После правления Генриха VIII, объявившего себя главой церкви и отлученного папой римским, в стране было разрушено больше половины церквей и монастырей. После Эдуарда, чьи приближенные разворовали казну, на долю Марии выпала сложная задача. Ей досталась бедная страна, которую необходимо было возрождать из нищеты.
За первые полгода на престоле Мария казнила 16-летнюю Джейн Грей, ее мужа Гилфорда Дадли и свекра — Джона Дадли. Мария понимала, что Джейн была лишь пешкой в чужих руках и вовсе не стремилась стать королевой. Вначале суд над Джейн Грей и ее мужем планировался как пустая формальность — Мария рассчитывала сразу же помиловать молодую чету. Но судьбу «королевы девяти дней» решил начавшийся в январе 1554 года мятеж Томаса Уайетта. Джейн Грей и Гилфорд Дадли были обезглавлены в Тауэре 12 февраля 1554 года.
Мария начала восстановление в государстве католической веры, реконструкцию монастырей. Вместе с тем на период ее правления пришлось большое число казней протестантов.
За время правления Марии было сожжено около трехсот ярых протестантов, на совести которых была как Реформация в Англии, так и раскол внутри страны. Было приказано не щадить даже тех, кто, оказавшись перед костром, соглашался принять католичество. За это в правление Елизаветы I Мария получила прозвище Кровавая Мэри.
Летом 1554 года Мария вышла замуж за Филиппа — сына Карла V. Он был на двенадцать лет моложе своей жены. По брачному договору Филипп не имел права вмешиваться в управление государством; дети, рожденные от этого брака, становились наследниками английского трона. В случае преждевременной смерти королевы Филипп должен был вернуться назад в Испанию.
В 1557 году в Европу пришла лихорадка, вирусное заболевание, превратившаяся в страшную эпидемию. Болезнь была длительной, вялотекущей, с непредсказуемым исходом. Больше всего умирали представители дворянства и духовенства. Самыми известными жертвами лихорадки стали кардинал Поул и Мария Кровавая.
В конце августа 1558 года от лихорадки слегла двадцатилетняя камеристка Марии, а когда она выздоровела — заболела Мария и приказала перенести ее в Сент-Джеймсский дворец. Медленно и неотвратимо королева угасала в течение всей осени.
Несмотря на упадок сил и вражду с сестрой — будущей Елизаветой I, Мария тоже беспокоилась за судьбу страны. Двадцать восьмого октября она утвердила завещание в пользу пока не называемой преемницы и отрешила Филиппа от каких-либо прав на английский престол. Восьмого ноября, когда Мария уже впала в бессознательное состояние, ее посланники передали Елизавете устное благословение королевы. Рано утром 17 ноября Мария ненадолго пришла в сознание, отслушала католическую мессу и вскоре тихо скончалась в Сент-Джеймсском дворце.
Елизавета немедленно приняла управление страной. Марию торжественно похоронили в капелле Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. В 1606 году по воле Иакова I в ту же могилу перезахоронили скончавшуюся в 1603 году Елизавету. С тех пор единокровные сестры лежат под одним надгробием, на котором установлена единственная скульптура — Елизаветы. Латинская эпитафия на могиле гласит: «Союзницы на троне и в могиле, сестры Елизавета и Мария лежат здесь в надежде на воскрешение».
В правление Марии ходили лубочные карикатуры, изображавшие «кровавую» королеву в образе самки со множеством сосков, выкармливающих епископов, попов и испанцев. Историк XVIII века Томас Карт писал, что в дома вельмож и самой королевы тайно подбрасывали прокламации, на которой Мария была изображена «голой, тощей, морщинистой и усохшей, с дряблыми и невероятно отвисшими грудями…».
Прозвище некрасивой и несчастливой королевы породило несколько городских легенд. Например, если три раза произнести имя «Кровавая Мэри» перед зеркалом в темной комнате, то появится ее призрак. Традиционно легенду о Кровавой Мэри относят как к историям о привидениях, так и к историям о ведьмах.
За время своего правления Мария перенесла несколько выкидышей и ложных беременностей. В связи с этим некоторые исследователи английского фольклора высказывают мысль, что Кровавая Мэри и ее «страсть» к похищению детей олицетворяет королеву, которая обезумела от потери своих детей.
Легенда о Кровавой Мэри часто выступает в роли английского обряда гадания на суженого. Согласно поверью, молодые девушки должны в темном доме подняться по лестнице, идя спиной вперед, и провести свечой перед зеркалом. После этого они должны постараться увидеть в отражении лицо суженого. Но может статься, что девушка увидит череп, — это будет означать, что она умрет до свадьбы.
Королева Елизавета, сменившая Марию на троне, тоже часто бывала в этом дворце — в Уайтхолле она занималась государственными делами, а в Сент-Джеймсе отдыхала. В 1564 году Роберт Дадли, фаворит и близкий друг Елизаветы, получил титул графа Лестера, и это событие там пышно отпраздновали. В Сент-Джеймсе же, в 1588 году, Елизавета получила известие о разгроме испанской Великой Армады, идущей на Англию. Молитвы королевы были услышаны — страна была спасена, остатки испанской флотилии с трудом вернулись обратно.
* * *
ДОБРАЯ КОРОЛЕВА БЕСС
Маленькая Елизавета жила в загородном дворце Хэтфилд в окружении нянюшек и слуг. Прежде Хэтфилд занимала дочь Екатерины Арагонской — Мария, которую теперь отселили в дальний флигель, лишив всех почестей. Впоследствии «кровавая Мэри» не забудет этого, и, когда ее попросят представиться принцессе, Мария ответит: «В Англии только одна принцесса — я». Иногда Елизавету привозили в Лондон, чтобы показать иностранным послам и наметить будущие выгодные браки. Когда девочке было семь месяцев, Генрих едва не сговорился о ее обручении с третьим сыном Франциска I. С этой целью малышку предъявили французским послам сперва в «роскошном королевском облачении», а затем голой, чтобы они убедились в отсутствии у невесты физических недостатков.
Во время дворцовых торжеств к трехлетней малышке выстраивалась целая очередь пэров, которые складывали у ее ног подношения. Елизавета в парчовом платье благодарила каждого, изящно приседая на французский манер. Уже тогда она приучалась вести себя по-королевски.
После казни ее матери, Анны Болейн, Генрих сократил расходы на содержание дочери, но распорядился воспитывать ее по-королевски в расчете на будущий монархический брак. Осенью 1536-го у нее появилась новая гувернантка Кэтрин Эшли, прекрасно образованная молодая женщина. Позже Елизавета вспоминала: «Она провела подле меня долгие годы и прилагала все усилия к тому, чтобы обучить меня знаниям и привить представления о чести… Мы теснее связаны с теми, кто нас воспитывает, чем с нашими родителями, ибо родители, следуя зову природы, производят нас на свет, а воспитатели учат жить в нем». Елизавету научили вести себя за столом, танцевать, молиться и рукодельничать.
По просьбе шестой и последней жены Генриха VIII Екатерины Парр его дети — Елизавета, Мария и Эдуард — обосновались в королевском дворце. Елизавета тосковала по Хэтфилду, по Кэтрин Эшли и по товарищу детских игр — Роберту Дадли, сыну одного из приближенных Генриха. Однажды она сказала ему, что решила никогда не выходить замуж, — подчинение мужчине у нее ассоциируется со смертью после казней стольких отцовских жен.
Мария оставалась убежденной католичкой, а воспитанная в протестантском духе Елизавета все больше проявляла себя защитницей новой веры. В июле 1553 года болезненный Эдуард умер. Корона досталась Марии, быстро восстановившей в Англии католические порядки. Елизавета выразила полную покорность сестре, однако испанские советники Марии убеждали, что доверять принцессе нельзя. Первое время Мария не особенно верила этим слухам, но заговор протестантов в марте 1554-го изменил ее мнение. Елизавету бросили в Тауэр, и ее жизнь спасли только унизительные просьбы о пощаде.
Принцессу сослали в далекий Вудсток. Сырой климат не пошел ей на пользу: лицо покрылось фурункулами, внезапные приступы гнева сменялись слезами. кое-как пережив зиму, она вернулась в Лондон, а затем в любимый Хэтфилд.
Когда Елизавета после смерти Марии получила корону, первым делом она прекратила казни и преследования протестантов. Потом пришлось срочно одалживать у лондонских банкиров деньги для уплаты долгов: королевская казна оказалась пуста. За годы правления сестры Елизавета в совершенстве овладела искусством плести интриги и ссорить между собой своих противников. Добиваться повиновения оказалось нелегко: придворные относились к молодой королеве довольно фамильярно. Еще ни одна королева не правила Англией самостоятельно, и даже Мария быстро нашла себе соправителя.
В январе 1559 года отшумела пышная коронация. От глаз придворных не укрылось, что рядом с виновницей торжества постоянно находился ее друг детства Роберт Дадли, ставший теперь главным конюшим. Дадли с королевой по вечерам удалялись в опочивальню, закрывая за собой дверь.
