они не христиане, а только крещеные евреи и магометане».44 На Франкфуртской ярмарке, писал Станислаус Ресций (1592), «мы уже несколько лет замечаем, что книг, написанных протестантами против протестантов, в три раза больше, чем книг протестантов против католиков».45 «Эти яростные богословы, — скорбел один протестантский писатель в 1610 году, — настолько усугубили и усилили пагубные распри между христианами, отделившимися от папства, что, кажется, нет никакой надежды на то, что все эти крики, клеветы, оскорбления, проклятия, анафематствования и т. д. прекратятся до наступления Последнего дня».46
Чтобы понять это «теологическое бешенство», мы должны помнить, что все участники спора соглашались с тем, что Библия — непогрешимое слово Божье и что жизнь после смерти должна быть главной заботой жизни. И в картине должно найтись место для подлинного благочестия, которое смиряло и возвышало многих лютеран, кальвинистов и католиков за бредовым натиском конфессий. Пиетисты бежали с теологических трибун и искали в уединении успокоительного присутствия божественного. Книга Иоганна Арндта «Райский сад» («Paradisgärtlein») до сих пор читается в протестантской Германии как руководство по благочестивому созерцанию. Якоб Бёме перенес это настроение в мистическое единение индивидуальной души с Богом, который мыслился как Всеобщий Колодец и Основание всех вещей, содержащий в себе все противоречия, все «зло» и «добро». Бёме утверждал, что видел «Существо всех существ, Бога, Бездну, а также рождение Святой Троицы».47 Ум, не симпатизирующий мистицизму, найдет в книге Бёме «De signatura rerum» («О подписи всех вещей», 1621) лишь вихрь нелепостей; утешением будет узнать, что другой мистик, Джон Уэсли, назвал ее «возвышенной бессмыслицей».48 Лучше были простые и чувственные гимны иезуита-пиетиста Фридриха фон Шпее.
Как и везде в Европе, именно иезуиты возглавили крестовый поход католиков, чтобы вернуть утраченные территории. Вначале они стремились реформировать католическое духовенство. «Молите Бога, — писал иезуит Петер Фабер из Вормса в 1540 году, — чтобы в этом городе нашлись хотя бы два или три священника, которые не вступали бы в незаконные связи и не жили бы другими известными грехами».49 Но главной стратегией было захватить молодежь; поэтому иезуиты открыли колледжи в Кельне, Трире, Кобленце, Майнце, Шпайере, Диллингене, Мюнстере, Вюрцбурге, Ингольштадте, Падерборне, Фрайбурге. Петр Канизий, глава и душа этой иезуитской кампании, пешком обошел почти всю Германию, основывая коллегии, ведя иезуитскую полемику и объясняя немецким правителям преимущества старой веры. Он убеждал герцога Альберта V силой искоренить весь протестантизм в Баварии.50 Благодаря иезуитам, капуцинам, реформации духовенства, рвению епископов и дипломатии пап и нунциев половина территории, завоеванной немецким протестантизмом в первой половине XVI века, была возвращена Церкви во второй половине. То тут, то там применялись некоторые формы принуждения, но движение было в основном психологическим и политическим: массы устали от неопределенности, споров и предопределения; их правители видели в едином и традиционном католицизме более надежную опору для правительства и социального порядка, чем в протестантизме, хаотично разделенном и неустойчиво новом.
Осознав, наконец, что их внутренние разногласия самоубийственны, протестанты обратили свои кафедры и перья против римского врага. Война слов и чернил готовилась к войне оружия и крови, а взаимная язвительность достигла почти убийственного экстаза. Такие слова, как навоз, отбросы, осел, свинья, блудница, убийца, вошли в терминологию теологии. Католический писатель Иоганн Нас в 1565 году обвинил лютеран в том, что они практикуют «убийства, грабежи, ложь, обман, чревоугодие, пьянство, кровосмешение и злодейство без страха, ибо одна лишь вера, говорят они, оправдывает все»; и он считал, что каждая лютеранская женщина, скорее всего, является проституткой.51 Католики приняли проклятие протестантов за аксиому теологии; но лютеранский проповедник Андреас Ланг писал (1576) с такой же уверенностью: «Паписты, как и прочие турки, евреи и язычники, находятся вне пределов Божьей благодати, прощения грехов и спасения; им суждено вечно выть, стенать и скрежетать зубами в адском пламени, пылающем огнем и серой».52 Писатели с обеих сторон рассказывали друг о друге скандальные истории, как мы это делаем сейчас в войне политических верований. Миф о папессе Джоанне был популярен в протестантской литературе. «Люди могли видеть и знать, — писал один священнослужитель в 1589 году, — какими двуличными рыцарями и злодеями были иезуиты, [которые] упорно отрицали, что английская шлюха Агнесса была папой в Риме и родила мальчика во время публичной процессии».53 Папы, говорится в проповеди (1589 г.), всегда были и остаются, без единого исключения, содомитами, некромантами и колдунами; многие из них могли изрыгать адское пламя из своих уст. «Сатана часто зримо являлся папам… и вместе с ними проклинал и попирал ногами крест Христов, устраивал над ним нагие пляски, которые они называли богослужением».54 Прихожане охотно пили подобные интоксиканты. «Дети на улицах, — сказал один протестантский священник в 1584 году, — научились проклинать и клеймить римского антихриста и его проклятую команду».55
Иезуиты были излюбленной мишенью. В сотнях карикатур, памфлетов, книг, стихов их обвиняли в педерастии, прелюбодеянии и скотоложстве. На немецкой гравюре на дереве 1569 года (до сих пор хранится в коллекции Гете в Веймаре) папа в образе свиноматки рожает иезуитов в виде маленьких поросят. В 1593 году лютеранский богослов Поликарп Лейзер опубликовал латинскую «Историю иезуитского ордена», в которой описывал иезуитов как практикующих самые непристойные пороки с полной лицензией и прощением со стороны папы.56 Eine wahrhaftige neue Zeitung («Правдивый новый журнал», 1614 г.) сообщил своим читателям, что кардинал-иезуит Беллармин прелюбодействовал 2236 раз с 1642 женщинами, и далее описал мучительную смерть кардинала, которого не было в живых еще семь лет.57
Иезуиты поначалу отвечали сдержанно. Канизий советовал умеренные высказывания, протестантский пастор Иоганн Матезиус тоже; но общественность предпочитала ярость сдержанности. Протестантские полемисты обвиняли иезуитов в том, что они принимают доктрину иезуита Мариана, защищающую тираноубийство; один немецкий иезуит ответил, что именно такая доктрина должна применяться к князьям, принуждающим своих подданных к протестантизму; но другие иезуиты заверили протестантских правителей, что они считаются законными князьями и что ни один волос на их голове не пострадает.58 Иезуит Конрад Веттер опубликовал (1594–99) десять памфлетов, в которых он использовал самые грубые оскорбления, оправдывая себя тем, что он следовал примеру лютеранских богословов; эти памфлеты раскупались публикой так быстро, как только их успевали печатать. Кельнские иезуиты заявили, что «упрямые еретики, которые повсюду сеют раскол» на католической территории
должны быть наказаны так же, как воры, грабители и убийцы; более того, более сурово, чем эти преступники, ибо последние наносят вред только телу, а первые ввергают души в вечную погибель…Если бы сорок лет назад Лютер был казнен,
