Через год чума опустошила Сицилию, приморские города Италии, прошла по улицам Марселя, добралась до острова Майорка. Потом ее увидели в Испании, Франции, Англии и Германии, а в 1349 году она считала свои жертвы в Швеции, Норвегии и Польше.
Черная смерть, избрав свои начальный путь от Ургенча к Крыму, в 1346 году обошла Русь стороной.
Зато через пять лет она застучала своей костлявой рукой в слюдяные окна Новгорода и Пскова. В числе ее жертв оказался Василий Новгородский, а потом и сам великий князь Симеон Гордый.
Принято считать, что черная смерть, опустошившая полмира, зародилась в Китае. Через Среднюю Азию она двинулась к Черному морю и Дону, а в Западную Европу приплыла, держась за мачты генуэзских кораблей, со стороны Египта и Сирин.
Но новгородский летописец под 1352 годом сообщил, что «тот мор пошел из Индейских стран от Солнца-града».
Древний историк пользовался изустными сведениями; дошедшими до Новгорода.
Солнце-град! Да ведь это дословный перевод названия города Сринагара, стоящего в благодатной Кашмирской долине, среди садов, наполненных запахом шафрана.
Так неожиданно отыскалось свидетельство о том, что новгородцы в XIV веке пусть по причинам бедственным и нежданным, но вспомнили об Индии, о чудесном Солнце-граде. Не был ли причиной этому добротный новгородский лен, столь ценимый на индийских базарах?
Черная смерть оставила на Великом шелковом пути десятки тысяч своих жертв. Но постепенно торговые и иные связи между странами, опустошенными чумой, вновь оживились.
Уже в 1357 году через Москву и Крым к себе домой из Орды прошли торговые гости — сурожане. В том же году новгородцы, внуки Моислава и Якова, очутились в Югорской земле. Самсон Кован с дружиной пал в бою с югрою. Ушкуйники разгуливали по Волге и Каме, не боясь ни бога, ни хана Хидыря.
В Орде царили смуты и раздоры. Много ли времени прошло с тех пор, как наиболее видный хан, Джанибек, «разболелся и взбесился» и родной его сын, Бердибек, прекратил мучения отца, накинув на его шею черный волосяной аркан? Потом и Бердибека убили, а за ним к власти пришел Кульпа со своими сыновьями Иваном и Михайлой. Через каких-нибудь полгода Кульпа и его сыны были умерщвлены Наврузом, захватившим престол.
Но скоро и до Навруза дошла очередь. Его схватил и казнил Хидыр, пришедший из Синей Орды и похитивший власть в Сарае.
Он вскоре был тоже убит, причем собственным сыном…
Новгородцы воспользовались этими неслыханными раздорами, потрясавшими Орду, и бесстрашно устремились к Великому Булгару. Они взяли на щит и дочиста разграбили город Жукотин.
Булгарские князья бросились просить защиты у Хидыра. Хан прочел их челобитье и отрядил послов во Владимир, Ростов и Нижний Новгород. Русским князьям было велено сыскать новгородцев, ходивших на Жукотин, и выдать их ордынским послам.
Три князя скрепя сердце пошли ловить ушкуйников. Ведь на лбу не написано, кто из новгородцев действительно громил Жукотин! Может, новгородцев хватали и наугад, лишь бы успокоить Хидыря.
Кто же «к небу полымем пустил» Жукотин на Каме?
Это было дело рук Анфала Никитина. Он самовольно ушел из Новгорода, утвердился в крепком городке Орлеце на Северной Двине, откуда и сделал набег на камский город ради овладения его сокровищами.
Когда Хидырь был убит, в 1362 году город Жукотин вновь потрясло нашествие русских удальцов. На этот раз на булгар напали уже не новгородцы, а костромичи. Подробности этого похода до нас не дошли.
1364 год был ознаменован значительным событием: новгородцы побывали в Сибири.
Летопись скупо повествует, что в зиму 1364/65 года «с Югры Новгородци приидоша, дети боярьскиа и молодые люди, и воеводы». Часть новгородского войска «воеваше по Обе реки до моря», а другая половина рати «на верх Оби воеваша».
Вот, по существу, и все, о чем поведал нам летописец. Его владимирский собрат, составлявший местную летопись, подтвердил: «Новгородцы поидоша из Югры…»
Обращаюсь к С. В. Бахрушину, с которым я был знаком в те годы, когда мне приходилось хлопотать о сооружении памятника Афанасию Никитину в Калинине (Твери). Знаменитый историк рассказал, что новгородцы, ходившие в Югру, в 1365 году построили в Новгороде на Редятиной улице каменную церковь Троицы. Она была «патрональной святыней» особого объединения, известного под названием «Югорщины».
Получив в руки конец этой нити, я продолжил свой поиск и установил имена строителей храма Троицы. В числе этих радетелей «Югорщины» оказались воевода Александр Абакумович и Степан Ляпа, упоминающиеся в некоторых источниках.
Они и осуществили сибирский поход 1364 года, добыв в Обской земле богатые дары для церкви Троицы.
В Сибирь новгородцы проникли через Сухону и Печору. Перейдя Каменный пояс, ушкуйники сыскали реку Сосьву и по ней пошли в Обь неподалеку от нынешнего Березова. Там войско разделилось. Часть новгородцев повернула к морю и сплыла до Обской губы. Никто не знает, каких пределов достигли те, что двинулись к югу, вверх по великой реке.
Андрей Фрязин, ведавший в ту пору Печорской стороной, был свидетелем похода новгородцев в Сибирь. Может быть, впоследствии он нашел возможность передать в свою Фряжскую землю — в Геную или Венецию — весть о новгородской рати, проникшей за суровые Рифейские горы.
Я уже говорил, что на карте Пицигано, составленной в 1367 году, был показан город Сибирь.
Остается сказать о дальнейшей судьбе предводителя сибирского похода, воеводы Александра Абакумовича.
Ему приписывают не только набег на Жукотин, совершенный в 1366 или 1367 годах, но и нападение на татар и купцов из Хорезма, приплывших со своими товарами под стены Нижнего Новгорода.
Александр Абакумович не пощадил ни людей, ни иных судов «бесермен», а, захватив товары, пустил речные корабли ко дну. Потом он повел полтораста своих ушкуев, нагруженных добычей и людским полоном, обратно в Новгород.
В 1372 году Александр Абакумович очутился в Торжке в качестве новгородского наместника. На Торжок покушался князь Михаил Тверской, уже не раз подступавший к воротам города. Александр Абакумович ринулся в бой. 31 мая 1372 года герой сибирского похода погиб под тверскими мечами.
В связи с набегами новгородцев и костромичей на волжские и камские города в шестидесятых годах XIV века мне хочется упомянуть и об Арском поле. Я не раз встречал известия о нем. Они заключались в том, что на Волге, рядом с нынешней Казанью, которая, возможно, уже и тогда существовала, ежегодно устраивалась огромная ярмарка.
В июне под боком у синего Арского бора, уходившего на север, в лесную Вятскую сторону, на большой равнине появлялись неисчислимые караваны, великое множество повозок. «…Сюда стекались купцы из внутренней Азии, Сибири, Китая и самой Индии, из Москвы, Новагорода Великого, Пскова…» Так пишет историк И. Д. Соколов, приурочивая возникновение ярмарки к самому началу XIV века[32].
Следовательно, новгородцы во время своих набегов на монгольский Булгар не оставили без внимания и Арское поле с его великим азиатским торжищем, соперничавшим с Холопьим городком.
Арским лугом ведали золотоордынские наместники, сидевшие в городе Аре. Они правили Арской даругой, как называлась область, подчиненная монголам. Она, как и Вятская земля, ранее принадлежала булгарам.
Замечу, что в землях Арской и Вятской жили потомки выходцев из Сибири, обитателей берегов Енисея — аринцы. Они, очевидно, вместе с монголами в XIII веке пришли в землю булгар и постепенно продвинулись к северу, в лесные вятские края. Там аринцы встретились с вятчанами или хлыновцами, отважными поселенцами из Новгорода Великого, основавшими свои городки на реке Вятке.
Насколько сильны были вятчане! В 1331 году они снарядили девяносто насадов — больших лодок, — сели в них и поплыли по Вятке и Каме прямо к городу Булгару. Вятчане разгромили булгарскую столицу, а потом захватили Сарай-на-Волге, натешились там, сколько хотели, и возвратились в свои брусничные леса.
Пользуясь невиданной «замятней» в Золотой Орде, ушкуйники не давали покоя ни Булгару, ни всей торговой Волге. Однажды они, как бы по пути, взяли Ярославль. Впоследствии выяснилось, что ушкуйники не брезговали сделками с восточными купцами и продавали им своих пленных. Не диво, если русский человек попадал куда-нибудь «в бухары» или в Ургенч, ибо есть свидетельства, что торговые гости из этих мест в те годы были замечены на рынках Нижнего Новгорода.
В 1374 году удальцы на девяноста ушкуях снова прорвались на привольную Волгу. В каком-то месте они разделились. Пятьдесят лодок помчались в сторону Сарая и Булгара, а сорок ушкуев понесли часть повольников на другой поиск. Этот второй отряд очутился за Сурой-рекой, пограбил Маркваш. Потом ушкуйники вернулись к Волге, пересели на коней и пошли на север, вдоль Ветлуги. Эта область входила в Вятскую землю. Поживившись в велужских поселениях, ушкуйники повернули коней к реке Вятке. Добычей бородатых кентавров должен был стать главный вятский город Никулицын, окруженный земляными валами. Вятская земля, стоявшая в глубине необъятных лесов, имела, однако, выход к Студеному морю. На северо-западе от Никулицына извивалась река Юг, по которой можно было приплыть к стенам Великого Устюга, связанного Северной Двиною с Беломорьем.
