Хотя Генрих претендовал и на всю Францию, или в качестве другой альтернативы, на всю бывшую Анжуйскую империю, или уж хотя бы на территорию, обещанную Англии по мирному договору в Бретиньи (1360 г.), вполне возможно предположить, что его настоящая цель была менее амбициозной. При этом вполне ясно, что его аппетиты могли расти, если для этого появилась бы реальная возможность. Скорее всего, когда он отплыл из порта в Саутгемптоне, основной его целью было завоевать Нормандию, а затем, исходя из этого, нанести удар по Парижу. Даже этот менее грандиозный план говорит о военной изобретательности и стратегическом мышлении Генриха, в чем он значительно превосходил своих предшественников – королей, правивших в XIV в. Там, где они рассматривали войну как ряд блестящих набегов из английского фьефа Гаскони на юго-западе или с береговых плацдармов на Ла-Манше, Генрих видел свою цель в методичном присоединении к своим владениям той провинции, которая принадлежала ему, во что он так страстно верил, что это стало почти навязчивой идеей. Грабительские походы (chevauchee) должны уступить место завоеванию. Правда, надо отметить, что завоевание в свою очередь дало возможность организовывать новые набеги на те части Франции, где до тех пор англичане почти не появлялись.
Политика Генриха, направленная на завоевание Нормандии, кажется вполне ясной. Если бы он мог, по крайней мере на данный момент, защитить себя с правой и с левой сторон мирными соглашениями с герцогами Бургундским и Бретонским, его единственными противниками на поле битвы стали бы лишь арманьяки или как их теперь называли – дофинисты. Поскольку они были поглощены борьбой против бургиньонов, сражаясь с ними в окрестностях Парижа, у Генриха было мало оснований для беспокойства по поводу того, что ему придется столкнуться в бою с крупной армией противника, – правда если на дипломатической арене не произойдет каких-либо неожиданных изменений. Все, что ему оставалось делать, так это захватывать замки и укреплять города, ибо при отсутствии многочисленных цитаделей для защиты портов, перевалов, речных переправ и других стратегических пунктов любые попытки покорить Нормандию были обречены на провал. Действительно, для долговременного завоевания требовалось преодолеть четыре или пять стадий. Первоначально следовало захватить плацдарм в Нижней Нормандии, где можно было бы зазимовать. Выбор остановили на городе Кане. Захватив Кан, можно было покорять оставшуюся территорию Нижней Нормандии, а затем и Верхнюю Нормандию вдоль русла Сены. Но, как открывали для себя все завоеватели, для того чтобы удерживать одну провинцию, практически всегда нужно было завоевывать другую. Чтобы обезопасить Нормандию с востока, необходимо было продвинуться в Пикардию и удерживать рубеж вдоль реки Соммы, покорить Иль-де-Франс и захватить самую крупную добычу, Париж. Ведь бесполезно было рассчитывать на то, что бургиньоны всегда останутся добрыми соседями. А для того чтобы обезопасить Нормандию с юга, следовало завоевать Мен, некоторые районы Анжу, Турени и Орлеанэ для удержания линии от нижней Луары до Орлеана. Провинция, граничащая с Луарой и Соммой, с укрепленным Парижем в центре, являлась необычайно выгодной для обороны и легко могла оставаться в руках англичан в течение длительного времени. В действительности англичане будут удерживать в своих руках завоевания Генриха всего-навсего на протяжении одного поколения. Одной из главных причин их неудачи станет неспособность собрать довольно большую армию, необходимую для покорения территорий как на юге Франции, так и на востоке. Рубеж на Луаре так и не удалось удержать, и удивительно, что поворотным моментом в войне, с новой силой разгоревшейся благодаря возрождению французского национального духа, которое будет связано с именем Жанны д'Арк, стало начало осады англичанами Орлеана – ключа к Луаре.
Завоевательная стратегия Генриха заключалась в том, что он направлял войска перерезать главные дороги, которые вели к тому месту, где действовала его армия, и помешать подходу на помощь любой армии с востока, из Парижа или юга. Затем, находясь за своего рода оборонительным заслоном, он и его помощники могли свободно продолжать подчинять расположенные поблизости укрепленные города и крепости. Время было на его стороне, и за весь период покорения Нормандии всего лишь один город, а именно Кан, пришлось взять штурмом. Эта стратегия была довольно «экономной», и за два года войны во Франции Генрих потерял небольшое количество воинов. Болезни, еще один бич для средневековых армий, во время этой кампании также были милостивы к нему. В этом отношении ему крайне повезло, ибо шансов избежать эпидемии болезней у осаждающей армии, даже вопреки успешному ходу осады, было очень мало, и удача покинула Генриха только во время его третьей кампании, когда многие из его воинов умерли из-за болезней, да и сам он подхватил заболевание, которое стало для него роковым.
Прежде чем мы рассмотрим особенности осадных войн Генриха, было бы уместным в целом кратко обсудить средневековые правила осад. Они были очень точными и принадлежали к тому же самому кодексу поведения, который предписывался законом и обычаями, управлявшимися другими аспектами войны, такими, например, как выкуп. Города можно было брать штурмом или подписав договор. На первом этапе осады герольд подходил к городу и требовал открыть ворота, чтобы его государь или лорд въехал через них в город. Многие замки соглашались, подписывался договор, по которому гарнизону позволяли уйти восвояси. Если же гарнизон отказывался, начиналась осада. В случае успеха осаждающие могли полностью разграбить город и убить всех его жителей без исключения, никого не пощадив, только священнослужители и церкви формально находились в безопасности. Что касается всего остального, осаждающая армия имела абсолютное право грабить, жечь, насиловать и убивать. Единственное, что могло остановить их жажду крови, было милосердие командира. Такие правила ставили командующих гарнизонов перед ужасной дилеммой: сдаться означало измену своему государю, а оказав сопротивление, они и их сторонники сталкивались со всеми ужасами грабежа. На самом деле эта дилемма была слишком суровой, и поэтому в результате пришли к разумному компромиссу. Чтобы избежать обвинений в измене своему государю, командиры гарнизонов сначала делали вид, что оказывают серьезное сопротивление. Спустя некоторое время, длительное или короткое, в зависимости от условий и особенностей характера самого командира, между ним и предводителем осаждавших подписывался договор о прекращении осады на установленный срок. В течение этого времени все находилось в подвешенном состоянии. Нельзя было запасаться продовольствием, чинить стены, рыть траншеи – иногда даже назначался третейский судья, который был обязан следить за тем, чтобы обе стороны придерживались условий заключенного соглашения. Основополагающие принципы и мотивы подобных договоров были очень разумными. Ибо суть договора заключалась в следующем: если в течение определенного периода времени не подоспеют на помощь дружественные войска, чтобы сразиться с осаждающими, тогда замок должен был сдаться, гарнизон мог покинуть его с военными почестями и избежать тем самым разграбления. Конечно же, следовали незначительные кары, так как гарнизон уже нанес государю оскорбление, не открыв ворота с самого начала, но подобного рода репрессии обычно носили организованный характер и в основном состояли из большого штрафа, который налагали на сопротивлявшийся город, а также захвата некоторых знатных горожан либо в качестве заложников, либо для последующего выкупа. В некоторых случаях выбирали несколько горожан и воинов, которые оскорбили предводителя осаждавших, и приговаривали к смерти через повешение. Генрих к концу своего пребывания во Франции был повинен в проведении нескольких карательных мероприятий такого рода. Какова бы ни была особая форма тех или иных репрессий, большинство осад, предпринимаемых Генрихом и его людьми, завершились заключением подобного договора. И поскольку, как мы уже видели, стратегией Генриха было помешать прибытию вспомогательной армии, успех почти всегда был на его стороне. К середине 1417 г. города, которые необходимо было захватить, находились в довольно хорошем состоянии, поскольку арманьяки сумели правильно воспользоваться тем годом и восьмью месяцами, что прошли между битвой при Азенкуре и вторым вторжением Генриха. Крепостные стены нормандских замков были отремонтированы, их гарнизоны усилены, зачастую благодаря королевским войскам. Но арманьяки по-прежнему страдали от нехватки денег, проблемы, которая будет преследовать их на протяжении всей войны. Была предпринята попытка успокоить сельские области, так как стало ясно, что существовало мало шансов получать деньги путем обложения налогами крестьян, неспособных даже засевать зерновые из-за непрерывных набегов грабителей и вольных компаний. И хотя новый коннетабль, Бернар, граф Арманьяка, достиг определенного успеха в этом направлении, а также в попытках улучшить дисциплину и условия службы в своих войсках, все его усилия были напрасны. Когда вспыхнула очередная война, Франция и французские войска снова погрузились в пучину беззакония и недисциплинированности, к которым они так давно привыкли. Несмотря на относительные успехи, Бернару так и не удалось отбить у англичан Арфлер, который он осадил, перекрыв своими кораблями Сену. Так как 15 августа 1416 г. брат Генриха, Бедфорд, возглавил мощный английский флот, который выиграл битву на Сене и снял осаду с города.
