от опасностей дворца в преданности религии; и хотя люди называли его святым, они признавали, что ему не хватало железа, чтобы управлять людьми. Иван IV назначил совет для наставления молодежи; один из его членов, шурин Федора, Борис Годунов, занял главенствующее положение и стал правителем царствования.
У Ивана IV от последней из семи жен остался еще один сын, Дмитрий Иванович, которому сейчас (1584) было три года. Чтобы оградить ребенка от чужих интриг, Совет отправил его с матерью жить в Углич, примерно в 120 милях к северу от Москвы. Там, в 1591 году, юный царевич скончался от неустановленных пока причин. Комиссия во главе с князем Василием Шуйским (членом Совета) отправилась в Углич для расследования; она сообщила, что мальчик перерезал себе горло в эпилептическом припадке; но мать Дмитрия утверждала, что он был убит по приказу Годунова.45 Вина Бориса так и не была установлена, и некоторые историки ставят ее под сомнение.46 Мать заставили принять постриг, а ее родственников изгнали из Москвы. Дмитрий был внесен в календарь православных святых и на время забыт.
Подобно английскому Ричарду III, Борис более успешно правил в качестве регента, чем впоследствии на троне. Несмотря на отсутствие формального образования и, возможно, неграмотность, он обладал проницательными способностями и, похоже, искренне трудился над решением проблем русской жизни. Он реформировал внутреннюю администрацию, пресекал продажность судей, благоволил к низшим и средним классам, занимался общественными работами, чтобы дать работу городской бедноте, смягчил участь и подати крепостных и, как пишет современная летопись, был «любим всеми людьми».47 Он пользовался уважением и доверием иностранных держав.48 Когда умер царь Федор I (1598 г.), Земский собор, или народное собрание, единодушно предложил Годунову принять корону. Он принял его с уклончивыми заявлениями о недостоинстве, но есть подозрения, что собрание было подготовлено его агентами. Несколько дворян, возмущенных его защитой простонародья,49 оспаривали его право на престол и составили заговор с целью его низложения. Борис заключил некоторых в тюрьму, некоторых сослал, а Федора Романова (отца первого царя Романова) заставил стать монахом. Несколько человек из побежденной группы умерли так удобно для Бориса, что его обвинили в их убийстве. Живя теперь в подозрениях и страхе, он повсюду расставлял шпионов, высылал подозреваемых, конфисковывал их имущество, предавал смерти мужчин и женщин. Его ранняя популярность угасла, а неурожай 1600–04 гг. оставил его без поддержки голодающего населения против продолжающихся интриг дворянства.
Одна интрига стала знаменитой в истории, литературе и музыке. В 1603 году в Польше появился молодой человек, утверждавший, что он — якобы умерший Дмитрий, законный наследник престола Федора Ивановича. Борис, имея на то веские основания,50 опознал в нем Гришку Отрепьева, непостриженного монаха, состоявшего на службе у семьи Романовых. Поляки, опасавшиеся расширения России, были рады обнаружить в своей среде претендента на корону Московии; они еще больше обрадовались, когда «Дмитрий» женился на польской девушке и присоединился к римской церкви. Король Сигизмунд III, только что подписавший (1602) перемирие с Россией на двадцать лет, потворствовал тому, что Дмитрий набирал польских волонтеров. Иезуиты горячо поддержали дело претендента. В октябре 1604 года Дмитрий переправился через Днепр с четырьмя тысячами человек, среди которых были русские изгнанники, немецкие наемники и польские рыцари. Русские дворяне, исповедуя нейтралитет, оказывали ему тайную поддержку; беглые крестьяне присоединялись к наступающим; голодный народ, жаждавший быть обманутым, принял нового Дмитрия на слово и нес его знамя как символ монархической легитимности и своих отчаянных надежд. Пока кричащая, молящаяся толпа двигалась на Москву с запада, казаки, всегда готовые к бою, бросились на нее с юга. Движение переросло в революцию.
Расценив это как польское вторжение, Борис направил свою армию на запад. Оно разгромило отряд Дмитрия, но пропустило остальных. В своих кремлевских покоях Годунов не получал никаких известий, кроме как о разбухающей и наступающей толпе, о распространяющемся недовольстве, о тостах, поднимаемых боярами даже в Москве за здоровье Дмитрия, которого они возвещали народу как святого царевича, избранного Богом в цари. Внезапно, после сомнений и мук, известных скорее Пушкину и Мусоргскому, чем истории, Борис умер (13 апреля 1605 года). Он поручил своего сына Федора заботам патриарха Басманова и бояр; но священник и вельможи перешли на сторону претендента. Сын и вдова Годунова были убиты, а «Лжедмитрий» в исступлении народного экстаза был провозглашен и коронован царем всея Руси.
3. «Смутное время»: 1605–13
Новый царь был неплохим правителем. Невыразительный ростом, непритязательный лицом, он, тем не менее, умел обращаться с мечом и скакать на коне, как прирожденный боярин. У него был проницательный и обставленный ум, красноречивая речь, учтивые манеры и непринужденная простота, которая шокировала протокол дворцовой жизни. Он удивлял своих подчиненных усердием в управлении, а свою армию — личным обучением. Но его превосходство над окружением было слишком осознанным и явным. Он открыто выражал свое презрение к боярской грубости и неграмотности, предлагал отправить дворянских сыновей получать образование на Запад, планировал привезти иностранных учителей для создания гимназий в Москве. Он смеялся над русскими обычаями и пренебрегал православным ритуалом: не отдавал честь образам святых, обедал, не окропив стол святой водой, ел телятину, которая считалась ритуально нечистой. Он скрывал — возможно, никогда не принимал всерьез — свое обращение в католичество, но привез в Москву свою жену-польку-католичку в сопровождении францисканских монахов и папского легата; в его свите были поляки и иезуиты. Он слишком свободно тратил доходы казны, удваивая жалованье армейским офицерам и раздавая своим друзьям имения, конфискованные у семьи Годуновых. Беспокойный и воинственный, он задумал поход против хана Крыма и практически объявил войну, послав мусульманскому правителю шубу из свиной кожи. Когда он почти лишил Москву солдат, приказав им отправиться на юг, бояре опасались, что он открывает столицу для польского вторжения.
Через несколько недель после воцарения Дмитрия боярская фракция под руководством Шуйского составила заговор с целью его низложения. Шуйский признался, что признал претендента только для того, чтобы избавиться от Годунова; теперь же инструмент должен быть отброшен и на престол возведен настоящий боярин.51 Дмитрий раскрыл заговор и приказал арестовать главарей. Вместо того чтобы казнить их, как того требовала традиция, он устроил им суд на Земском соборе, который впервые был избран из всех сословий и классов. Когда суд приговорил Шуйского и других к смерти, он заменил приговор ссылкой, а через пять месяцев разрешил ссыльным вернуться. Многие, кто считал его сыном
