Эссекс постоянно ругался и мирился с Елизаветой, изменял ей, при всех поворачивался к ней спиной. В конце концов Эссекса отправили на усмирение мятежа в Ирландии, где он потерпел поражение и вернулся в Лондон, бросив север Ирландии беззащитным. Вернувшись, Эссекс не стал дожидаться военного суда, а сразу самонадеянно примкнул к заговору против королевы. Заговорщики собирались силой добиться отречения Елизаветы и воцарения Иакова (Джеймса) Стюарта.
В 1590-е годы Англию поразил неурожай. Целые графства голодали, но королевские служители взыскивали налоги до последнего цента. Война требовала все больше средств, и сама королева была вынуждена продать на переплавку часть регалий своих предков. Все больше людей желали, чтобы страной правила не старая королева, а энергичный молодой человек, и таким человеком мог быть только Эссекс. Восхвалениями и просьбами его подбили на мятеж. Эссекс не обладал ни дипломатическими, ин политическими талантами, и заговор был обречен.
С помощью друзей-гвардейцев он собирался захватить дворец, но секретная служба вовремя узнала об этих планах. В феврале 1601-го Эссекс, узнав о провале заговора, призвал лондонскую чернь к восстанию, но за ним пошла лишь жалкая кучка сторонников. После короткого боя граф был схвачен и казнен 25 февраля. Королева нашла в себе силы приговорить его к смерти, но вместе с Эссексом что-то умерло и в ней самой. Она так и не оправилась от потрясения: человек, которого она любила, обязанный ей абсолютно всем, поднял на нее руку.
«Женщина, которой преподнесло сюрприз время», — говорил о ее поздних годах Уолтер Рэли. «Я пережила свое время, — вторила ему Елизавета с горечью. — Mortua sed поп sepulta…» («Мертва, но не погребена»). Она понимала, что никем не любима, что власть ее кончается, а подданные с нетерпением ждут ее смерти, заранее оказывая знаки внимания будущему королю Иакову Стюарту.
Итог своему царствованию она подвела в последней речи перед парламентом, произнесенной в Уайтхолле в октябре 1601 года. «На том месте, что я сейчас занимаю, никогда не появится тот, кто более предан стране и ее гражданам, чем я, кто с такой же готовностью отдаст жизнь за ее безопасность и процветание. Жизнь и царствование имеют для меня цену только до тех пор, пока я служу благу народа». В 1602 году в возрасте 69 лет великая королева умерла.
С уходом Елизаветы на трон взошли шотландские Стюарты, что привело к объединению двух государств. Легенды о «доброй королеве Бесс» далеки от правды — она могла быть и жестокой, и несправедливой. Верно одно: Елизавета заботилась о величии своей страны и по праву стала Великой.
В 1604 году дворец перешел во владение Генриха Фредерика, старшего сына короля Иакова I. Стюарты, переселившись из Шотландии в Англию, принялись обновлять и перестраивать доставшиеся им в наследство от Тюдоров дворцы. Наследник престола, круг интересов которого был очень широк, дополнил Сент-Джеймс и специальным помещением, в котором была пушка — принц увлекался артиллерией, приказал разбить тутовый сад для разведения шелкопрядов, и т. д. