Чувствуете, куда я веду? Уж кто-кто, а императрица Мария Федоровна знала о завещании. Другие крупные пайщики, бывшие и действующие государственные мужи, наверняка тоже представление об этом имели. Так что идея поддержать людей, которые продвинут «своего» императора, была заманчивой.
Сразу возникает вопрос: как же так, ведь Рылеев задумывал республиканский переворот, хотел полностью истребить императорскую семью… Но ведь лидер крайних декабристов был не обязан рассказывать своим деловым партнерам ВСЕ. Имелась вполне пристойная умеренная программа – та, по которой нужно дождаться междуцарствия и посадить на престол нужного монарха. А там увидим, какие вам конституции и свободы. В конце концов, именно так, на штыках гвардии, взошла на престол Елизавета I. Она наобещала гвардейцам с три короба – а потом послала всех подальше. Так что в случае с декабристами шла нормальная политическая игра: все хотели обдурить друг друга.
Но Российско-Американская компания – это все-таки детские игры. Имелись на сцене игроки гораздо серьезнее.
Вернемся к истории с отречением Константина Павловича. Отречение хранили в тайне, что противоречило не только принятым тогда правилам, но и обыкновенному здравому смыслу. По мнению В. О. Ключевского, «ничем разумным нельзя объяснить таинственность, в какую облечено было распоряжение о престолонаследии».
Судите сами: монархическая форма правления, как и любая другая, имеет свои сильные и слабые стороны. Так вот, самым слабым звеном в этой системе является момент передачи власти. Даже если имеется вполне законный наследник – и тогда частенько случаются различные осложнения. А если право наследника сомнительно – вот тогда и начинается грызня за власть, порой плавно переходящая в гражданскую войну. Именно поэтому любой государь более всего печется о том, чтобы иметь законного, всеми признанного наследника.
А вот Александр I поступил с точностью до наоборот. Законный наследник имелся – но вроде бы его и не было. Можно привести такое сравнение. Человеку, который имеет право считаться гражданином России, исполнилось шестнадцать лет – но паспорт он не получил. Имеет он права, положенные всем гражданам? Сомнительно. Вот и наследник престола без опубликования манифеста находился примерно в том же положении.
И вот что еще забавно: Александр I должен был бы благодарить судьбу за мезальянс своего брата. Дело в том, что Константин был, мягко говоря, своеобразным человеком. Видимо, природа, создав Александра, отдохнула на нем, набираясь сил для создания Николая. Ну не вышел великий князь умом и сообразительностью. В конце концов, не всем же звезды с неба хватать: два выдающихся государя среди четырех братьев – это уже много…
Кроме посредственных умственных способностей Константин обладал и своеобразным характером. Так, еще в раннем детстве он прославился тем, что укусил своего воспитателя Лагарпа. Еще веселее дело пошло, когда наследник получил офицерский чин. Он вел себя по отношению к подчиненным офицерам так, что это выходило за все мыслимые рамки. Изругав матом какого-нибудь не понравившегося ему офицера и получив от него, как и положено, вызов на дуэль, Константин тут же чуть ли не бросался ему на шею с извинениями. Для дворянской среды это было нонсенсом. Или, к примеру, Константин лично сажал какого-нибудь офицера под арест, а на следующий день выпускал его и тут же совместно с ним напивался. Короче, жил по принципу Дикого из знаменитой пьесы Островского: «Ты ндраву моему не препятствуй». То есть для руководителя великой страны он обладал всеми отрицательными качествами при полном отсутствии положительных.
Кажется, Александр I должен был бы обеими руками ухватиться за отречение, пока Константин не передумал. Ведь человек с такими качествами очень легко попадает под чужое влияние. Он и попал. Бросалась в глаза пропольская ориентация Константина, который занимал должность командующего армией, стоявшей в Польше. Константин откровенно сочувствовал польским националистам, утверждая, что в душе он поляк. Как бы ни относиться к этим самым националистам, но для руководителя Российской империи такие пристрастия были не к месту…
Так вот, если отречение хранится в тайне, то такой странный товарищ способен, наученный «хорошими людьми», в «день икс» вдруг заявить: мое отречение – это ложь и провокация, у меня его вырвали силой, ни от чего я не отрекался… И так далее. В общем, скрывая отречение, Александр I своими руками закладывал под династию бомбу.
И ведь не мог он этого не понимать! Я уже говорил, что Александр I был одним из умнейших людей своего времени. Он являлся гениальным дипломатом, а главное в работе дипломата – просчитывать последствия своих действий. И тут – на тебе, такой прокол. Главное дело монарха пущено на самотек.
Все это можно было бы понять, если бы Александр I жил по лозунгу, приписываемому французскому королю Людовику XVI: «После нас – хоть потоп». Но Александра можно обвинять в чем угодно – только не в равнодушии к судьбам России. Разумное объяснение может быть только одно: его вынудили так поступить.
Я уже не раз говорил о том, что наследственный монарх далеко не самовластен. Существуют силы, бороться с которыми ему очень и очень сложно. К тому же, помня, как он пришел к власти, он не слишком уверенно чувствовал себя на троне. Александр I всю жизнь вынужден был балансировать между различными группировками российской элиты… К примеру, он не слишком рвался воевать с Наполеоном. Клика все той же Марии Федоровны буквально вынудила его пойти на обострение, результатом которого стала война 1812 года.
Теперь давайте обратимся к событиям конца 1825 года.
Александр I умер. Казалось бы, согласно тогдашним законам великий князь Николай Павлович должен принять всю полноту власти. Но… Начинает твориться черт-те что. Отречение все так же не публикуют и никому о нем не сообщают. Более того, к Николаю является генерал Милорадович и буквально заставляет его присягнуть на верность Константину. Это генерал мотивирует тем, что, мол, Николая гвардия не любит, и если он не присягнет, она взбунтуется. И что было делать великому князю? Формально, с одной стороны, он был наследником престола, но с другой стороны – и не был. А Милорадович являлся губернатором Санкт-Петербурга, за ним стояли многочисленные войска. Мало того, он был чрезвычайно популярен в армии как герой войны 1812 года, многократно демонстрировавший на поле боя свою бесшабашную храбрость, а также как любитель широко и весело пожить – и дать жить другим. Такое тогда ценили более всего.
В общем, Милорадович сделал Николаю предложение, от которого невозможно было отказаться. И тот согласился, принес присягу. Это произошло 27 ноября, через два дня после вести о смерти Александра I. Вслед за Николаем присягу приносят все остальные – гвардия, войска, чиновники. В магазинах тут же выставили портреты нового императора. Императрица Мария Федоровна поспешила заявить, что вскоре ждет Константина в столицу. С невероятной поспешностью выпустили новую монету – так называемый «Константиновский рубль», который является теперь нумизматической редкостью.
Вам не кажется, что все это смахивает на обыкновенный дворцовый переворот? Кто-то сознательно доводил ситуацию до такого вот финала. Кто же? Некоторые историки называют уже знакомое нам имя: вдовствующая императрица Мария Федоровна. Женщина она была непростая, сильная и властная. «Центром этой неистовой оппозиции становится Павловский дворец, в котором жила вдовствующая императрица. Она иногда набрасывалась на сына, как волчица», – пишет историк А. Валлотон.
А если еще точнее, первую скрипку играли люди, группировавшиеся вокруг императрицы, ярые противники либеральных реформ, которые пытался проводить Александр I. Как известно, он вынашивал планы освобождения крестьян и многих других преобразований. В силу разных обстоятельств эти планы были на время отложены. Но группировке консерваторов хотелось, чтобы они были отложены навсегда.
Люди в этой группировке были серьезные. Взять хотя бы всесильного Аракчеева; брата императрицы, министра путей сообщения Александра Вюртембергского; председателя Государственного совета Петра Лопухина; министра финансов Егора Канкрина… В эту плеяду входил и генерал Милорадович, и знаменитый историк Н. М. Карамзин.
Они были не просто консерваторами, они являлись сторонниками принципиальной смены политической ориентации России. Империя при Александре I взяла курс на то, чтобы играть важную роль в европейской политике. А эти люди глядели на восток. Отсюда их повышенный интерес к Русской Америке.
А как же странности Константина, благодаря которым ему не то что империю – эскадрон было опасно доверять? Эта тема еще ждет своих исследователей. Возможно, группа старой императрицы полагала, что сможет держать ситуацию под контролем. А возможно, это был только первый ход по дороге к тому, чтобы довести ситуацию до абсурда.
