Командир английского линейного корабля «Агамемнон», решив, что Константиновская батарея после взрыва на дворике и повреждения верхней площадки выведена из строя, направил свой корабль к входу в бухту с тем, чтобы начать прорыв на внутренний рейд, подав тем самым пример остальным кораблям. Но, подвергшись сосредоточенному обстрелу с закругления Константиновской и Александровской батарей и батарей № 8 и 10, получил много попаданий и только бегством спасся от грозившей ему гибели. Бой в районе Константиновской батареи носил такой же характер, как и в районе батареи № 10: вражеские корабли, получив повреждения, или при возникновении пожаров, выходили из боя, устраняли последствия повреждений, а затем снова вступали в бой. Но огонь их становился все менее эффективным, и в 18 час. 11 мин. английские корабли вышли из зоны огня севастопольских береговых батарей, которые до последней возможности вели обстрел противника.
По официальным данным, на английских и французских кораблях было 520 убитых и раненых. Турецкие потери не сообщались. Однако учитывая, что в бою принимало участие 27 крупных военных кораблей, из которых 20 буксировались пароходами, и что все они получили повреждения, следует считать потери соединенного флота более значительными. Отдельные французские корабли противника пострадали изрядно. Так, например, французский флагманский линейный корабль «Париж» получил 153 попадания, линейный корабль «Наполеон» имел опасную подводную пробоину, на линейном кораблей «Шарлеман» 3-пудовая бомба пробила все палубы, разорвалась в машине и разрушила ее. Характеризуя состояние французской эскадры после боя, один из командиров французских кораблей говорил: «Еще одно такое сражение, и половина нашего Черноморского флота не будет годна ни к чему»[120].
Английские линейные корабли «Аретуза» и «Альбион», действовавшие против башни Волохова и батареи Карташевского, были настолько повреждены, что их пришлось отправить в Константинополь для капитального ремонта. «Альбион» получил 93 пробоины в надводной части борта и несколько — в подводной, потерял все мачты. Он с трудом держался на плаву. Линейный корабль «Агамемнон», повергшийся сосредоточенному обстрелу нескольких батарей, получил 240 попаданий и, по выражению корреспондента газеты «Обсерваторе Триестино», был «пробит ядрами, как решето». На флагманский линейный корабль «Британия» упало 70 ядер и бомб. На линейном корабле «Террибл» бомба, разорвавшаяся на верхней палубе уничтожила прислугу двух орудий, другая бомба разрушила три каюты в нижней палубе и зажгла бомбовый погреб, третья повредила обшивку, в результате чего корабль стал наполняться водой, четвертая разорвалась в борту в районе ватерлинии. Английские корабли так же, как и французские неоднократно попадали в свои же корабли[121].
Урон, понесенный русскими, виден из таблицы.
Потери и повреждения береговой артиллерии Севастополя[122]
Батарея Потери в личном составе Подбито орудий убитых раненых и контуженных всего № 10 8 27 35 3 Александровская 3 22 25 3 Волохова башня Нет 23 23 Нет Батарея Карташевского Нет Нет Нет Нет Константиновская 5 50 55 22
Всего 16 122 138 28
В течение всего дня 5 октября береговая артиллерия Севастополя сделала 16 тысяч выстрелов (по 105 выстрелов на каждое действующее орудие), в то время как корабли противника — 50 тысяч выстрелов (по 40 выстрелов на каждое действующее орудие)[123].
Таким образом, скорострельность береговых орудий превысила скорострельность корабельной артиллерии более чем в 2,5 раза, и это наглядно показало, что боевая подготовка русских артиллеристов была значительно выше, чем подготовка комендоров соединенного флота.
Сражение 5 октября показало также, что англо-французское командование не смогло координировать действия своих наземных сил и флота. Это было видно из того, что между началом обстрела Севастополя и первыми залпами кораблей прошло более шести часов. Проявляя робость и нерешительность, союзники, несмотря на подавляющее количественное превосходство в артиллерии, не решились вступить в бой на дистанциях, обеспечивающих высокий процент попаданий в береговые цели. В противоположность береговой артиллерии корабли соединенного флота, как правило, не применяли пристрелку, а сразу открывали огонь из всех орудий всего борта, из-за чего заволакивались дымом, и корректировать стрельбу было почти невозможно. Наконец, вместо того, чтобы сосредоточить удары по наиболее важным объектам — береговым орудиям, — огонь отдельных деков (палуб) линейных кораблей распылялся по разным целям. Стрельба соединенного флота по берегу оказалась неудовлетворительной; несмотря на большое количество действующих стволов и огромный расход боеприпасов, результат ее был ничтожен.
Неумелое тактическое руководство англо-французским флотом, нерешительность его командования и плохое использование своего оружия были подмечены Ф. Энгельсом. Характеризуя действия командующего английской эскадрой адмирала Дендаса, Ф. Энгельс указывал: «Адмирал Дендас, человек осторожный, дал приказ своим кораблям бросить якорь на расстоянии 1200 метров от фортов, — он, очевидно, сторонник системы стрельбы на дальние расстояния. Но уже давно установлен факт, что в сражении между кораблями и береговыми батареями корабли терпят поражение, если они не могут вступить в бой на расстоянии 200 ярдов и менее от батарей, так чтобы их огонь имел верность попадания и производил наибольший эффект. Ввиду этого Дендас вовлек свои корабли в ужасную переделку…»[124].
В противоположность англо-французскому командованию, вице-адмирал П.С. Нахимов в Синопском сражении, имея незначительное количественное превосходство в артиллерии над турецкой эскадрой и береговыми батареями, вел бой с дистанции 300 метров, что обеспечило высокий процент попаданий и поражение даже таких небольших целей, как береговые батареи. Русские корабли умело и с большим эффектом использовали свою артиллерию, они в определенной последовательности вели огонь по важнейшим объектам, добились большой скорострельности, значительно превышавшей скорострельность турецких кораблей и береговых батарей Синопа. Все это в сочетании с выдающимся тактическим мастерством Нахимова определило быстрый и сокрушительный разгром турецкой эскадры и береговой артиллерии Синопа.
Синопское сражение и бои береговой артиллерии Севастополя с соединенным флотом ярко показали превосходство русского военно-морского искусства над иностранным.
В жестоком сражении с многочисленной артиллерией вражеского флота 5 октября 1854 года береговая артиллерия Севастополя одержала победу, сохранила свою боеспособность, нанесла большие потери и повреждения противнику и на длительный срок вывела из строя значительную часть его флота. Личный состав береговой артиллерии вместе со всем гарнизоном Севастополя и моряками Черноморского флота, руководимый выдающимися русскими военными деятелями — адмиралами В.А. Корниловым и П.С. Нахимовым, проявил мужество, стойкость, героизм и умение владеть своим оружием.
После этого сражения и до конца войны стрельба береговой артиллерии Севастополя по морскому противнику проводилась эпизодически, так как английские и французские корабли ограничивались лишь ночными действиями, иногда они подходили к внешним береговым батареям, с предельной дистанции делали несколько залпов и удалялись. Так, в ночь на 3 апреля 1855 года военные паровые корабли противника вошли в зону действия внешних береговых батарей и обстреляли их, не причинив никакого ущерба. Береговые батареи добились прямого попадания в паровой корабль «Валорус», после чего вражеские корабли удалились[125].
Большой интерес представляет взаимодействие внешних береговых батарей с русскими пароходами. 24 ноября 1854 года русские пароходо-фрегаты «Владимир» (под командованием капитана 2 ранга Г.И. Бутакова) и «Херсонес» (под командованием капитан-лейтенанта И.Г. Руднева) вышли с Севастопольского рейда в море, атаковали стоявший у Песочной бухты неприятельских пароход, затем подошли к Стрелецкой бухте и обстреляли бомбами крупного калибра скопления французских войск на берегу и военные пароходы противника, стоявшие в бухте. Завязав бой на кормовых курсовых углах с вышедшими из Стрелецкой бухты пароходами противника, «Владимир» и «Херсонес» стали отходить к Севастополю, увлекая за собой вражеские корабли. Едва последние вошли в зону действия береговых батарей, они немедленно открыли по ним огонь. Получив попадания в корпус и рангоут, противник покинул рейд.
