Госуд. I, и отчасти помянутый выше Dyaryusz wojny Moskiewskiej. Затем следуют Вассенберга «Деяния Владислава IV», Разряд, книги. Акты Археогр. Эксп. III и т. д.
Акты Моск. Госуд. №№ 478–544. Тут, между прочим, шайка Балаша (№№ 478, 484–486, 504, 505 и пр.), расположение осадных частей и осадные работы (№№ 479, 480, 491, 496 и т. д.), Гонсевский и Радивил в Орше и под Красным и их посылки под Смоленск (№№ 481, 488, 495, 498, 501, 510, 511), бомбардирование и дальнейшие осадные операции (502, 506, 508, 513–527 и т. д.). О неудачных приступах см. Вассенберга и отрывок Розыскного дела (Ак. Эксп. III. № 251). Сбор даточных людей, наказы чиновникам, провожавшим Шарля Деэберта, и самому Шарлю, посланным из Москвы в течение июля 1633 г., жалобы Шеина на побеги, нети и недостаток посошных. (Ак. Эксп. III. №№ 222–225), Акты Моск. Гос. №№ 542–544.) Набеги запорожских казаков и крымцев и тревога в Москве (Ак. М. Гос. №№ 534–540. Ак. Эксп. № 231, Дворц. Разр. II. 333–340. Тут на стр. 333 и 339 хвастливые донесения от Шеина и Измайлова об удачной посылке под Красное.) Акты Ист. III. №№ 174 и 294. (О производстве жалованья двум лекарям иностранцам, посланным в полки к князю Прозоровскому, и роспись лекарствам, отпущенным из Аптекарского Приказа под Смоленск к полковнику Якову Карлу.) Любопытные материалы извлечены А. Н. Зерцаловым в Моск. Арх. Мин. Юстиции из расходной книги «Денежного стола бывшего Разряда». Они дают несколько новых подробностей. Наприм., ратные люди под Смоленском приносили неприятельские пушечные ядра, за которые им платили от 4 денег до 3 алтын, смотря по калибру; за отбитые мушкеты платили от 3 до 25 алтын. Тут же расходы на покупку рубашек, серы, воску, меди, вару и пр. «немецким людям для промыслу, чтоб под Смоленском зажечь мост». Далее расходы на покупку сальных свеч, дегтю, селитры, мышьяку, холста, масла, сала, нитей и проч.; «свечи к подкопному делу, а масло к огненному делу». Днепровский мост принимались поджигать неоднократно. Вознаграждение солдатам, отвезшим на себе пушечный наряд к большому острогу, по рублю на человека. (Помянутая выше статья «М. Б. Шеин» в Чт. Об. И. иД. 1897, кн. 2.)
Помесячную роспись денег, посланных из Москвы Шеину, и количества съестных припасов см. у ген. Бранденбурга. Воен. Сборн. 1869, № 9, стр. 20–21. (Составлена на основании разрядов Смоленского похода по рукописи Имп. Публ. Библиотеки за № 169.) Ту же роспись см. в Разряд, кн. II. 445–451, где исчислено, сколько четвертей запасу доставили под Смоленск те или другие бояре, дворяне и дьяки, а на 506–508 распоряжение о доставке с церковных имений на их же лошадях, по две четверти ржаной муки с живущей чети пашни; а которые имения больше 500 верст от Москвы, с тех брали деньги за муку и подводы. Французский писатель второй половины XVIII века, Левек в своей, лишенной всякой критики, Histore de Russie рассказывает следующую басню: когда немцы пробили брешь в смоленской стене и готовились ворваться в город, Шеин не позволил им, говоря, что царь не для того высылал такую прекрасную армию, чтобы горсть немцев взяла город в несколько дней, и велел стрелять по ним из пушек, чтобы принудить их к отступлению (III.371).
Диариуш, изд. Рембовским. Вассенберг. Акты Эксп. III. №№ 229–231. Книги Разряд. II. Акты Моск. Гос. I. №№ 546–570. Тут известия о прибытии короля под Смоленск, указы о новых сборах даточных и посошных людей и отправлении их на театр войны, жалобы Шеина на опаздывание денег целым полмесяцем, челобитья Деэберта, что его конному полку выдают жалованье после пеших, челобитья донских казаков о прибавке корму, а дворян и детей боярских о перемене их наполовину братьями и племянниками, потому что обнищали, лошади их подохли, а слуги разбрелись. Кормовые дети боярские солдатских полков Лесли и Фандама просят прибавить жалованья и корму, «сверстать со старыми казаки». По сему поводу высчитано, что на четыре солдатские полка, Лесли, Фандама, Росформа и Унзина в 1632 году выдано жалованья 128834 р. В них рядовых русских солдат, с капралами, ротными подьячими и кабатчиками было 6610 человек. (А с шестью другими полками, указанными в Разряди, книгах, выходит более 21000!). Указано прибавить корму по 2 деньги в день, в половине сентября 1633 года (№ 553). Нельзя не обратить внимания, что в числе этих четырех русских полков иноземного строя приводится и полк Фандама; хотя, как известно, им был набран иноземный полк; но очевидно Фандам, подобно Лесли, отправленный для сего за границу имел уже у себя под командою русский полк; а навербованный им за границей полк, вероятно, поступил под команду Сандерсона. Что у Шеина было 10 полков иноземного строя, это подтверждает и помянутый польский Диариуш. Далее идут донесения Шеина о побегах и нетях, распоряжения об отобрании у них части поместий или убавке денежного оклада, о спешной посылке подкреплений, известия о боярах 11 сентября на Покровской горе и 18 сентября у Архангельского монастыря и пр. Деэберт в своем челобитье о прибавке кормовых денег рассказывает о своей победе над поляко-литовцами 18 сентября, хотя несколько в преувеличенном виде (№ 570); однако он ближе к истине, чем рассказ Dyaryysz’a, приписывающий победу полякам (39–42, 45).
О посланце Гонсевского Спендовском в Смоленск с известием о прибытии короля и его плавании Днепром, говорят «Отрывки из дневника» (Руск. Ист. Библ. т. I, стр. 731) и Dyaryusz w Mosk, 28 и 48; тогда как некоторые другие источники (наприм., Вассенберг) рассказывают легенду о том, как с этим известием отправили в Смоленск воина, наряженного кустом, и он, будто бы пользуясь лесистою местностью, пробрался в город сквозь русские линии. Эта легенда повторялась обыкновенно русскими писателями, напр., Никитиным в его «Истории города Смоленска». М., 1848.
Уже вскоре по возвращении Филарета Никитича из польского плена имеем известия о его частых болезнях. Так, в октябре 1619 года он пишет сыну: «А о том благодарю Господа Бога моего Иисуса Христа, что нас обоих (с великой старицей Марфой) посетил болезнию; а вам бы, Великому Государю, об наших старческих болезнях не кручинитися». По поводу той же болезни великая старица пишет Филарету: «писал еси, государь, ко мне, что тебе, государю свету моему, от немощи вашей от лихорадки есть мало полегче, и аз о том сердечно обрадовалася; а что по грехам ножка абольтна камчюгом, и о том зельно скорбела». Спустя лет десять в одном письме Филарета Никитича к сыну читаем: «у руки, государь, раны зажили, а опухоль еще не опала». А в письме его к царице Евдокии
