лице готских федератов он получал необходимую ему военную помощь – кавалерию. Готская кавалерия считалась лучшей. Вместе с тем договор избавлял римских землевладельцев от поставки рекрутов. Однако Валент не сумел воспользоваться вытекавшими из договора возможностями. Недоверчивый и склонный к подозрительности император слишком затянул переговоры. Тем временем стоявшие на Дунае массы готов двинулись через Дунай, нахлынули в соседние римские провинции и их жестоко опустошили. Сам Валент погиб в сражении с готами при Адрианополе в 378 г.
Последующие императоры, наученные горьким опытом, во избежание повторений событий 377–378 гг., старались более точно соблюдать принятые на себя обязательства в отношении своих федератов. Кроме того, для побуждения варварских князей к заключению договоров они старались их предварительно задобрить подарками – золотом и всевозможными дорогими вещами: ожерельями, бусами, кольцами и пр., к которым варвары обнаруживали большую склонность.
В 382 г. Феодосии I заключил договор с Аларихом на условиях, более выгодных для Алариха, чем для Империи. Готам предоставлялись земли во Фракии и Мезии с правом заниматься земледелием без уплаты земельного налога и несения каких-либо иных повинностей, кроме военных.
Дружественные договоры с Аларихом и другими вождями варваров заключались также и при преемниках Феодосия, императора западной и восточной половины Империи. В последние годы своего существования Римская империя держалась исключительно силою варваров, находившихся на римской службе. Между варварами и римлянами установились более тесные отношения. Влияние варварских обычаев нашло отражение и в дипломатии. Одновременно с ростом этого влияния происходил и другой процесс – освоение варварами римской культуры, процесс романизации. Из сочетания этих потоков образовались в первой половине средних веков варварские общества и государства, выработавшие и свою собственную дипломатию.
Дипломатия времен великого переселения народов
Римская империя и варвары. С конца IV века нашей эры волны нашествия германских племен, давно бившиеся о границы Римской империи, прорываются внутрь и затопляют ее области. Сотрясаемая кризисом рабовладельческого способа производства, нарастающей революцией рабов и колонов, Империя не в состоянии была отражать все новые полчища варваров, привлекаемых плодородием ее земель и молвой о неисчислимых богатствах ее вилл и городов. Экономически более слабая Западная империя, в которой кризис рабовладельческого хозяйства сказался к тому же с большей силой, теряла область за областью. С крайним напряжением сил отражала все новые удары и Восточная империя. Вестготы Алариха опустошили ее провинции, разгромили Италию, взяли и разграбили древнюю столицу Империи – «вечный город» Рим. В Испании и юго-западной Галлии вестготы основали свое королевство – первое варварское государство на территории Римской империи. За ними вандалы, свевы, бургунды, франки отнимали одну область Империи за другой. Наконец, гунны, представлявшие монгольские племена, захватили огромные пространства от Волги до Рейна, вплотную подошли к границам Империи, опустошали ее земли, требовали дани, угрожали самому ее существованию.
Империи как Восточной, так и Западной приходилось не только воевать с варварами, но и вступать с ними в сложные политические сношения. Обычно варвары являлись в Империю сначала не как завоеватели, а как вассалы и союзники. С ними устанавливались договорные отношения, быстро менявшие свой характер, поскольку вчерашние вассалы сегодня превращались в бунтовщиков, а завтра в завоевателей. С ними надо было договариваться, их надо было подкупать, от них надо было избавляться. Они в свою очередь предъявляли все новые притязания, требуя золота, серебра, новых земель для поселения. На этой почве возникали сложные дипломатические отношения между варварами и Римской империей, или, вернее, двумя римскими империями.
Варвары, размещаясь в областях Западной империи, быстро переходят к новым общественным порядкам. Ускоренным темпом идет у них процесс образования классов, возвышается королевская власть, из догосударственного состояния они переходят в государственное. Между возникающими варварскими королевствами границы неясны и не установлены. Споры разрешаются не только оружием, но и переговорами. По мере образования варварских королевств неизбежно возникает у них и своя дипломатия.
Константинопольский двор и Аттила. Столкновения римского и варварского миров рождают своеобразные формы международного общения. Сохранилось подробное и богатое живыми деталями описание дипломатических сношений восточноримского (константинопольского) двора с вождем гуннов Аттилой. Это описание оставлено неким Приском – лицом, близко стоявшим к дипломатическим кругам Константинополя. Из его рассказов можно видеть, как варвары постепенно усваивали приемы римской дипломатии. Но и Империи приходилось приспособляться к обычаям варваров. Приск описывает одно из посольств восточного императора Феодосия. II к гуннам в 433 г. Встреча послов императора с гуннами произошла близ границы. Гунны заявили, что желают вести переговоры, не сходя с лошадей. «Римские послы, заботясь о своем достоинстве, имели с ними свидание также верхом», – говорит Приск. Был заключен договор, унизительный для Империи, по которому она обязалась выдать гуннам всех перебежчиков и платить ежегодно по 700 фунтов золота. После этого обе стороны принесли клятву соблюдать договор, каждая по обычаю своих предков.
Варвары, усваивая обычаи римской дипломатии, старались извлечь из них для себя пользу, иногда в довольно грубой форме. В Империи был обычай делать послам подарки. Аттила отправил в Константинополь послов с требованием выдать перебежчиков. Послы были осыпаны подарками и отправлены назад с ответом, что в Империи перебежчиков нет. Тогда Аттила отправил других послов. Когда и эти получили подарки и были отпущены, он отправил третье посольство, а за ним и четвертое. «Аттила, зная щедрость римлян, зная, что они оказывали ее из опасения, чтобы не был нарушен мир, – кому из своих хотел сделать добро, того и отправлял к римлянам, придумывая к тому разные пустые причины и предлоги». Но Аттила из переговоров с Империей научился не только этому. Приск сообщает, что у Аттилы был присланный ему Аэцием писец Констанций, который составлял для него грамоты, – по-видимому, на латинском языке. Для ведения переговоров Аттила использовал опытных в этих делах римлян из захваченных им областей Империи. Приск подробно описывает посольство Аттилы к Феодосию II в 448 г. Послом Аттилы был гунн Эдикон, «отличавшийся великими военными подвигами». С ним вместе был послан римлянин Орест, который жил в одной из пограничных областей, недавно отошедших под власть Аттилы. Эдикон был представлен императору и вручил ему грамоту Аттилы, в которой вождь гуннов жаловался на невыдачу перебежчиков и требовал установления новых пунктов для торговли между гуннами и Империей. Император прочел грамоту, написанную по-латыни. Затем Эдикон сделал устные добавления к грамоте, переведенные придворным Вигилой, знавшим гуннский язык.
Судьба этого посольства интересна для характеристики приемов византийской дипломатии. Некоторые из константинопольских сановников с ведома императора подбивали Эдикона убить Аттилу, обещая ему «великое богатство». Эдикон притворно согласился на сделанное ему предложение и отправился в страну гуннов вместе с посольством императора, в которое вошел и Вигила, бывший главным исполнителем всего замысла. Эдикон выдал Аттиле заговор. Интересно, что Аттила не решился убить Вигилу, хотя и
