Погоня за высокими показателями в области лишения избирательных прав приводила к повсеместному нарушению Конституции, избирательных инструкций и иных законодательных актов. В информационной сводке ОГПУ посвященной перевыборам сельсоветов, составленной в марте 1927 г. отмечалось, что в Смоленской губернии (как и в некоторых других регионах) имели место «массовые ошибки избиркомов, затрагивающие часть середняков»[189]. В докладе прокурора Смоленской губернии, сделанном на совещании Помпрокурора Республики и посвященном работе в 1927 г. говорилось: «Волизбиркомы лишали прав, не имея к тому оснований, т. е. при наличии мощности хозяйства при найме на сезон одного работника; по заявкам отдельных лиц, что занимаются торговлей, прасоловством, нелояльное отношение к советской власти, без проверки этих фактов и т. д. В Глуховском ВИКе Вельского уезда в большинстве случаев лишение права голоса производилось без надлежащих справок и документов, в силу чего лишались права голоса граждане не опороченные по суду, а лишь за то, что они были осуждены вообще на разные сроки, а равно и лишены некоторые кустари, ведущие сельское хозяйство и имеющие мелкие предприятия без наемного труда. Таких решений было обнаружено до 50»[190].
В ходе избирательной кампании 1926–27 гг. в сельских местностях Смоленщины было лишено избирательных прав 19 529 человек или 1,8 % от общего количества совершеннолетних граждан. Более всего было лиц, лишённых избирательных прав за принадлежность к семье лишенца — иждивенцев. Эта категория включала 6 277 человек, что составляло 32,2 % от общей численности лишенцев. Далее следовали частные торговцы и посредники — 4 153 человека (21,2 %), бывшие полицейские — 2 104 (10,8 %), священнослужители — 1 891 (9,7 %), пользователи наёмного труда — 1 662 (8,5 %), осуждённые — 1 592 (8,2 %), «живущие на нетрудовой доход» — 1 222 (6,2 %), умалишённые и подопечные — 628 (3,2 %)[191].
В городах Смоленской губернии в конце 1926 — начале 1927 гг. было лишено избирательных прав 8 926 человек или 8,9 % от общего числа избирателей. Среди категорий городских лишенцев на первом месте по количеству находились торговцы и посредники. Численность этой группы составляла 4 270 человек или 47,8 % от общего числа лиц, лишенных избирательного права. Далее располагались иждивенцы — 3 154 (35,5 %), «живущие на нетрудовой доход» — 511 (5,7 %), пользователи наёмного труда — 296 (3,3 %), бывшие полицейские — 281 (3,2 %), священнослужители — 270 (3 %), осуждённые — 75 (0,9 %), умалишённые и подопечные — 69 (0,8 %)[192].
Наибольшее количество лишенцев на Смоленщине было зафиксировано в избирательную кампанию 1928–29 гг. Эти перевыборы, как и по всей стране, проводились под лозунгами усиления борьбы с кулачеством и эксплуататорскими элементами. Следствием этого стало существенное расширение списков лишенцев в некоторых городах, посёлках и деревнях. В отчёте Смоленской губернской избирательной комиссии, посланном во ВЦИК, отмечалось, что на учёт лиц, лишённых избирательных прав «в эту кампанию было обращено особое внимание, путём привлечения к этому делу внимания самих масс, в особенности батрачества и бедноты». В сельских местностях это обеспечивалось тем, что «именные списки лиц, лишённых избирательных прав… составлялись по сельсоветам и в большинстве обсуждались на совещаниях групп или собраниях бедноты, актива и женщин. После этого списки проверялись в сельских и волостных избирательных комиссиях и сличались по спискам прошлой кампании». В городах «списки обсуждались на собраниях актива и на рабочих собраниях. В основу составления и проверки списков брались данные финотделов, нарсудов, отделов здравоохранения, справки домкомов и т. п.»[193]. Но, как и в предыдущие избирательные кампании, работа по лишению избирательных прав шла медленно и с большими затруднениями. В начале 1929 г. состоялся пленум Смоленского губкома ВКП (б), посвященный подготовке и проведению выборов. Серьёзное внимание на нём уделялось и вопросу лишения избирательных прав. В резолюции пленума было отмечено, что «имеется в отдельных местах большой недоучёт лишенцев, случаи незаконного лишения избирательных прав середняков и сельской трудовой интеллигенции за их непролетарское происхождение, как детей попов и кулаков, несмотря на то, что они имеют 10–20 летний стаж и материально совершенно не зависят от родителей»[194].
