Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ознакомительная версия.

Бесконечен и спор между художниками и историками о границах вымысла, о способах и возможностях писателя проникнуть в глубины и тайны давно минувшего и воспроизвести его в достоверных, правдивых образах. Отвечая тем, кто нигилистически относится к возможностям исторического романа, известный академик-историк В.Л. Янин писал: «Писатель, работающий в жанре исторического романа, – если он не ставит свой жизненный опыт выше суммы объективных источников, – способен самый процесс исторического развития народа насытить живой тканью реальных образов. Он становится исследователем, творящим на том высоком уровне, который недоступен историку-профессионалу. И историк-профессионал получает возможность увидеть в живом воплощении то, что формируется им языком цифр, цитат, посылок и выводов. К числу таких писателей-исследователей относится Алексей Кузьмич Югов, романы которого помогли мне увидеть воочию то, что для меня всегда оставалось логикой сопоставления исторических фактов» (Москва. 1987. № 3. С. 185).

В послевоенное время были опубликованы десятки исторических романов, но особой поддержкой пользовались произведения, посвящённые крестьянским восстаниям против самодержавия: романы «Емельян Пугачёв» В.Я. Шишкова и «Степан Разин» С.П. Злобина были отмечены присуждением Сталинской премии первой степени, многочисленными переизданиями, а романы «Михайловский замок» и «Первенцы свободы» О. Форш также тепло были встречены читателями и критиками.

В «Правде» 7 марта 1936 года со всей определённостью говорилось: «Советский школьник не может понять всего величия волнующей силы, всей красоты Великой пролетарской революции, если он не знает, как создавалась и подготовлялась она, как зрели её силы, каковы были её источники в самых толщах народных масс. Любить свою великую родину – значит интересоваться её прошлым, гордиться её светлыми, героическими страницами и ненавидеть её угнетателей, мучителей».

Восстания Болотникова, Разина, Пугачёва и др., восстание декабристов постоянно привлекали историков и писателей, но только после победы Великой пролетарской революции стали «светлыми, героическими страницами» истории России. В романах графа Салиаса «Пугачёвцы» (1874) и Г.П. Данилевского «Чёрный год» (1889) Пугачёв изображён как злодей-разбойник, как смутьян, жаждавший личной власти и богатства. И в этом не было ничего удивительного: писатели выполняли заказ господствующего класса дворян и буржуев. Как нет ничего удивительного и в том, что после свержения советского строя и захвата власти представителями новых буржуазных слоёв происходит и переоценка личностей народных вожаков и их роли в историческом процессе.

В связи с этим кубанский учитель Михаил Апостол в статье «Приговор: четвертовать» писал о том, что ученики седьмого класса одной из краснодарских школ приняли участие в открытом уроке на тему «Суд над Емельяном Пугачёвым», в заключение которого пришли к выводу: «Приговор царского суда, предписавший Пугачёва «четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по частям города и положить на колеса, а после на тех же местах сжечь», признать правильным!!!»

«Если бы ученики выражали своё мнение, – с горечью писал кубанский учитель, – то они не могли бы не вспомнить великого Пушкина. Гений русского народа, автор «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки» «не видел в чертах его лица ничего свирепого». Пушкин утверждал, что «предания о том, будто Пугачёв промышлял разбоями, ни на чём не основаны», «Пугачёв ни в каких разбоях не бывал», «показания о том, что Пугачёв умел лишь грабить и резать, ложные». Что же касается так называемой жестокости Пугачёва, то усмирители, пишет поэт, зверствовали ещё более чудовищно: «Кровопролитие было ужасное»… Старики, с которыми поэту довелось беседовать на Урале, с уважением говорили о Пугачёве и оправдывали его: «Он зла нам не сделал» (Советская Россия. 1998. 25 июня).

В 1948 году был опубликован роман «Остров Буян» С.П. Злобина, над которым автор начал работать ещё в довоенные годы. Исторической основой и сюжетным стержнем романа явились реальные исторические события XVII века – восстание городского населения Пскова в 1650 году, за двадцать лет до крестьянской войны под руководством Степана Разина. Многие годы на это восстание и историки, и писатели мало обращали внимания. А между тем псковичи, оборонявшие город от правительственных войск, впервые, может быть, показали исключительную организованность и соблюдали полный порядок, а руководители продемонстрировали пример самоотверженности, смелости и обдуманности своих решений и действий.

