Пространная версия более подробно описывает ночные полеты. Демоны не только принимают облик женщин и ездят по ночам на зверях, но и являются последователями «Дианы, богини язычников». Мы уже отмечали, что поклонение Диане или связанным с ней богиням плодородия было одной из языческих практик, наиболее стойких к христианизации в VII и VIII веках. Теперь Диана появляется вновь как предводительница дикой охоты, как богиня и, что наиболее важно, как предводительница демонов, поскольку ее последователи наполовину люди, а на другую половину – демоны в облике женщин. Таким образом, канон прочно связывает между собой обряды плодородия и дикую охоту с демонизмом. Как предводительница демонов, Диана теперь может быть приравнена к Сатане, а ее последователи – к поклоняющимся Сатане. В этом отношении дальнейшие дополнения канона имеют большое значение. Женщины не только участвуют в процессии Дианы, но и повинуются ей как своей госпоже (domina), отрекаясь от своего истинного Господа (dominus), Иисуса Христа. И они тайно собираются в определенные ночи, чтобы поклоняться ей. Однако эти идеи все еще далеки от шабаша XV века, но теперь впервые многие из основных элементов, позднее составивших феномен ведовства, были собраны, объединены и названы ересью и дьявольщиной.
Наряду с Canon Episcopi Регино самым важным документом по ведовству X века является «Исправитель» Бурхарда, дьякона, который стал архиепископом Вормса и около 1008–1012 года написал свои «20 книг декретов» (Decretorum Libri XX), один из величайших сборников канонического права до Грациана [151]. Книга XIX представляет собой одно из наиболее полезных руководств по верованиям X столетия, поскольку в ней представлена систематизация Бурхардом материалов пенитенциариев – некоторые из них очень старые, а некоторые датируются X веком [152].
Наиболее важные тексты о ведовстве, приведенные в «Исправителе», – это версии канона Регино, которые отличаются от предыдущих главным образом смещением акцента с самих событий на веру в эти события. Запрещено верить, что есть женщины, которые утверждают, что они летают по ночам: если Регино мог отделить общую веру от собственной веры женщин, то «Исправитель» отвергает общую веру в то, что женщины верят, и, следовательно, существенно более скептичен. Другим важным отличием является то, что краткая редакция канона, представленная «Исправителем», считает предводителем женщин «ведьму Хульду». Хульда – северогерманская богиня плодородия и предводительница дикой охоты. Это убедительно доказывает, что германцы почитали богиню плодородия, которую канонисты отождествляли с Дианой, и что идея о существовании стриг была связана с идей о дикой охоте [153].
На страницах «Исправителя» можно найти еще больше деталей, составивших позднейшие представления о ведовстве [154]. Все они в действительности осуждали веру в ведовские практики, а не сами практики. Нельзя было верить, например, что есть существа, которые обращают людей в волков или в нечто другое, ибо только Бог обладает такой силой – превращать одно в другое. Нельзя также было верить в существование диких лесных женщин, которые являлись женщинам в телесном обличии, соблазняли их, а затем растворялись в воздухе. В этом контексте дикие женщины отождествлялись с суккубами и, следовательно, с демонами. Нельзя было верить, что существуют женщины, которые верят в свою способность летать по ночам, пока мужья спят, в то, что они могут проходить через закрытые двери и преодолевать большие расстояния, чтобы убивать христиан, поедать их, вырезать их сердца, заменяя последние соломой. Это было первым упоминанием каннибализма со времен Карла Великого, который запретил новообращенным саксам каннибализм в конце VIII века, и первое упоминание где-либо о способности проходить через закрытые двери, пока мужья спят, – действие, которое станет клише при обвинении ведьм. Наконец, было запрещено верить в то, что некоторые женщины утверждают, будто они проходят ночью через закрытые двери и взмывают в небо, чтобы сражаться.
Последний фрагмент имеет особое значение. Это первое упоминание о полете по воздуху, а не верхом на животных, в истории ведовства [155]. Столетия спустя это найдет отражение в верованиях бенанданти, хотя сомнительно, что между ними существует какая-либо связь. Бенанданти выезжали по ночам, чтобы сражаться со стригонами или ведьмами, но «Исправитель» не указывает, против кого сражались женщины X века.
«Исправитель» предлагает посмотреть иначе на самые ранние проявления идеи bonae mulieres, под которыми подразумевались духи, феи, маленькие человечки или иногда смертные женщины, которые выезжали по ночам, чтобы осыпать милостями, плодородием или дарами, а взамен требовать подношения в виде еды или одежды от семей, к которым они приходили. Этот мотив укоренился в фольклоре и до сих пор сохраняется в детских сказках. «Изготавливал ли ты, – вопрошает “Исправитель”, – лук и башмаки для мальчиков и клал ли ты их в кладовую или сарай, чтобы сатиры или гоблины могли забавляться с ними и взамен приносили бы чужие вещи, чтобы ты стал богаче?» [156]
Как и в предыдущем столетии, почву для инакомыслия готовили реформистские ереси, а благодаря необычным верованиям некоторых еретиков ведовство и ересь слились воедино. Капитулярий Ахенского собора 802 года запретил почитание ложных ангелов, а в 827 году капитулярий Ансегиса запрещает веру в послания, якобы ниспосланные с небес, и против обращения к лжеангелам [157].
Агобард, архиепископ Лионский (814–849), известный своей доверчивостью в отношении злодеяний евреев, к сожалению, приберег свой скептицизм для менее опасной идеи о том, что люди могут влиять на погоду с помощью магии. Среди верований, которые он презирал, есть то, что существует земля под названием Магония, из которой выходят облачные корабли, приносящие с собой дождь и град. Люди верили, что колдуны насылают штормы, призывая небесных моряков сбросить свой груз на землю, а в обмен получают зерно и другую провизию. Вера в это была настолько сильна, что народ напал на трех мужчин и женщину, которые, как они утверждали, были небесными моряками, упавшими со своих кораблей. Люди заковали несчастных жертв в цепи и чуть не забили камнями до смерти – их едва успели остановить [158].
В 847 или 848 году самопровозглашенная пророчица по имени Теуда появилась близ города Майнц: она выступала перед народом, утверждала, что знает божественные тайны, включая точную дату конца света, и зазывала многих простых людей обоего пола следовать за ней. Во времена архиепископа Бордо Фротария (860–876) некто по имени Бёрган подстрекал своих многочисленных последователей врываться в церкви и красть потиры, дискосы и освященный елей. Очевидно, что множество людей были готовы принять верования и практики, которые Церковь называла суевериями [159].
Именно идея договора с дьяволом всегда давала наибольший импульс слиянию ведовства с ересью, и две истории того времени указывают на то, что эта идея развивалась и становилась популярнее. В 860 году архиепископ Гинкмар Реймсский написал трактат о способности магии разрушать брачные узы. В его труде слово «стрига» используется для обозначения малефика, что свидетельствует о слиянии ведовства с колдовством, в то время как и первое, и второе ассоциировалось с ересью [160].
В том же трактате Гинкмар рассказывает о юноше, который отправился к колдуну, чтобы добиться расположения некой девушки. Маг спросил, готов ли он отречься от Христа и подписать договор с дьяволом. Юноша согласился, и колдун отправил дьяволу послание, в котором выразил надежду, что хозяин будет доволен новобранцем. Маг вручил юноше письмо и велел ночью подбросить его в воздух. Юноша сделал все в ту же ночь, подбросил письмо и призывал дьявола. Повелитель Теней темных сил явился и привел его к Сатане, который взял с юноши клятву, пародируя формулу крещения:
