объединениями, в частности происходило налаживание связей между офицерскими группами и крупнейшим тайным обществом 1860-х гг. «Земля и Воля».
Исследователи общественного движения неоднократно указывали, что в начале 1860-х гг. сформировалась сеть революционных кружков военных, так или иначе связанных с «Землей и Волей» [336]. К обществу был близок «Комитет русских офицеров в Польше», которому принадлежала ведущая роль в агитационной работе в армии на западных окраинах. Во взглядах членов и сторонников «Земли и Воли» господствующей становилась точка зрения о готовности военных принять деятельное участие в освобождении народа. В качестве одной из ключевых задач «Земли и Воли» Н.П. Огарев выделял налаживание контактов в армии [337]. Обсуждая в переписке с ним тактику общества, его видный деятель Н.И. Утин предлагал «бить в нерискованные и в более зрелые или скорые элементы для живой, жизненной, а не искусственной борьбы - раскольники и войско» [338]. Он подчеркивал важность сотрудничества с офицерами в силу их больших возможностей в деле пропаганды среди солдат. Н.И. Утин отмечал, что сочувствие российских военных к повстанцам в Польше дает надежду на то, что армия может поддержать движение против самодержавия [339]. Другой участник движения, А.А. Слепцов, вспоминал, что одним из главных направлений деятельности общества его члены полагали «устную пропаганду в войсках» [340].
В начале 1870-х гг. на фоне постепенного развития народнического движения наблюдается рост контактов революционных обществ в военной среде. Общественно-политическая активность учащейся молодежи и студенчества находила отклик среди контингента военных учебных заведений - кадетов старших классов, юнкеров и гардемаринов [341]. В 1871 г. в числе первых тайный кружок был создан в Морском училище будущим народовольцем В.В. Луцким. Один из участников этого кружка гардемарин Э.А. Серебряков высоко оценивал деятельность В.В. Луцкого как «оказавшего огромное революционное влияние на многих сверстников» [342]. В дальнейшем именно выпускники Морского училища сыграли заметную роль в формировании военно-революционной организации «Народная воля», почву для которой, согласно свидетельству B. Н. Фигнер, «была подготовлена еще в предшествовавшие годы частью кружками самообразования, как это было в морском училище в 1871-1872 гг.» [343].
В тот же период возникло объединение нескольких народнических кружков «Большое общество пропаганды», получившее известность по имени одного из видных его участников - Н.В. Чайковского. Среди членов кружка немало было военных. Еще в Орловском кадетском корпусе познакомились
C. М. Кравчинский и Н.М. Рогачев [344], сблизились в Михайловском артиллерийском училище, также участвуя в тайном кружке, С.М. Кравчинский и Л.Э. Шишко [345]. Автором одного из программных документов «чайковцев» «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?» был отставной офицер, выпускник Пажеского корпуса князь П.А. Кропоткин.
Историк российского революционного движения Н.А. Троицкий подчеркивал, что «чайковцы» едва ли не первыми из народников 1870-х гг. обратили внимание на армию, осознав ту решающую роль, которую военные смогут сыграть, если выступят на стороне народного восстания. Член кружка В.Ф. Костюрин настойчиво убеждал товарищей идти на военную службу, вести пропаганду среди солдат, иначе «мужик с дубьем пойдет против войск», что заранее обречено на поражение [346]. Близко знавший Костюрина член Исполкома «Народной воли» М.Ф. Фроленко характеризовал его как большого поклонника военного дела: «Служба ему нравилась. Война рисовалась ему в картинах деятельности, в подвигах, походах» [347]. Именно В.Ф. Костюрин обратился к А.И. Желябову с предложением повторить попытку декабристов и устроить широко раскинутую военную организацию [348]. Другой «чайковец»,
А.В. Низовкин, выступал с планом захвата казарм и складов с оружием, а рабочий П.А. Корюшкин связывал начало революции со временем, «когда Россия, по смерти царя, начнет войну с Пруссией и все войска будут высланы за границу» [349]. Тесно связанный с «чайковцами» Е.С. Семяновский в 1875 г. вел пропаганду среди солдат столичного гарнизона, за что вскоре был арестован и осужден [350].
Петр Алексеевич Кропоткин
Тема войны и революции неоднократно затрагивалась в агитационных материалах «Большого общества пропаганды». Так, военный вопрос занимает центральное место в одном из произведений С.М. Кравчинского «Мудрица Наумовна» (другое название - «Сказка Говоруха»), стилизованном под народную сказку. Согласно сюжету, «царь недавно объявил войну соседнему царю, чтобы увеличить свою землю и свою власть» [351]. Автор указывает, что все тяготы войны, которую затевают в своих интересах правители, неизбежно ложатся на простой народ: «Страшная это будет война. Много крови и денег она будет стоить народу. Никогда не приходилось ему нести такого бремени, какое он несет через нее» [352]. В то же время бедствия, вызванные войной, способствуют началу народного бунта: «И горе всем богатым и власть имеющим, которые полагают на народ эту последнюю тягость» [353]. Главными героями сказки выступают «друзья народа», защитники его интересов, которые готовят восстание в день рекрутского набора: «Когда около рекрутов соберутся все родные и друзья, когда начнется плачь и рыдание, мы кинемся на сдатчиков и отнимем рекрутов. Народ наверное нас поддержит. Всех рекрутов мы отнимем» [354]. Картина призыва новобранцев определенно перекликается с образами рекрутских наборов в работах М.А. Бакунина, где родные будущих солдат «провожают их в город как приговоренных к смерти со слезами, похоронными песнями и причитаниями» [355]. Успех восстания «друзья народа» связывают с поддержкой армии. Так, на тайном собрании появляется солдат, утверждающий: «В нашем полку двадцать человек, которые готовы головы положить за правое дело. Есть немало наших и в соседних полках. Но еще больше наберется таких, которые пойдут за правду, но не годятся для долгой работы. Им мы ничего не говорили. Но когда поведут нас, мы скажем им и они перейдут на нашу сторону» [356]. Важно, что заговорщики не ждут поддержки офицеров. Солдат заявляет: «Мы же начнем с того, что перестреляем всех командиров. Тогда некому будет натравливать солдат на народ» [357].
Вера Николаевна Фигнер
Несмотря на рост контактов народнических кружков в военной среде, в первой половине 1870-х гг. они носили, в сущности, спонтанный характер. Движение не ставило задачей выработку целенаправленной, продуманной программы действий по привлечению войска на свою сторону. В связи с этим
В.Н. Фигнер отмечала: «Сознание, что в армии необходимо приобретать сторонников не в виде случайного привлечения отдельных лиц, поглощаемых революционной средой, но в видах систематического накопления в самом войске революционных элементов