«Восстание это явилось ярким выражением активного недовольства масс феодальным гнётом, – писал С. Злобин, начиная работу над романом. – В этом восстании широкие народные массы показали образец способности русского народа к революционной самоорганизации, высокие примеры которой дало восстание во Пскове, выдвинув своих вождей из посадских «низов», обратив на службу народу земские учреждения (земскую избу) и превратив органы самоуправления в органы повстанческого правительства. Это восстание показало также независимость широких народных масс от церковных авторитетов, если эти авторитеты идут против народных масс и их интересов. В Псковском восстании отчетливо проявилась верность восставших масс родине… При построении сюжета пришлось внести ряд домыслов, догадок и умозаключений, в которых допущены иногда отклонения от мелких исторических фактов, но ни в коем случае не допущено противоречия исторической вероятности» (Злобин С.П. Моя работа сегодня и завтра // Детская литература. 1938. № 2. С. 40).

Композиция романа построена так, что почти точно соответствует ходу исторических событий, приведших к восстанию городских «низов».

«Гору сырого материала» переворошив, писатель отобрал самое необходимое, чтобы дать полную и многогранную картину восстания, причины его возникновения, ход событий, трагический его конец.

На первом плане – исторические герои: Томила Слепой, Гаврила Демидов и Михайло Мошницын, а три семьи в романе – Истомы, Михайлы Мошницына и Прохора Козы, – выходцы из крестьянства, ремесленников и стрельцов, как бы олицетворяют основные движущие силы восстания.

В исторической литературе о Томиле Слепом говорится как о великой личности, обладающей не только большими организаторскими способностями, но и как о «крупном литературном таланте» (Тихомиров М.Н. Псковское восстание 1650 года. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. С. 71).

В романе он предстаёт своеобразным идеологом восстания, он мечтает о всеобщей справедливости, о «белом царстве» всеобщего счастья и благоденствия, как на сказочном острове Буяне. Он мечтает объединить все земские силы Руси великой и ударить «на бояр изменных», «на неправду». Свои идеи он излагает в «Летописи правды искренней», созданной самим Злобиным так, что веришь, будто «Летопись» написана в то время, настолько правдиво и точно автору удалось уловить стиль и дух той эпохи. При всём благородстве идей и замыслов Томилы Слепого писатель показывает ограниченность его взглядов, что соответствовало времени: Томила поверил дворянству, ратует за союз с ним в то время, как дворянство составило заговор против восставших. Томила Слепой не освободился от царистских иллюзий, а потому не разрешает использовать царские житницы и царскую казну даже тогда, когда в городе начался голод. Все это ускорило поражение восставших.

Совсем иным предстаёт в романе Гаврила Демидов, в его характере проявились истинные черты народного вожака. «В его лице, – писал историк Тихомиров, – псковичи получили настоящего вождя восстания, роль которого во всём движении 1650 года была чрезвычайно велика. Ему приписывается весь «завод и воровской умысел» (Там же).

С. Злобин в соответствии с исторической правдой показывает Демидова смелым, решительным противником Москвы, последовательным противником союза с дворянством, социальной опорой восстания он считает крестьянство, «кто лучше знает неволю, тот будет крепче стоять за свободу». Не в абстрактной «купности душ и сердец», за что ратует Томила Слепой, а в решительных действиях против дворян, бояр он видит основную задачу времени. Он повсюду – обучает молодых ратному делу, приказывает арестовать подозрительных дворян, раздать хлеб горожанам из царской казны. Но все его действия были обречены неравенством противоборствующих исторических сил. Восстание было разгромлено, руководители его арестованы и отправлены в Новгород…

В романе действуют и вымышленные персонажи, главное среди них место занимает Иванка, сын Истомы. Именно с этим персонажем связана приключенческая сюжетная линия романа. Но именно здесь и таились главные недостатки романа, слишком облегчёнными показались критикам приключения удачливого Иванки. «Уж не в сорочке ли родился Иванка, вышедший из всех происшествий – одно удивительнее другого – целым и невредимым! Иванка как колобок: от митрополита Макария ушёл, от боярского приказчика, поймавшего Иванку с Кузей, когда они с челобитной пробирались в Москву, – ушёл, от Василия Собакина (с помощью Гурки) – ушёл, от стрелецкого пятидесятника Ульянки Фадеева – ушёл», – писал О. Хрусталёв (Хрусталев О. Остров Буян. – На берегу Великой // Альманах. Псков, 1952. № 4. С. 148).

Ознакомительная версия.