Вскоре губернская избирательная комиссия разослала по уездам циркуляр, в котором говорилось о массовых нарушениях союзного и республиканского законодательства при лишении избирательных прав и о необходимости их оперативного устранения. В первую очередь указывалось на недопустимость внесения в списки лишенцев представителей среднего крестьянства и сельской интеллигенции. В качестве примера недобросовестной работы низовых избирательных комиссий приводились случаи когда «лишаются избирательных прав крестьяне-земледельцы за наём одного-двух временных рабочих на короткие сроки, иногда даже при таких обстоятельствах, как болезнь основного работника хозяйства, уход на трудовые сезонные заработки, отбывание терсбора, избрание на общественную должность». Избирательных прав лишались земледельцы «за продажу изделий своих производств и хлебных продуктов хозяйства по рыночным ценам». Имели место случаи «лишения избирательных прав учителей и других категорий сельской интеллигенции из-за их непролетарского происхождения (как детей попов, кулаков и т. д.), несмотря на то, что они имеют основным источником своего существования общественно-полезный труд (иногда 10–20 — летний трудовой стаж) и в материальной зависимости от родителей не находятся». Распространённым явлением были и «случаи сведения личных счётов: подвергают лишению избирательных прав за то, что учитель, состоя селькором или предсельревкомиссии, деятельно разоблачает недостатки работы советов, невзирая на лица». Завершался циркуляр следующим призывом: «Имея в виду, что подобное отношение к вопросу об избирательных правах таит в себе безусловную опасность разрыва с середняком и противоречит директивам партии и соввласти в отношении трудовой интеллигенции, губернская избирательная комиссия предлагает принять решительные меры к устранению отмеченных недочётов и немедленно исправить все допущенные по отношению к крестьянам — середнякам и трудовой интеллигенции ошибки, восстановив в избирательных правах неправильно лишённых и всемерно привлекая середняка и трудовую интеллигенцию к активному участию в перевыборах Советов»[195].
В городах Смоленщины лишение избирательных прав в кампанию 1928–29 гг. зачастую проводилось с ориентацией на желание местного начальства добиться высоких показателей в данном деле. При этом для лишения избирательных прав того или иного гражданина использовались мотивы не указанные в законе. В отдельных случаях количество лиц лишённых избирательных прав в некоторых населённых пунктах превышало всякие разумные пределы. Так «было лишено избирательных прав в городе Починок — 64 %, в городе Духовщина — 35,1 %, в городе Рудня — 24,7 %, в городе Ельня — 18,6 % населения»[196].
В январе 1929 г. (в самый разгар избирательной кампании) была создана Западная область, в которую вошла и Смоленская губерния. В неё также были включены Брянская и Калужская губернии, части Тверской, Московской, Центрально-чернозёмной губерний и Ленинградской области. Центром Западной области стал Смоленск. С этого времени материалы и документы, связанные с проведением и итогами выборов, включают в себя информацию касающуюся всей огромной территории, заключенной в границах Западной области.
В документах Западного облисполкома, посвященных итогам выборов, отмечалось, что «при общем улучшении работы по лишению избирательных прав… имели место случаи невнесения в списки лишенцев лиц, лишённых избирательного права в прошлые перевыборы… и граждан подлежащих лишению избирательного права, как бывших крупных землевладельцев, торговцев и членов их семей и других». Тем не менее, указывалось и на то, что «в отдельных местах были обнаружены явно незаконные, а иногда чисто формальные лишения избирательных прав бедноты, середняков и интеллигенции (лишение 11 человек за якобы антисоветские выступления в сельсоветах, лишение за подозрение в воровстве — Бежицкий уезд Брянской губернии, лишение за колдунство, за применение наёмной силы для уборки урожая, за духовное происхождение родителей и т. д.). Специальной проверкой работы по лишению избирправа на местах со стороны избирательных комиссий и в порядке рассмотрения жалоб уездными и губернскими избирательными комиссиями указанные перегибы почти полностью устранены»[197].
В ходе выборов 1928–29 гг. произошло существенное увеличение числа лиц, лишённых избирательных прав как в рамках бывшей Смоленской губернии, так и на территории Западной области в целом. В сельских местностях Смоленской губернии было лишено избирательных прав 28 690 человек, что составило 2,7 % от общего количества взрослого населения. Самой многочисленной категорией сельских лишенцев были члены семей лиц лишённых избирательных прав, состоящие на их иждивении — 12 235 человек или 42,6 % от числа лишенцев. За ними располагались торговцы и посредники — 4 379 человек (15,3 %), пользователи наёмного труда — 2 965 (10,3 %), бывшие полицейские и жандармы — 2 685 (9,4 %), священнослужители — 2 149 (7,5 %), лица, «живущие на нетрудовой доход» — 1 949 (6,8 %), осуждённые — 1 399 (4,9 %), умалишённые и подопечные — 929 (3,2 %). Всего по сельским местностям Западной области было лишено избирательных прав 78 861 человек, что составляло 2,7 % от общего количество избирателей. Распределение лишенцев по категориям не слишком сильно отличалось от показателей Смоленской губернии. На первом месте здесь также находились члены семей граждан, лишённых избирательных прав. Всего их было 32 503 человека, что составляло 41,2 % от общего числа лишенцев. Далее следовали торговцы и посредники — 14 792 (18,8 %), бывшие полицейские и жандармы — 7 382 (9,4 %), священнослужители — 7 152 (9,1 %), пользователи наёмного труда — 6 843 (8,7 %), лица, «живущие на нетрудовой доход» — 4 797 (6,1 %), осуждённые — 3 135 (3,9 %), умалишённые и подопечные — 2 257 (2,9 %)[198].
