Вечерний густой воздух ответил эхом, и с той стороны донеслось:
- Руби до седла, остальное само развалится!
Лавы катились навстречу друг другу - лоб в лоб. Иван выбрал скачущего у противника первым и, направив на него коня, перекинул трофейную ханскую саблю из правой руки в левую.
Лавы смешались, зазвенела сталь о сталь, Новик привстал в стременах и вдруг услышал испуганное и радостное:
- Иван!
И по всей линии боя звон металла стал стихать, а вместо него послышались удивленные восклицания:
- Федька, ты, что ль?
Тю!
- Николай! Чертяка!
- Дедушка! - Это кричал Государев-внук.
Перед Новиком сидел в седле Колобок и улыбался.
И Иван плюнул от досады - он уже настроил себя на бой.
Вокруг огромного костра, на котором зажаривалась целая лесна свинья, лежали кольцом кавалеристы, гомонили, смеялись. То и дело хлопал по плечу смущенного внука Государев-дед.
Командиры лежали чуть в отдаленье и даже на отдыхе выглядели озабоченными.
- Применяем партизанскую тактику... - рассказывал Новик.
- И мы применяем... - кивнул Колобок.
- Поэтому у нас теперь не дивизия, не эскадрон, а партизанский отряд...
- И у нас партизанский...
Иван взглянул на Колобка исподлобья и продолжал со значением:
- У нас... отряд... имени... Афанасия...
Никитина...
- И у нас то же самое! - воскликнул Колобок.
Новик смотрел на бывшего соратника изучающе-внимательно. Тот улыбнулся.
- Честное партийное, Иван!
Иван усмехнулся, мотнул головой, поднял кружку.
- Раз так - давай выпьем дл продолжения разговора.
Они чокнулись, выпили, поморщились.
- Оно даже лучше, - подытожил Иван. - Спору будет меньше при объединении.
- При каком объединении? - осторожно спросил Колобок.
- Как при каком? - удивился Новик. - Неужто мы встретились - и разъедемся?.. У нас вместе, считай, эскадрон будет...
- А командовать им кто станет? - испытующе глядя, спросил Колобок.
- Да уж выбрали б командира... - ушел от ответа Новик.
- Уж не тебя ли?
- А хоть бы и меня... - ответил Иван, глядя в сторону.
- Во-он оно что... - протянул Колобок. - Между прочим, когда я дивизией командовал, тебя с эскадрона гнали как сраного кота! Ишь чего захотел объединяться!
Иван напрягся, но сумел подавить в себе приступ ярости.
- Колобок, - заговорил он тихо, - мне тут индусы жаловались - банда какая-то непонятная появилась в округе, грабит кого ни попадя... Уж не ты ли это партизанишь?
Колобок не решался взглянуть в глаза Новика, но все же защитился:
- А ты небось божьим духом питаешься?
Я такой же красный партизан, как и ты!
- Если ты красный партизан, то покажи мне свое красное знамя! - зло и требовательно заговорил Новик, поднимаясь, и вместе с ним стал подниматься Колобок.
Они вставали, опираясь грудью о грудь.
Разговоры за столом стихли, круг распался, колобковцы стягивались за спину Колобкова, новиковцы подбирались к Ивану.
- А твое?..
- нашелся Колобков.
- Я-то покажу, а вот ты сперва покажи...
- Ну вот и покажи!..
- Так я же первый сказал.
- Ну раз сказал, вот и покажи! - брал верх Колобков.
- Колобок, - процедил сквозь зубы Новик, - если у тебя знамени нет, я...
- Ну покажи, покажи,- словно подначивал Колобков.
- Козленков! - заорал Новик.
Вмиг рядом оказался красноармеец, вмиг он скинул гимнастерку.
Знамя было намотано на тело, и его размотали, развернули. Это было знам корпуса, то самое, которое вышивала Наталья.
Молча и неподвижно смотрели на него красноармейцы.
- Теперь ты свое показывай, - тихо попросил Новик.
Колобок глянул в ответ коротко и воровато и отвел глаза. И тут же страшной силы удар Иванова кулака кинул Колобка прочь. Он полетел в костер, обрушив в огонь свинью, вскочил и кинулся к своей лошади.
- Наших бьют! - крикнул кто-то и бандитски засвистел.
И зазвенели клинки, закружились в поединках кавалеристы.
И полетела на землю голова Государева-внука, срубленная Государевым-дедом.
И падали с лошадей колобковцы и, не выдержав, подставили спины, и, преследуя, новиковцы стреляли им вслед.
Глава третья
В ТОЙ, ВТОРОЙ БИТВЕ БЛИЗ КУРУКШЕТРА, КОТОРАЯ В ОТЛИЧИЕ ОТ ПЕРВОЙ ОСТАЛАСЬ ВНЕ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ И ПОТОМКОВ, НОВИКОВ НАГОЛОВУ РАЗБИЛ КОЛОБКОВА.
НО ГЛАВНЫМ ИТОГОМ ВТОРОЙ БИТВЫ БЛИЗ КУРУКШЕТРА СТАЛО ТО, ЧТО ПОСЛЕ НЕЕ ПЕРВЫЙ ОСОБЫЙ КАК БОЕВОЕ СОЕДИНЕНИЕ ПЕРЕСТАЛ СУЩЕСТВОВАТЬ. ПРИДЕТ ВРЕМЯ, И СПЕЦИАЛИСТЫ ОТВЕТЯТ НА ВОПРОС, КАК ТРИДЦАТИТЫСЯЧНЫЙ, ХОРОШО ВООРУЖЕННЫЙ КОРПУС, ВЕДОМЫЙ ВЕЛИКОЙ ИДЕЕЙ ОСВОБОЖДЕНИЯ НАРОДА ОТ МНОГОВЕКОВОГО РАБСТВА, МОГ ПРАКТИЧЕСКИ НЕЗАМЕТНО И БЕЗ ПОСЛЕДСТВИЙ РАССОСАТЬСЯ НА СРАВНИТЕЛЬНО НЕБОЛЬШОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПОЛУОСТРОВА ИНДОСТАН, ПРИДЕТ ВРЕМЯ... А МЫ ПРОДОЛЖИМ НАШ РАССКАЗ.
Индия. Город Аллахабад.
6 мая 1931 года.
Аллахабадский базар гудел и шевелился. Медленно и бесцельно брел Иван вдоль длинного ряда, где сидели на земле торговцы драгоценными камнями и украшениями.
Он совсем не был похож на бывшего комэска Ивана Новикова, это был индиец, обычный нищий индиец, непонятно, правда, к какой касте принадлежащий.
- А вот золото, настоящее русское золото! - прокричал ему на урду продавец, протягивая большой медный крест.
Иван усмехнулся на ходу, не глянув на продавца, но то, что он услышал за своей спиной, заставило его остановиться.
- Чурка индусская, - сказано было в его адрес на чистом русском языке.
Колобок? - удивленно спросил себя Иван.
Они сидели в теплой пыли рядом с шумным загоном, где торговали овцами, поэтому приходилось говорить громко, почти кричать.
- Выпить бы за встречу, - поделился Колобков идеей.
- Если у тебя деньги есть, так я мигом рисовой водки приволоку!
Иван махнул рукой, и жест этот означал, что пить ему совсем не хочется, да и денег, кстати, ни шиша.
- Ты как живешь, расскажи, - заглядывая Колобку в глаза, попросил Иван.
- Да начинаю жить, Иван Васильич, торговлишка вот...
Деньжат подкоплю, поеду в Вадодару, жену куплю, там жены дешевые.
Иван смотрел на бывшего соратника удивленно и непонимающе.
Колобок усмехнулся.
- Да я ж в мусульманы записался, Иван... Раньше надо было, сейчас бы уж...
- Так ты чего, в Аллаха поверил?
- Поверил не поверил, а жить надо. В Индии, Иван, без веры не жизнь. Мои татары да башкиры давно освоились, так теперь и живут. Одни мы, дураки...
Иван ничего не сказал.
- А чего? - продолжал настаивать на своем Колобок. - Делов-то... Чикнули там ножиком, жалко, что ль? Небось в гражданскую с меня побольше мяса посрезали. Ну что ты головой крутишь? Давай к нам, Иван, я посодействую...
- Нет, - Иван помотал головой, улыбаясь. - Я свининки жареной страсть как люблю пожрать.
- Свинину нельзя, это верно, - со вздохом согласился Колобок. - А чего тогда делать собираешься?
Иван внимательно посмотрел на бывшего сослуживца, помолчал, как бы размышляя, говорить или не говорить, и признался:
- Возвращаться.
- Возвращаться?
- Колобок засмеялся. - Это мы пробовали.
- Когда?! - Иван жадно подался к Колобку.
- Когда-когда...
- Колобок отвернулся и продолжил, глядя в сторону:- Сразу после того как мы с тобой под Курукшетром схлестнулись... Тридцать душ нас тогда осталось. Сели думать да гадать, как дальше жить. Государев-дед говорит:
в Турцию пойду к некрасовцам, староверы это ихние, как уж они там оказались, не знаю. Ну хрен с тобой, иди. Жорка Нашев, болгар, помнишь? С Киселем, дружком своим, до Америки решил добираться. Только я слыхал потом, Кисель Жорку кокнул из-за чего-то еще здесь, в Индии, а теперь в ашраме, ехом заделался...
- Ты мне про... - торопил Иван.
- Ну вот... Десятеро нас, я одиннадцатый, почапали...
Дошли вдевятером, двое в дороге окочурились. Ну, дошли. Подошли к заставе нашей. Я говорю: Давайте одного пошлем, а остальные поглядим, что будет. Они говорят: Мы пойдем, а ты смотри, а если что, расскажешь всем нашим что и как. Я согласился. Залег, гляжу, что будет... Подходят наши к нашим. Челнок говорит: Из Индии мы, вертаемся. Они хвать их всех и бить... Боем смертным били всю ночь, а наутро расстреляли, сам видал.
Иван сидел не двигаясь, молчал.
- Нет, Иван, назад нам ходу нет. Верно, чего-то такое мы знаем, чего знать нам не положено. Да разве б мы стали болтать, подписку все-таки давали...
Колобок хотел продолжить, но осекся, почувствовав, а потом увидев неожиданно злой взгляд Новика.
- Ты чего? - спросил он испуганно.
- В бинокль глядел али так, с-под руки, когда ребят расстреливали?
Иван стал медленно и угрожающе подниматься, и Колобок стал подниматься тоже, но явно труся.
- А чего, я говорил, давай одного пошлем, а сами поглядим, а они все поперлись...
- Пошлем... - цедил сквозь зубы Иван. - Сам бы пошел, комдив... А то они там лежат, а ты здесь ворованной казной торгуешь!
- Только вдарь попробуй, - предупредил Колобок, пятясь, чувствуя, что это вот-вот случится. - За меня наши мусульманы знаешь что тебе сделают? Секир-башка!
