месяцев и был убит Наврузом. К последнему и отправились «вси князи Роусьскыи»
{462}. К этому их вынуждала как смена хана, так и кончина великого князя Владимирского: требовалось подтвердить свои владельческие права. Главным же вопросом была судьба великого княжения. Новому московскому князю, сыну Ивана Ивановича Дмитрию, было всего девять лет (родился 12 октября 1350 г.), и Навруз предпочел ему нижегородского князя Андрея Константиновича (сына Константина Васильевича). Андрей (не имевший склонности к государственной деятельности) отказался от ярлыка в пользу своего младшего брата Дмитрия, князя Суздальского; 22 июня 1360 г. Дмитрий Константинович занял владимирский стол
{463}.
Потеря великого княжения означала, что из-под власти московского князя уходит обширная территория Великого княжества Владимирского (с городами Владимиром, Переяславлем, Костромой, Юрьевом-Польским, Дмитровом, Ярополчем). Одновременно Галицкое княжение было передано ханом Дмитрию Борисовичу, сыну последнего дмитровского князя, а Сретенская половина Ростова, которой завладел еще Иван Калита в 1332 г. (когда к нему отошло все великое княжение), была возвращена ростовским князьям {464}. Фактически владения князей Московского дома вернулись почти к границам 1327 г. — времени до получения Иваном Калитой ярлыка на Великое княжение Владимирское (за исключением юго-запада — «мест рязанских», вошедших в состав именно Московского, а не Великого княжества Владимирского).
Тем временем (еще до прихода Дмитрия Константиновича во Владимир) Навруз был убит другим претендентом на ордынский престол Хызром (Хидырем). В 1361 г. его посетили Дмитрий Московский, Дмитрий Константинович с братом Андреем и Константин Ростовский. Дмитрий Иванович уехал из Орды ранее других князей (о каких-либо пожалованиях летописные известия молчат — очевидно, новый хан только подтвердил существовавшее положение) и тем самым избежал участи быть свидетелем новой вспышки «замятии»: Хызр был убит и появилось сразу несколько претендентов на престол; сильнейшими из них стали Мюрид (Мурат) и Абдулла, от имени которого действовал эмир («князь ординьскыи») Мамай. Кроме того, два представителя ордынской знати, не принадлежавшие к ханскому роду, стали фактически независимы от центральной власти: Болактемир начал править в Волжской Булгарии, а Тагай в Наручади (район современного Наровчата) {465}.
В следующем, 1362 г. Дмитрий Иванович и Дмитрий Константинович «сперлися о великом княжении», отправив каждый своих послов к Мурату. На этот раз московское влияние взяло верх «и принесоша ярлыкь княжение великое по отчинѣ и по дединѣ князю великому Дмитрею Ивановичю Московскому» {466}. Суздальский князь, однако, не собирался оставлять великого княжения, видимо надеясь на перемену конъюнктуры в Орде. Но военное превосходство было явно на стороне Москвы — 30-летний период великого княжения Калиты и его сыновей не прошел даром. Дмитрий Константинович вынужден был удалиться в отчинный Суздаль, и в начале января 1363 г. Дмитрий Московский въехал во Владимир {467}. Московское правительство (в котором ведущую роль играли, по-видимому, тысяцкий Василий Вельяминов и митрополит Алексей {468}) подстраховалось, получив ярлык и от другого хана — Абдуллы {469}. Не исключено, что именно факт обращения Москвы к сопернику Мурата привел к перемене настроения последнего — в 1363 г. он выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Константиновичу {470}. Тот занял было Владимир в отсутствие там Дмитрия Ивановича, но вновь был вынужден отступить перед военной силой и, будучи осажден в своем Суздале, признать переход великого княжения к московскому князю {471}. Тогда же были возвращены половина Ростова и Галицкое княжество {472}. Таким образом, за три года, используя собственный накопленный потенциал и «неустроение» в Орде, Москва восстановила позиции, существовавшие до смерти Ивана Ивановича.
В Орде к 1363 г. ситуация несколько прояснилась: отныне в ее западной части — от Днепра до Волги правил, используя ханов-марионеток, Мамай. До 1370 г. ханом считался Абдулла, затем его сменил Мухаммед-Булак (Бюлек) {473}. В заволжской же части {474} (со столицей Сараем) происходила частая смена ханов (от восьми до тринадцати с 1363 по 1380 г., согласно разным мнениям); Мамаю несколько раз удавалось захватить Сарай (1363, 1367–1368, 1372–1373), но удержать его он не смог {475}.
Зимой 1364–1365 гг. сын Дмитрия Константиновича Василий пришел от сарайского хана Азиза с ярлыком отцу на Великое княжение Владимирское. Суздальский князь, однако, отказался от ярлыка в пользу Дмитрия Московского и попросил за это у последнего военной помощи против своего младшего брата Бориса {476}. Борис взошел на нижегородское княжение после того, как старший Константинович — Андрей — окончательно устранился от политической деятельности {477}. Дмитрий Константинович в это время был великим князем Владимирским. Будучи в 1363 г. вынужден капитулировать перед Москвой, он отправился в Нижний, рассчитывая вступить на нижегородский стол. Но Борис «не съступися ему княжениа». Москва в лице митрополита Алексея выступила было в поддержку Дмитрия Константиновича, но, когда его сын Василий «изнима бояр», посланных Борисом на переговоры в Москву, «мирный процесс» прервался; военной же силой Москва Дмитрия тогда не поддержала {478}. Очевидно, после этого Василий Дмитриевич и был отправлен в Сарай с жалобой на действия Бориса и за ярлыком на Нижний Новгород {479}. Но хан Азиз не захотел лишать Бориса нижегородского княжения и решил, по-видимому, в пику Мамаю выдать собственный ярлык на Великое княжение Владимирское. Дмитрий Константинович не собирался возобновлять борьбу с Москвой за Владимир и предпочел, используя ярлык как козырь, добиться теперь от нее более реальной поддержки в возвращении отчинного нижегородского стола. Такая поддержка была оказана. Борис оказался вынужден под угрозой нападения превосходящих воинских сил капитулировать и удалился на княжение в свой удельный Городец {480}.
В последующие три года контакты Москвы и Орды не засвидетельствованы источниками. Но именно в это время рязанские и нижегородские князья наносят военные поражения ордынским князьям-«сепаратистам», напавшим на их владения: в 1365 г. Олег Рязанский с Владимиром Пронским разбивают Тагая, а в 1367 г. Дмитрий Константинович Нижегородский прогоняет Болактемира {481}. Это первые после 1327 г. случаи разгрома татарских воинских контингентов и первые вообще за все время ордынской власти на Руси факты победы над «чисто татарскими» войсками в открытом сражении {482}.
В 1368 г. обострились московско-тверские отношения. Князь Михаил Александрович, закрепившийся к этому времени на тверском столе, был приглашен в Москву на переговоры и «пойман». Но когда в Москве узнали о предстоящем приезде ордынского посла, с Михаилом было заключено докончание и его отпустили в Тверь {483}. По-видимому, посол шел от Мамая и его ставленника Абдуллы, так как в конце 1367 — начале 1368 г. они овладели Сараем {484} и других реально
