо хотя бы кратко изложить, о чем повествуют обе хроники вообще.
Кодзики и Нихонги начинают свое повествование с "эпохи богов" и излагают то, что этнографы именуют космологическими мифами — мифами о происхождении мира. Конечно, та космологическая картина, которую дает Кодзики, носит все признаки позднейшего упорядочения и обработки. Само собой разумеется, что такие мифы не складывались в такой определенной форме, и не располагались в такой стройной последовательности, как это дано в Кодзики. Автор Кодзики — Ясумаро приложил свою руку не только к обработке каждого сказания, но и к их расположению, установлению внутренней связи, хронологической последовательности и проч.
