своим древним соблазнительным искусством? Можно ли найти какие-то духовные параллели, или все там сугубо приземлено? Камасутра гласит: «В начале Владыка всего сущего Брахма сотворил мужчин и женщин и дал им тысячу и одну заповедь, завещав жить по Дхарме, Артхе и Каме» («Приветствие Дхарме, Артхе и Каме»), где Дхарма – это закон достижения духовного совершенства, Артха – приобретение богатства и имущества и Кама – любовь, чувственные наслаждения и удовлетворение плотских желаний. И далее сказано: «Наслаждения столь же необходимы для существования и благоденствия тела, как и еда, и потому люди нуждаются в них очень часто. Более того, именно наслаждение проистекает из постижения Дхармы и Артхи. Просто из источника удовольствий и радостей земных надо черпать с умеренностью и осторожностью. Никто не отказывается от приготовления пищи из-за того, что на запах сбегаются нищие и начинают ее клянчить, и никто не прекращает сева из-за оленей, уничтожающих всходы» (ч. 1, гл. 2). Усилия «подтянуть» эрос до чего-то более возвышенного заметны в индийской религиозной философии весьма рано, еще в гимнах Ригведы, однако, как видно, сакрализация помогла мало, и в священных текстах явно проглядывает «Афродита пошлая». Вот разговор Лопамудры со своим мужем Агастьей (1. 179): «О Агастья! Я устала от твоего многолетнего круглосуточного служения богам: это порождает старость. Старость уничтожает красоту тела! О Агастья! Все древние хранители истины, говорившие истину богам, всегда оставались способными к совокуплению. Пусть муж идет к своей жене!» – «Хотя я предан молитве и воздержанию, однако – по этой или какой-нибудь иной причине – ко мне пришла страсть. Лопамудра, будь достойной способного к оплодотворению супруга. Пусть нетерпеливая жена наслаждается со спокойным и великодушным мужем». Но это, что называется, еще цветочки по сравнению с разговором Какшивана с Ломашей (1. 126): «Эта достойная красавица, подобно многодетной Накули, постоянно предается плотским удовольствиям. Сотни раз доставляла она мне наслаждения». – «Подойди и известным образом прикоснись ко мне. Не думай, что волосы на моем органе короткие, я длинноволоса, как овца из Гандхары, и пышнотела». Всемирно известные храмы в Кхаджурахо (X–XII вв.), равно как и иные сохранившиеся памятники, являют ряд весьма откровенных сцен из жизни небожителей и смертных, в том числе куда как противоестественных – с участием слонов и лошадей, а также вызывающе демонстрирующих свои «йони» женщин. Последнее толкуется теперь как стремление к самореализации (напр., Али и Табасумом Джавидами), но это уж смехотворно.
В лучшем случае это объясняется иллюстрацией космологического соединения Шивы и Парвати, что явно не исчерпывающе, т. к. не охватывает представленные барельефами и статуями групповой секс, содомию, взаимные женские забавы и зоофилию; но одно из местных философских речений не только дает объяснение всему этому, но и пытается сделать это даже в некоем платоновском ключе: «Чувственное удовлетворение гораздо раньше приводит к освобождению души, чем запрет на него». Якобы знание высших истин делает неуязвимой карму того, кто этим знанием обладает, и даже позволяет совершать тяжкие преступления и аморальные вещи – как в произведении Дандина «Приключения десяти принцев» (VII в. н. э.) философствует куртизанка Камаманьджари, соблазняя аскета Маричи: «Оставаясь наедине с мудрецом, она вела разговоры о целях человека и задавала умные вопросы по поводу высшего атмана. Однажды, когда они были совсем одни, заметив, что он уже совершенно покорен ею, она с улыбкой сказала: “Как глупы, однако, люди, что ставят артху и каму так же высоко, как и дхарму”. Подбадриваемая Маричи, который спросил: “Скажи же мне, дитя мое, чем же, по-твоему, дхарма выше артхи и камы?”, она начала было отвечать. Но застенчивость сковывала ее: “Благословенный, разве вам пристало узнавать от меня, в чем сила и в чем слабость трех целей человека? Но, в конце концов, это лишь еще один знак вашего благоволения ко мне, вашей рабыне. Так слушайте же! Разве не очевидно, что артха и кама не могут существовать без дхармы, тогда как дхарма, причина блаженства и освобождения, достижимая лишь сосредоточением на себе самом, не зависима от артхи и от камы. И в отличие от артхи и камы дхарме нет нужды опираться на внешние элементы. Стало быть, обогащенную видением реальности дхарму нисколько не стесняют действия, связанные с артхой или камой. И даже если ей причиняют ущерб, достаточно небольшого усилия, чтобы восстановить ее, и счастье, к которому приводит простое устранение этой ошибки, конечно, не будет малым. Таков пример страсти Брахмы к нимфе Тилоттаме. А множество супруг отшельников, обесчещенных Шивой! А игры Кришны с шестнадцатью тысячами женщин своего гарема! А Праджапати, который влюбился в собственную дочь! Ахалью соблазнил Индра; Сома обесчестил ложе своего учителя Брихаспати; Солнце совокуплялось с кобылицей, Ветер имел плотскую связь с супругой Кешарина; Брихаспати спал с супругой своего брата Утатхьи; Парасара соблазнил дочь рыбака, а его сын соединялся с женами своего брата; Атри занимался любовью с козой. И все хитрости, которые боги использовали против демонов, ни в чем не изменяли их дхарму: ибо такова была сила их знания. Поистине, когда дух очищен дхармой, страсть не прилипает к нему, как пыль не прилипает к облакам. Вот почему я считаю, что артха и кама не стоят даже сотой доли дхармы”. Слушая эту речь, мудрец чувствовал, как в нем закипает страсть: “Да, прелестница, ты судишь верно, когда говоришь, что у существ, обладающих видением высшей реальности, дхарма не может поколебаться от наслаждений этого мира. Что же до меня, то я с самого моего рождения живу в полном неведении относительно всего, что касается артхи и камы, и я должен понять, в чем состоит их природа, в каких условиях они осуществляются и какие плоды приносят”. Она отвечала: “Природа артхи – это стяжать, приумножать и сохранять то, что стяжал. Средствами ее осуществления являются земледелие, скотоводство, торговля, мирные договоры, войны и тому подобное. И ее плод в том, что мы можем подносить в дары людям, которые их достойны. Но что касается камы, то это контакт между мужчиной и женщиной, ум которых полностью поглощен чувственными объектами. Этот контакт рождает непревзойденное счастье. Условия, благоприятствующие каме, – это все, что в этом мире прекрасно и восхитительно. Что же до ее плода, это высшее сладострастие, рождающееся из взаимных ласк; сладостное даже в воспоминании, оно представляет для нас мотив гордыни; это наивысшее удовольствие, которое может быть дано чувствам, и его можно понять, только испытав на своем собственном опыте. Чтобы насладиться камой, самые выдающиеся люди предавались тяжелейшей аскезе, приносили дорогостоящие дары, вели ужасные войны и пускались в опаснейшие путешествия”».
Последнее,
