План атаки Севастополя со стороны моря предусматривал уничтожение или подавление массированным огнем на первом этапе боя батарей № 10 и Константиновской, а затем Александровской. Решив эту задачу, неприятельский флот должен был ворваться на внутренний рейд и, пользуясь численным превосходством в артиллерии, подавить отдельные русские береговые батареи, после чего открыть огонь по оборонительным сооружениям Севастополя с тыла, и этим помочь штурму города с суши, намеченного на этот же день.
Соотношение сил флота и береговых батарей было таково. Корабли правого фланга противника имели 746 орудий одного борта, которые стреляли преимущественно по батарее № 10 и частично по Александровской батарее. Франко-турецкой эскадре противостояли 33 орудия батареи № 10, 17 орудий Александровской батареи и 23 орудия закругленной части Константиновской батареи. Всего 73 орудия. Следовательно, на этом участке противник имел более чем десятикратное превосходство в артиллерии.
Пять английских кораблей, из числа находившихся на левом фланге, в строю одной кильватерной колонны располагались к западу от Константиновской батареи и вели по ней огонь из 259 орудий с начальной дистанции 1400 метров. Батарея могла отвечать только 18 орудиями, а батарея № 10 и Александровская — 36. Таким образом, англичане имели здесь почти пятикратный перевес, при этом батарея № 10 и Александровская стреляли в заведомо невыгодных условиях: с большой дистанции (1900 метров).
Четыре других английских корабля, вооруженные 169 орудиями одного борта, находились северо-западнее Константиновской батареи и обстреливали ее с дистанции 1000 метров, а сами подвергались обстрелу из 15 орудий Александровской, Константиновской и № 10 батарей. Здесь противник имел одиннадцатикратное превосходство, не говоря уже о том, что батареи № 10 и Александровская действовали с больших дистанций. Правда, в некоторые моменты сражения по английским кораблям стреляли отдельные орудия Волоховой башни и батареи Карташевского, но это не могло изменить соотношение сил.
Английский линейный корабль «Аретуза» (25 орудий одного борта) обстреливал батарею Карташевского, а линейный корабль «Альбион» (45 орудий борта) вступил в бой с башней Волохова.
Таким образом, флот противника действовал по пяти внешним батареям из 1244 орудий, а русские вели ответный огонь только из 152 орудий[116], часть которых стреляла почти с предельных дистанций.
Основные действия развернулись в районах батарей № 10 и Константиновской. В 12 час. 40 мин. батарея № 10, в зону которой вошел французский линейный корабль «Шарлеман» и другие, открыла по ним огонь. Несколько позже начали стрельбу Александровская батарея и батарея № 8 с бастионом батареи № 7, но их огонь по сравнению с огнем батареи № 10 из-за дальности расстояния был менее эффективен.
Главная тяжесть боя пала на батарею № 10, по которой сосредоточили основную массу огня французские и турецкие корабли. Артиллеристы батареи быстро пристрелялись и, достигнув попаданий, повели огонь с максимальной скорострельностью.
В 13 час. 10 мин. по сигналу с флагманского корабля французские и турецкие корабли открыли огонь по батареям № 8, 10 и Александровской из 746 орудий. Пороховой дым, которым окутались корабли, поднимался вверх и расползался по морю. Артиллеристы противника не могли наблюдать за падением снарядов и корректировать свою стрельбу. Артиллеристы же береговых батарей успели пристреляться, кроме того, корректировать стрельбу им несколько облегчали вспышки выстрелов корабельных орудий.
Схема сражения береговой артиллерии Севастополя с соединенным флотом 5 октября 1854 года
Французское командование, упустив время для пристрелки, допустило и другую ошибку. Вместо того, чтобы сосредоточить весь огонь по наиболее важному объекту — орудиям береговых батарей, — оно рассредоточило его. Орудия крупных калибров (бомбовые пушки), находившиеся на нижних деках (палубах), должны были разрушить подошву земляного бруствера батареи № 10, сбить орудия и лишить орудийную прислугу защиты; орудия среднего дека вели стрельбу непосредственно по орудиям батареи № 10 и, наконец, орудия верхнего дека — по району расположения батареи с целью уничтожить здесь все живое, а также пресечь помощь батарее извне. Однако противник, не зная точного расстояния до батареи № 10 и не пристрелявшись, посылал снаряды из орудий нижнего дека не в бруствер, а ниже, в скалистый берег, отражаясь от которого, они поднимали перед батареей фонтаны воды. Орудия средних деков стреляли с большим перелетом (после боя на территории батареи было найдено 2700 ядер и неразорвавшихся бомб и большое количество осколков). Пушки верхнего дека били слишком высоко, их снаряды ложились за батареями, где не было ни орудий, ни личного состава. Лишь отдельные ядра и бомбы падали в расположении батареи.
Личный состав батареи № 10 и остальных внешних батарей хорошо видел количественный перевес противника и грозившую опасность, но проявлял бесстрашие, воинскую доблесть и умение. Один из артиллеристов батареи № 10 так писал о действиях личного состава: «…Следовало защищать честь оружия, дух войска, честь и славу отечества. Нужны были неимоверные усилия… Прислуга для ускорения стрельбы порешила вовсе не прикрываться бруствером. Смутно сознавалось, что при такой громадной силе неприятеля бруствер был ничтожной защитой. Заряжать, прикрываясь им, было бы и бесполезно, и неудобно, и медленно, тогда как была необходимость стрелять как можно скорее, чтобы быстротой стрельбы вознаградить слишком малое число орудий. Сознавалось, что ежели надлежало погибнуть неминуемо, то следовало погибнуть достойно и мужественно, не рассчитывая ни на прикрытие, ни на соразмерность сил, а нанося врагу возможно большее поражение в высшей степени ускоренной пальбой из тех немногих орудий, которыми приходилось отбиваться от неприятеля»[117].
Французский линейный корабль «Шарлеман», имея тяжелые повреждения и значительные потери в личном составе, вскоре покинул район боя. Когда дым несколько рассеялся, корабль со сбитой грот-мачтой и другими повреждениями был обнаружен в Стрелецкой бухте. После двух выстрелов по нему из 5-пудовой мортиры с батареи № 10 французский корабль покинул и это убежище и совсем вышел из боя. В ходе сражения на многих кораблях противника занимались тушением пожаров и устранением повреждений. Строй и боевая организация неприятельского флота были нарушены, огонь становился менее эффективным, а потом совсем прекратился. Получив серьезные повреждения, французские и турецкие корабли в 18 часов покинули район боя.
Боевая деятельность береговой артиллерии в целом и, в частности батареи № 10, получила высокую оценку защитников Севастополя. Адмирал П.С. Нахимов, ставший после гибели вице-адмирала В.А. Корнилова[118] руководителем героической обороны, на следующий день прибыл на батарею и обратился к артиллеристам с такими словами: «Вы защищались как герои, — вами гордятся, вам завидует Севастополь. Благодарю вас. Если мы будем действовать таким образом, то непременно победим неприятеля. Благодарю вас, от всей души благодарю вас»[119]. Теплые, душевные слова прославленного адмирала, героя Синопа и любимца всех солдат и матросов вдохновили артиллеристов на новые воинские подвиги.
Расположенная на возвышенности Константиновская батарея представляла хорошую цель для двух групп английских кораблей, обстреливавших ее. Как только неприятельские суда входили в зону обстрела батареи или соседних с ней батарей Карташевского или Волоховой башни, артиллеристы немедленно производили пристрелку и, добившись попаданий, развивали максимальную скорострельность. Здесь так же, как и на левом фланге, пороховой дым постепенно закрывал корабли, и русские артиллеристы корректировали стрельбу по вспышкам неприятельских залпов или по самим кораблям, если они появлялись в разрывах дыма. Противнику тоже удалось добиться попаданий в Константиновскую батарею. Одна бомба попала во дворик батареи и взорвала там несколько ящиков с боеприпасами, другая — в верхнюю незащищенную платформу батареи. Личный состав, находившийся здесь, был выведен из строя, а орудия оказались поврежденными. Оставшись у единственного уцелевшего орудия, фельдфебель 3-й артиллерийской роты Григорий Брилевич геройски продолжал стрельбу, не обращая внимания на летящие кругом ядра и бомбы.
Командир английского линейного корабля «Агамемнон», решив, что Константиновская батарея после взрыва на дворике и повреждения верхней площадки выведена из строя, направил свой корабль к входу в бухту с тем, чтобы начать прорыв на внутренний рейд, подав тем самым пример остальным кораблям. Но, подвергшись сосредоточенному обстрелу с закругления Константиновской и Александровской батарей и батарей № 8 и 10, получил много попаданий и только бегством спасся от грозившей ему гибели. Бой в районе Константиновской батареи носил такой же характер, как и в районе батареи № 10: вражеские корабли, получив повреждения, или при возникновении пожаров, выходили из боя, устраняли последствия повреждений, а затем снова вступали в бой. Но огонь их становился все менее эффективным, и в 18 час. 11 мин. английские корабли вышли из зоны огня севастопольских береговых батарей, которые до последней возможности вели обстрел противника.
