Месяца через два мы заметили, что питьевая вода начала тухнуть и стала невкусной. Но к тому времени мы уже прошли первую половину пути. Бедные дождями районы остались позади, и мы давно были в полосе, где сильные ливни снабжали нас в достаточном количестве питьевой водой. На каждого человека приходилось по одному с четвертью литра воды в день, и мы не всегда выпивали эту норму.
Но если даже наши предшественники отправлялись в путь без достаточных запасов, они прекрасно могли обходиться без них, уносимые течением, изобиловавшим рыбой. В течение всего нашего путешествия не было ни одного дня, когда вокруг плота не кишела рыба, которую легко можно было поймать. И едва ли были дни. когда летучие рыбы сами не залетали бы на плот. Иногда случалось, что даже большие, восхитительно вкусные бонито попадали вместе с волной на корму плота и оставались на ней, а вода уходила между бревнами, как сквозь сито. Умереть с голоду было невозможно.
Древним индейцам было также хорошо известно свойство свежей рыбы выделять жидкость, утоляющую жажду. Это открытие сделали во время войны и многие наши современники, потерпевшие кораблекрушение. Эту жидкость можно получить, отжав завернутые в ткань куски рыбы; если же рыба достаточно велика, то надо вырезать у нее сбоку кусок мяса; место выреза быстро заполняется жидкостью, выделяемой лимфатическими железами. Конечно, это питье не очень вкусно, особенно если имеется что-нибудь получше, но процент соли в нем, во всяком случае, так мал. что жажда легко утоляется.
Мы заметили, что потребность в воде уменьшается, если регулярно купаться, а затем мокрыми лежать в прохладной хижине. В случае, если вокруг плота величественно патрулировали акулы и мешали нам выкупаться, мы ложились на корме на бревна и крепко вцеплялись в трос руками и пальцами ног. Тихий океан через каждые несколько секунд выливал на нас сразу по несколько ванн кристально чистой воды.
Испытывая во время жары муки жажды, мы обычно полагаем, что организм требует воды, и это часто приводит к чрезмерному ее потреблению без малейшего облегчения. В тропиках в знойные дни можно вливать в себя столько воды, что она польется через рот обратно, но вы по-прежнему будете испытывать жажду. Организму нужна не вода, а, как это ни странно, соль. В наш специальный рацион на борту входили также таблетки из соли, которые мы усердно принимали в очень жаркие дни. Ведь когда человек потеет, его тело теряет много соли. Нам пришлось испытать несколько таких знойных дней, когда ветер стихал и солнце жгло немилосердно. Мы беспрерывно вливали в себя воду, в животе начинало булькать, но хотелось пить еще и еще. В такие дни мы добавляли в нашу свежую питьевую воду от 20 до 40 процентов горькой морской воды и, к своему удивлению, чувствовали, что эта солоноватая вода хорошо утоляет жажду. Долгое время мы ощущали во рту вкус морской воды, но никогда не чувствовали себя плохо, и, кроме того, наши запасы воды иссякали не так быстро.
Однажды утром во время завтрака нас неожиданно захлестнула волна, и брызги морской воды попали в овсяный суп, научив, и притом совершенно бесплатно, что овес почти совсем уничтожает тошнотворный привкус морской воды.
Старики в Полинезии сохранили много замечательных преданий. В них рассказывается, что у их предков во время путешествий через океан были с собой листья какого-то растения, которые они жевали и таким образом утоляли жажду. Листья эти имели еще одно замечательное свойство: в крайнем случае можно было пожевать их и затем пить морскую воду, не чувствуя тошноты. На островах Южных морей не было таких растений, они росли, невидимому, на родине предков полинезийцев- Полинезийские историки с такой настойчивостью говорили об этом, что современные ученые решили проверить эти утверждения и обнаружили, что единственным известным растением, обладающим такими свойствами, являлась лишь кока. которая растет только в Перу. И, как видно из раскопок могил в древнем Перу, инки и их исчезнувшие предшественники широко пользовались листьями коки, содержащими кокаин. Во время утомительных путешествий в горах или в море они брали с собой листья коки, которые они беспрерывно жевали, чтобы преодолеть усталость и жажду. Действительно, пожевав листья коки. можно через некоторое время пить морскую воду без каких бы то ни было неприятных для себя последствий.
У нас на борту "Кон-Тики" не было листьев коки, но в больших плетеных корзинах на фордеке находились растения, которые играли немаловажную роль на островах Южных морей. Корзины были крепко принайтованы и защищены от ветра стеной хижины, и через некоторое время сквозь их плетеные стенки стали прорастать все выше и выше желтые ростки и зеленые листья. У нас на плоту появился небольшой тропический садик. Европейцы, впервые прибывшие на острова Южных морей, увидели большие плантации батата на островах Пасхи, Гавайских островах и Новой Зеландии. Батат возделывался и на других островах, но только в пределах Полинезии. В мире, который был дальше на запад, этот овощ был совершенно неизвестен. Батат был одной из важнейших культур на уединенных островах, где население в основном питалось рыбой. И во многих полинезийских преданиях рассказывается об этом растении и сообщается, что батат привез с собой не кто иной, как сам Тики. когда он вместе с женой Пани добрался до этих островов с далекой родины своих предков, где сладкий картофель был одним из основных видов пищи. В новозеландских легендах говорится, что батат был привезен не на каноэ, а на судах, сделанных из "нескольких стволов деревьев, связанных канатами".
Как известно. Южная Америка была единственным местом, где картофель разводился еще до появления европейцев. И сладкий картофель, который Тики привез с собой на острова, называющийся по-латыни Ipomoea batatas, ничем не отличается от батата, культивируемого с древних времен индейцами. Сушеный батат был главной пищей во время путешествий как полинезийских мореходов, так и индейцев древнего Перу. На островах Южных морей батат требует тщательного ухода человека, он не переносит морской воды, и потому тщетно пытаться объяснить его распространение на этих далеко лежащих друг от друга островах тем, что его принесли сюда морские течения из Перу. отстоящего на 8 тысяч километров. Подобные домыслы кажутся особенно несерьезными, если вспомнить, что на всех разбросанных островах Южных морей сладкий картофель называется "кумара"; а "кумара" это как раз то слово, которое когда-то бытовало в Перу у древних индейцев. Так название вместе с растением переплыло океан.
Другим очень важным для Полинезии культурным растением, имевшимся на борту "Кон-Тики", была бутылочная тыква, Lagenaria vulgaris. Полинезийцы не только употребляли ее в пищу, но и высушивали над огнем и применяли в таком виде для хранения воды. Тыква - чисто огородная культура, и морские течения не могли занести ее на острова Южных морей, но она была распространена как среди полинезийцев, так и среди коренного населения Перу. Тыквенные сосуды для воды были найдены в древних могилах при раскопках на побережье Перу. Индейцы-рыболовы пользовались ими за много столетий до того, как первые люди пришли на острова Тихого океана. Полинезийцы называют бутылочную тыкву "кими". Это слово имеется в языках индейцев Центральной Америки, где надо искать корни древней культуры Перу.
Помимо всяких случайно набранных фруктов, которые мы поспешили съесть в первые недели, чтобы они не испортились, мы везли с собой еще один плод, который наряду с бататом сыграл огромную роль в истории Тихого океана. У нас было с собой двести кокосовых орехов, которые давали нам и освежающее питье и работу зубам. Орехи начали скоро прорастать, и когда прошло примерно десять недель, как мы путешествовали по океану, у нас на плоту было с полдюжины маленьких пальм высотой в один фут, давших толстые зеленые листья. До Колумба кокосовые пальмы росли на Панамском перешейке и в Южной Америке. Летописец Овиедо пишет, что во времена появления первых испанцев большие рощи кокосовых пальм были разбросаны по всему тихоокеанскому побережью Перу. Эти пальмы росли также и на островах Тихого океана. Ботаникам до сих пор не удалось точно установить, каким образом они перешли через Тихий океан. Но одно, во всяком случае, бесспорно: кокосовый орех с его толстой скорлупой не может без помощи человека преодолеть просторы океана. Орехи в корзинах были в течение всего нашего путешествия в Полинезию съедобны, а также пригодны для посадки. Но около половины орехов мы уложили вместе с нашими особыми запасами провианта под палубу; они омывались соленой водой и стали портиться один за другим. Совершенно ясно, что ни один кокосовый орех не может плыть по океану быстрее, чем подгоняемый ветром бальзовый плот. К тому же морская вода просачивается внутрь ореха через глазки, и орех портится. Создавалось такое впечатление, что по всему океану расставлены санитарные кордоны, которые внимательно следили за тем, чтобы ничто съедобное не прорвалось вплавь из одной части света в другую.
