Ознакомительная версия.
То же самое происходило в соседней Латвии. За считанные недели до начала войны с Германией советские власти депортировали 21000 латышей (и среди них немало евреев) в Сибирь, а отступая, расстреляли всех заключенных в тюрьмах. Так что на сотрудничество с нацистами многие шли в отместку советским оккупантам. К концу 1941 года новые оккупанты при участии местных сподручных уничтожили 69750 из 80000-го еврейского населения страны. Эстонцы, раньше Латвии и Литвы и без сопротивления принявшие в 1940 году советскую оккупацию, в 1941-ом встречали немецких оккупантов как освободителей, а те в свою очередь, считая их расово выше балтов, относились к ним вполне корректно. С участием местных помощников нацисты уничтожили в Эстонии девятьсот шестьдесят три еврея за то, что они евреи, и 5000 эстонцев за сотрудничество с советской властью.
В Западной Белоруссии и Украине, продолжает Снайдер, где советская власть правила на год дольше, чем в Прибалтике, и, соответственно, успела причинить местным жителям больше зла (чистками, арестами, депортациями, а, отступая, еще и массовыми расстрелами заключенных), нацистская пропаганда («все большевики – евреи, которые все это и сделали») находила живой отклик среди многих местных – и тех, кто пострадал от советской власти и искал теперь отмщенья; и тех, кто с нею сотрудничал и рад был теперь отречься, все списав на евреев; и тех, кто просто хотел показать новым властям свою лояльность. За первые месяцы войны нацисты без особого труда рекрутировали в ряды местной полиции и украинцев, и белорусов, и поляков, и русских, и татар, и этнических немцев, готовых уничтожать евреев. А это в свою очередь помогало рядовым из гитлеровской полиции и армии находить самооправдание в уничтожении евреев. Так что погромы и расстрелы во многих местах проходили практически одновременно. В бывшем польском, а во время войны белорусском Белостоке за один день 27 июня 1941 года полицейский отряд расстрелял порядка трехсот евреев в самом городе, еще несколько сотен согнал в центральную синагогу и сжег дотла. В следующие две недели по городу и округе прокатилось более тридцати погромов, в которых принимали участие местные поляки. А вслед за этим германская полиция расстреляла за городом более 1000 евреев Белостока.
В июле 1941 года рейхсфюрер СС (верховный фюрер охранных отрядов) Генрих Гиммлер проехал по всему оккупированному западу СССР, чтобы лично сообщить очередной гитлеровский приказ: убивать всех евреев, включая женщин и детей, и ликвидировать все еврейские общины. Вслед за этим спецотряды уничтожения в Белоруссии и Украине получили подкрепление в виде кавалерийской бригады СС и двенадцати батальонов (примерно двадцать тысяч человек) полиции порядка, что очень ускорило выполнение приказа. Так, в украинском городе Каменец-Подольском нацисты расстреляли 23600 евреев за два дня (с 26 по 28 августа 1941 года), а через месяц за один день (29 сентября 1941 года) в Бабьем Яре убили 33761 еврея города Киева.
Приказы о создании гетто поступали иногда одновременно с первой облавой и расправой, иногда с некоторой задержкой. Так, в Белостоке, занятом германской армией 26 июня 1941 года, тут же началась расправа с первыми попавшимися евреями и в тот же день на улицах города были вывешены объявления, обязывающие все еврейское население перебраться в гетто. В Каменец-Подольске гетто начали создавать через десять дней после взятия города. В Каунасе, занятом 23 июня 1941 года, приказ о переселении евреев в гетто был опубликован через две недели, а в Вильнюсе, взятом на день позже, гетто (их поначалу было два: одно для трудоспособных с семьями, другое для нетрудоспособных) были созданы через два с половиной месяца. В Риге, оккупированной 25 июня 1941 года, евреев начали заключать в гетто через четыре месяца, а в Минске, взятом 28 июня 1941 года, – через двадцать дней.
Все гетто предназначались для изоляции и концентрации еврейского населения города и округи. Для нацистов гетто служили одновременно источником самой дешевой рабочей силы и загоном, в котором легко было проводить «акции» уничтожения. Но в сентябре 1941 года Гитлер принял решение о депортации немецких евреев на восток, и уже в октябре и ноябре в Минское, Каунасское, Рижское гетто стали прибывать эшелоны с «переселенцами». Дальнейшую их судьбу решали начальники гетто – в каждом месте по-разному. Так, в Каунасском и Рижском гетто всех немецких евреев расстреляли по прибытии, в других спешно расстреливали местных евреев, чтобы высвободить место для заграничного пополнения.
Расстрельные акции на оккупированных землях СССР достигли промышленного масштаба: к концу 1941 года нацисты уничтожили миллион евреев, к концу 1942 года еще миллион. В Польше, захваченной много раньше, чем СССР, массовое уничтожение евреев началось позже, через два с лишним года с начала оккупации и через год с лишним после создания гетто. Польских евреев убивали в шести лагерях смерти, оснащенных газовыми камерами и крематориями: Хелмно (320000 жертв), Белжеце (600000 жертв), Треблинке-2 (810000 жертв), Собиборе (250000 жертв), Майданеке (80000 жертв), и Аушвице-2, известном также как Биркенау, или по-польски Бжезинка (полтора миллиона убитых евреев Польши, Франции, Словакии, Нидерландов, Югославии, Бельгии, Норвегии, Греции, Италии, Германии, Австрии, Чехии, Венгрии). Такого числа жертв (более пяти с половиной миллионов) не было ни в одной другой группе населения, обреченной на смерть на всех других этапах уничтожения.
В последние месяцы войны (январь – май 1945 года), когда американские и британские войска освобождали узников концлагерей в самой Германии и фотографии живых трупов обошли газеты и журналы, мир был уверен, что это свидетельства самых страшных преступлений нацизма. На самом деле, подчеркивает Снайдер, самые страшные преступления нацизма видела Красная армия, освобождавшая от захватчиков все земли, залитые кровью, и все лагеря смерти. Только крохи ими увиденного дошли до современников в СССР и на Западе. Например, очерк Василия Гроссмана «Треблинский ад» в 1945 году опубликовали в журнале «Знамя», а затем выпустили отдельным изданием для использования на Нюрнбергском процессе. Весной 1947 года А. А. Громыко, постоянный представитель СССР при ООН, выступая на сессии Генеральной Ассамблеи ООН с речью о «необходимости для евреев иметь собственное государство», сказал, что «еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания. Эти бедствия и страдания, без преувеличения, не поддаются описанию… На территориях, где господствовали гитлеровцы, евреи подверглись почти поголовному физическому истреблению».
Но вскоре эту тему перестали затрагивать, так что подрастающим поколениям советских граждан довелось знать о массовом уничтожении евреев не больше, чем их западным современникам. Причины замалчивания и «незнания» Снайдер подробно рассматривает в последней главе монографии «Сталинский антисемитизм». В их числе и отместка вновь образованному государству Израиль, пошедшему, вопреки советским надеждам, не-советским путем. Генеральная же причина заключалась в том, что Сталин с окончанием войны взял курс на глорификацию только одного народа – русского как «руководящей силы Советского Союза» и наложил табу на любое упоминание о скорби (и славе тоже) «отдельных малых народов». Сталинской политики держались – с некоторыми послаблениями – и все его наследники.[89]
Война еще была в полном разгаре, когда начался пятый этап уничтожения мирного населения, который Снайдер, пользуясь терминологией современной историографии, называет этническими чистками. Этнические чистки направлены на насильственное изгнание (по политическим, стратегическим, идеологическим или другим соображениям) с определённой территории мирных граждан «нежелательной» этнической принадлежности. Осуществляют этнические чистки в самых разных формах: от массового подконвойного переселения «нежелательных» этнических групп в другую местность страны или принудительной их высылки в другое государство до действий, совершаемых с намерением «наказать» какую-либо группу мирного населения как таковую путем массовых расправ, мародерства, грабежей, поджогов, погромов, уничтожения имущества, убийств, надругательств и изнасилований, бессудных расстрелов, интернирования, заключения в трудовые лагеря и т. п.
Послевоенные этнические чистки начались сразу после освобождения Северного Кавказа и Крыма. Проводились они в основном по обвинению в коллаборационизме с немецко-фашистскими захватчиками, распространенному на весь народ. По скорости и брутальности эти чистки ничем не уступали довоенным национальным акциям. Так, за один день 19 ноября 1943 года советские власти депортировали в Казахстан и Киргизию все население Карачаевской АО – более 69000 человек. За два дня (28–29 декабря 1943 года) в Сибирь депортировали без малого 92000 калмыков. В феврале 1944 года Берия во главе стотысячного войска НКВД и девятнадцати тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и СМЕРШа, стянутых со всей страны для участия в «учениях в горной местности», прибыл в Грозный, чтобы собственнолично контролировать депортацию 478479 чеченцев и ингушей в Среднюю Азию и Казахстан. За два дня (8–9 марта 1944 года) туда же депортировали 37000 балкарцев. За три дня (18–20 мая 1944 года) в Узбекистан и прилегающие районы Казахстана и Таджикистана депортировали более 180000 крымских татар, а вслед за ними 37000 «немецких пособников из числа болгар, греков и армян», а также более 3500 жителей, имевших на руках просроченные паспорта иностранных государств: Греции, Турции и Ирана, и около 2000 немцев, не выселенных в 1941 году, а вместе с ними и несколько сотен советских венгров, румын и итальянцев. В августе 1944 года из Грузии в спецпоселения (то есть без права смены места жительства) Казахстана, Киргизии и Узбекистана принудительно выселили 90000 турок-месхетинцев и курдов «за родственные связи с жителями приграничных районов Турции». По статистике НКВД, 144707 этих переселенцев погибло, а сколько людей расстреляли и заживо сожгли за попытку уклониться от переселения – этого НКВД не считало.
Ознакомительная версия.
