у святителей, меня рукоположивших, а посему меня, недостойнейшего, не лишило благодати архиерей-ства. Да Вы, конечно, сами и отлично знаете, не мне, многонемощному духом, напоминать Вам. Своего диакона-посланца уполномочиваю я передать Вам сие, и, что сочтете нужным, сообщите мне через него устно, а формальное решение, вероятно, последует письменно.
Искренне любящий Вас Епископ Василий.
Адрес: Смоленский рынок, Рещиков пер., д. 9, кв. 15».
(Настоящий документ, как и все цитируемые ниже документы, находится в подлиннике в личном архиве А.Э.Левитина, который получил их из рук митрополита Николая незадолго до его смерти.)
Этим заявлением начинается период мучительных мытарств епископа Василия. В канцелярии митрополита Сергия у него затребовали прежде всего справку о каноничности рукоположения и епископа Николая Соловья, и архиереев, его рукополагавших.
О положении несчастного епископа говорит следующее его письмо, написанное на маленькой бумажке бледными чернилами:
«Дорогой архипастырь!
Квазисвященный синод Троицкого подворья озорничает и не дает нужной справки. Цель понятная — удержать меня от единения с Вами. Еще в то время, когда не был погребен епископ Антонин, они задумали завербовать меня, но не удалось, а тут вдруг я ухожу к Вам. Ведь это же для них большой конфуз. А что я ухожу к Вам — они прекрасно знают. Я уверен, что Е.А.Тучков их информировал. Нахалы, они меня отсылают за справкой к самому епископу Александру Старобельскому, а где его искать? Что мне делать, дорогой Владыко?
А тут еще епископ Борис спит и видит, как бы завладеть мною, и пуетил в ход всякого рода интриги через ГПУ. Спасите! Ведь вот положение создалось, впору «караул» кричать.
Уберегите меня от алчных раздоров и пошлите в глухую провинцию и… страсти, разгоревшиеся около моей персоны, улягутся.
Покройте все формальные изыскания всеобъемлющей любовью христианской.
Искренне преданный и любящий Вас Епископ Василий. 6/Х-27 г.».
Лишь через месяц злополучный епископ достал, наконец, нужную справку. Снова заявление — записочка на сложенном вдвое листике.
«Дорогой архипастырь!
Нужную для своего дела справку из «синода» я получил сегодня, которую при сем и прилагаю. Из личной беседы с проф. Зариным я узнал, что епископы Макарий и Александр — монахи старого рукоположения, убедительно прошу Вас дать мне возможность честно послужить родной многострадальной Церкви.
Против лишения меня сана епископа протестует мое самосознание. Ведь я не в состоянии буду зачеркнуть акт хиротонии.
Я уже пережил таинственный момент касания Божественной Благодати архиерейства, учил многих внимательно, но лично-то я ее ощутил и как я могу разуверить себя в этом? Подайте мне руку помощи. Здесь ведь решается и вопрос моей (моральной) жизни или смерти, наставьте, вразумите. Буря сомнений и душевных смятений клокочет во мне — я не нахожу себе покоя. При отказе принять меня в сане епископа — мне ведь снова придется остаться вне Корабля Христова, ибо остаться на всю жизнь с раздвоенным самосознанием — кошмар. Я настрадался и, кажется, вправе рассчитывать на Ваше сожаление. Я все силы свои положу, чтобы оправдать доверие к себе, я чувствую, что еще в силах принести пользу Церкви…
Мое вероисповедное кредо чисто — где я допустил дерзание, так это в области обрядов. Но Вы, глубоко образованный Первосвятитель Русской Церкви, прекрасно понимаете, что сие дерзновение не могло изгладить во мне благодати архиерейства. Откройте двери своего милосердия и примите меня как кающегося блудного сына и по примеру Небесного Отца примите не в качестве работника, а именно, как сына.
Искренне любящий Вас Епископ Василий. 19/Х-27 г.»
Нельзя сказать, что митрополит Сергий остался безучастным к этим слезным мольбам. Он предложил епископу Василию следующее компромиссное решение: принять его в сущем сане с запрещением в священнослужении впредь до решения вопроса будущим Собором.
В 1928 году, однако, началось наступление на епископа Василия с другой стороны. Чтобы дать читателю о создавшейся ситуации представление, вновь предоставляем слово документам.
«Ваше Высокопреосвященство, Дорогой Архипастырь и Отец!
После долгих и упорных переговоров с надлежащими в данной ситуации представителями Сов. Власти, я сегодня, 12 сентября, получил, наконец, согласие на переход к Вам.
Но у меня после аудиенции 6 сентября сложилось такое мнение, что Известный орган Соввласти намерен сделать давление на Вашу Святительскую волю, чтобы Вы не принимали меня в сущем сане. Возможно, что это ложные страхи и Вы останетесь при своем прежнем решении принять меня. Я сделал все, зависящее от меня — совесть моя спокойна.
Если же Соввласть встала на пути и не позволяет Вам принять меня, то и в сем я готов усматривать Волю Божию. Отпишите, и если страхи мои ложны, то назначьте и время аудиенции, тогда я Вам подробно передам обо всем, что за последнее время мне пришлось перечувствовать… Мне желательно было бы поскорее закончить формальности и подойти к церковной деятельности. Бездельничать ведь теперь преступно.
Искренне любящий Вас Епископ Василий 13/XII-27 г., г. Москва».
«Ваше Высокопреосвященство, Дорогой Архипастырь!
Получив уведомление из Вашей канцелярии, что я могу быть принят в сущем сане, но лишь запрещенным до выяснения вопроса о моей хиротонии на грядущем Поместном Соборе, я прошу уведомить меня еще и о том — могу ли я, запрещенный епископ, занимать пост апологета христианства, и можете ли Вы, по моей просьбе, дать мне возможность занять сей пост. Решение сего вопроса для меня весьма важно. Я живу в сфере Апологетики и готов принести на алтарь защиты Веры Христовой все. Не отклоните.
Любящий Вас епископ Василий. 27/IV-28 г.»
«В канцелярию Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола Преосвященного Василия, Епископа Союза «Церковное Возрождение»
По поводу возмутительной статьи на страницах газеты «Правда», компрометирующей мой моральный облик, я, свидетельствуясь своей архиерейской совестью, могу одно лишь сказать — это гнусная месть антирелигиозников за мою апологетическую работу.
В пасхальном номере «Комсомольской правды» они уже забили тревогу относительно моей успешной апологетической деятельности и объявили лозунг «Беглым огнем по наступающей поповщине».
Вот в целях дискредитировать меня и появилась эта пасквильная заметка. В
