привела к публичному унижению сына короля Англии [72].
* * *
Пока граф Кембридж шел через плато Лимузен к Бельпершу, французы распространили свою власть на Ажене. Эта область, граничившая на западе с Керси, находилась на пути в Бордо в долинах рек Ло и Гаронна. Это был регион бесчисленных мелких феодальных владетелей, многие из которых были давними союзниками семей Альбре или Арманьяков и с самого начала присоединились к апеллянтам. Руководители городов ждали исхода событий, как и многие другие. Агенты герцога Анжуйского уже несколько месяцев добивались их подчинения. В феврале 1370 года темп событий резко ускорился. Герцог купил подчинение столицы провинции Ажена щедрыми подарками влиятельным лицам в городе и необычайно щедрыми дарами жителям, включая вечное освобождение от всех королевских налогов. Он был достаточно осведомлен о важности этого города, чтобы в середине февраля лично приехать в город для принятия его покорности. Офицеры принца Уэльского, похоже, приняли взвешенное решение сосредоточить все свои оставшиеся силы в регионе в обнесенных стенами городах Эгийон и Порт-Сент-Мари у слияния двух рек. Это, несомненно, было реалистично. Но это означало позволить французам безнаказанно действовать в остальной части провинции. Процесс подчинения Ажене возглавил граф Арманьяк, и как только город Ажен принес присягу королю Франции, он обнаружил, что другие готовы последовать его примеру. В течение месяца все значительные города региона подчинились французам [73].
В Перигоре разворачивалась похожая история. Арно д'Эспань, сенешаль Каркассона и маршал армии герцога Анжуйского, был генерал-капитаном в этой провинции. Несколько замков были заняты его офицерами и снабжены гарнизонами. На возвышенностях к северу от Дордони подданные и союзники принца теперь массово покидали его. Периге, столица провинции, уже решил, что самым безопасным вариантом будет подчиниться французам. Консулы лишь выжидали подходящих условий. Как и у всех остальных, их главной заботой было обеспечить надлежащую военную поддержку, чтобы обезопасить себя от мести принца. 28 февраля 1370 года Периге официально подчинился королю Франции. Горожане были созваны в монастырь Сен-Фронт, чтобы выслушать условия короля и герцога Анжуйского и утвердить решение консулов. Епископский дворец в Сите, который англичане использовали в качестве крепости и периодической резиденции для принца и графа Кембриджа, был снесен, а материалы вывезены, чтобы ни одна из сторон не использовала его снова для устрашения горожан [74].
Теперь англичане потеряли контроль над большей частью холмистой местности Перигора и над всеми долинами рек Ло и Гаронна к востоку от их слияния, за исключением Муассака, где гарнизон, оставленный Чандосом, все еще мужественно, но бессмысленно держался. Процесс ускорялся по мере того, как каждое подчинение приводило к еще большим потерям, а жители английского герцогства теряли всякую уверенность в способности принца защитить их. Было совершенно неясно, что французское продвижение можно остановить даже в Эгийоне или Бержераке, которые теперь были внешними крепостями владений принца. Сеньор д'Альбре вернулся в Гасконь после своего долгого и весьма прибыльного пребывания при дворе Карла V с обещанием 60.000 франков в год на расходы по ведению войны с принцем в Ландах и Базаде, где были сосредоточены земельные владения его семьи. Но в итоге война не потребовалась. Примерно в феврале 1370 года д'Альбре занял важный, обнесенный стеной, город Базас. В записях говорится о том, что потребовалась некоторая сила, но небольшая. Д'Альбре уже раздал 2.000 франков ведущим горожанам за их сотрудничество, и, вероятно, единственное сопротивление оказал английский гарнизон в цитадели. К началу марта у д'Альбре в городе был свой собственный гарнизон из 100 человек. Базас находился всего в сорока милях от Бордо [75].
Примечательно отсутствие серьезного сопротивления со стороны офицеров принца в этих местах. Нет никаких следов боевых действий, даже в тех скромных масштабах, которые Веттенхоллу и Масси удалось провести в Руэрге. Нехватка денег и войск — наиболее вероятное объяснение этому. Внутренние доходы Аквитании, упавшие до исторического минимума в финансовом году, который закончился 29 сентября 1369 года, в следующем году сократились еще на треть. Основными причинами этого были постепенный распад администрации принца и крах винной торговли в результате войны. Тоннаж вина, проходящего через Бордо, упал на 70% по сравнению с предыдущим годом, а доходы от винной таможни — на четыре пятых. Неоплачиваемые солдаты еще могли служить из преданности, но этого было мало. Ни один из городов, занятых французами в феврале и марте 1370 года, не имел гарнизонов для защиты, за исключением, возможно, Базаса, и ни одна полевая армия не была в пределах досягаемости. Крупные города, давние союзники и мощные замки были просто оставлены герцогу Анжуйскому [76].
По мере того как административная структура управления принца разрушалась в отдаленных районах Аквитании, его офицеров постепенно заменяли самозваные капитаны вольных компаний, действовавшие в свободном союзе с англичанами, и местные сеньоры, преследовавшие свои собственные интересы под английскими знаменами. В Керси Бертука д'Альбре объединился с Бернаром де Ла Саллем после побега последнего из Беллеперша. Вдвоем они командовали объединенной компанией из 200 человек и, возможно, 500 приспешников, которая обосновалась в районе Фижака. Отсюда они совершали набеги на весь регион. В Перигоре города, подчинившиеся французам в долине Везера, подвергались нападениям со стороны сеньоров Монто из Мюсидана, которые оставались приверженцами принца в долинах западного Перигора. Королевский гарнизон в Периге не подпускал налетчиков непосредственно к городу, но уже через три месяца после его сдачи горожане жаловались, что бандиты орудуют на расстояние десяти миль от его стен. Зависимость принца от таких людей, как Бертука и Монто, была единственной альтернативой развертыванию надлежащих гарнизонов и полевых армий, но их использование неизбежно означало отношение к населению этих провинций как к врагам [77].
* * *
Как в Англии, так и во Франции за кампаниями 1369 года последовал период размышлений и переоценки. Оба правительства питали надежды на быстрый сокрушительный удар и оба были разочарованы. Во Франции, которая потратила больше, а деньги закончились раньше, уже всерьез задумались о последствиях политического тупика и долгой войны на истощение. Отсутствие эффективной налоговой системы было самым важным фактором военного поражения Франции в 1340-х и 1350-х годах. Точно так же развитие эффективной налоговой системы во Франции в последующие два десятилетия, совпавшее с системными неудачами английской налоговой системы, имеет центральное значение для понимания французского военного возрождения.
Финансовые требования войны были обусловлены значительными изменениями в способах ее ведения. В 1340-х и 1350-х годах основные военные операции проводились очень большими армиями, действовавшими в течение короткого времени, как правило, летом. Французская армия при Креси насчитывала не менее 20.000 человек и действовала всего один месяц. Но великие битвы, которые вели эти медленно движущиеся орды, к 1369 году ушли в прошлое. Французы, отказавшись от полевого сражения как основного способа ведения войны, сосредоточились на эффективном контроле
