был сделан ковчег — в Суздале или в Константинополе?
А.И. Некрасов («Древнерусское изобразительное искусство», стр. 224) считает, что ковчег был сделан в Константинополе в 1382 г., но никаких аргументов в пользу этого мнения не приводит. Текст надписи говорит о перенесении святынь из Царьграда («…пренесены изо Царяграда смереным архиепископом Дионисьем»). На этом основании и самый ковчег для святынь считали изготовленным в Царьграде (И. Снегирев. Московские древности, М. 1842–1845, стр. 92). Но при этом не было обращено достаточного внимания на следующие слова: «…при великом князи Дмитрии Константиновиче иже созда раку сию…»
Между приездом Дионисия и смертью Дмитрия Константиновича прошло около полугода; за это время ковчег мог быть изготовлен в Суздале или в Нижнем-Новгороде. Впрочем, слова «иже созда…» можно понимать в смысле принятия на себя расходов по изготовлению дорогого оклада для цареградских святынь. В пользу нерусского происхождения говорит боковой чеканный пояс с византийским орнаментом, но расположение русской надписи говорит о том, что в изготовлении ковчега, несомненно, участвовал русский мастер. Кроме того, надпись сделана уже после возвращения Дионисия, так как в тексте идет речь о перенесении ковчега из Царьграда в Суздальское княжество, как о совершившемся факте, чего не могло быть, пока Дионисий находился еще в Царьграде.
Следовательно, несмотря на наличие византийских элементов в орнаментике, мы должны считать ковчег изготовленным в пределах Суздальско-Нижегородского княжества в январе-июле 1383 г.
Ю.А. Олсуфьев. Опись серебра, табл. XII.
М.И. Михайлов. Ук. соч., стр. 41–42, рис. 16. — Дата прочтена ошибочно — 1323 г. Ошибка в дате есть и в «Русских древностях» И.И. Толстого и Н.П. Кондакова (стр. 160) — 1328 г. Отсюда эта описка перекочевала и в «Библиографию…» А.С. Орлова. Дата читается так: 6838 г., или 1330, спустя месяц после изготовления потира. В апреле этого же года Моисей ушел с кафедры в свой монастырь на Коломцех (Новгородская III летопись 1330 г.).
И.И. Толстой и Н.П. Кондаков датируют сосуд XV в. («Русские древности», стр. 159). — Шляпкин относит надпись к XIII в. — М.И. Михайлов. Ук. соч.
П. Симони. Оклады…, табл. II; «Древности Российского государства», отд. 1, табл. III. — Скань здесь двух видов: один — древний, относится, к эпохе Фотия, а другой — XVI в.
Н.Н. Соболев. Очерки доистории украшения тканей, М.-Л., 1934., стр. 120, цветная таблица; стр. 138, рис. 81; стр. 197, рис. 114.
Впервые против византийского происхождения шапки Мономаха выступил французский ученый W. Regel («Analecta Byzantino-russia», 1891), считавший ее золотоордынским изделием. Затем Г.Д. Филимонов («О времена и происхождении знаменитой шапки Мономаха». — ЧОИДР, 1893, кн. II) указал на близость орнаментики шапки к арабским образцам и высказал предположение, что золотая шапка попала в 1317 г. к хану Узбеку из Египта, а уже от Узбека — в казну московских князей, где она упоминается, начиная с духовной Ивана Калиты. «А исъ порть изъ моихъ сыну моему Семену, кожухъ черленый женчужьный, шапка золотая» (СГГ и Д, ч. 1, стр. 32). В специальном исследовании А.А. Спицын («К вопросу о Мономаховой шапке». — ЗОРСА, СПб., 1906, т. VIII, вып. 1) убедительно доказал восточное происхождение шапки, подкрепив свое утверждение 74 рисунками арабских, иранских, египетских и среднеазиатских вещей. Спицын еще раз вернулся к этой теме в статье «Бухарский клад и Мономахова шапка» (ИАК, СПб., 1909, вып. 29). К этой статье приложено лучшее воспроизведение древнейшей части шапка Мономаха.
Н.Е. Макаренко. Путевые заметки и наброски о русском искусстве, вып. 1, 1914, рис. 21.
Ю.А. Олсуфьев. Опись серебра, табл. X.
В.А. Никольский. Русский ювелир XV в. — «Среди коллекционеров», М., 1922, № 4, рис. на стр. 19; Ю.А. Олсуфьев. Опись крестов, стр. 135.
Ю.А. Олсуфьев (Опись крестов, стр. 136) предполагает, что крестечники могли быть учениками Амвросия. См. также: Павел Флоренский. Опись панагий Троице-Сергиевой лавры, Сергиев, 1923, стр. 72–76.
Н.В. Покровский. Древняя софийская ризница в Новгороде. — «Вестник археологии и истории», СПб., 1914, вып. XXII, табл. IX, рис. 6. Издатель датирует его XVII в., на наш взгляд, — ошибочно.
Там же, табл. IX, рис. 5.
Каталог собрания А.С. Уварова, отд. VIII–XI, М., 1908, стр. 15–16, рис. 5.
Н.В. Покровский. Ук. соч., т. IX, рис. 3, т. V, рис. 7, 9, 10, 12. — Проволочный орнамент из гладких колечек перестает уже быть сканью.
Н.В. Покровский. Ук. соч., т. V, рис. 6. — Форма креста и рисунок скани близки к опубликованному Никольским в связи с Амвросием («Русский ювелир XV в.»). См. каталог Уварова (табл. XII, рис. 56, стр. 140 — крест из красной яшмы, оправленный в золото). Подобный проволочный рисунок известен, напр., на кадиле 1469 г.
См., напр., скань на окладе Мстиславова евангелия, сделанную в 1551 г. — П. Симони. Оклады…, табл. I.
П. Симони. Ук. соч., т. II.
В.А. Никольский. Древнерусское декоративное искусство, 1924, рис. 1.
Единственная работа о русских эмалях всех времен принадлежит И.Е. Забелину («Историческое обозрение финифтяного и целинного производства в России». — ЗОРСА, СПб., 1853, т. VI). Для интересующего нас времени Забелин упомянул лишь одну вещь — оклад 1392 г.
По бедности материала эпоха XIV–XV вв. совершенно не затронута автором; его внимание было обращено на периоды расцвета эмальерного дела. Об эмали XIV–XV вв. см. также: В.А. Никольский. Древнерусское декоративное искусство, стр. 37–38.
П. Симони. Оклады…, табл. II; Н.Е. Макаренко. Ук. соч., рис. 21; Н.В. Покровский. Древняя софийская ризница в Новгороде, табл. IX, рис. 1.
Н.Е. Макаренко. Ук. соч., рис. 11. — Кадило Кирилло-Белозерского монастыря с 12 киотцами отлитыми в грубых формах. Фон залит плохой синей эмалью.
П. Симони. Оклады…, т. II, стр. 5.
Симони ошибочно прочитал последнюю надпись — Елизавета. Двустрочная колончатая надпись дает ВСЛС, что можно расшифровать, вставив гласные, только как «Василиса». —
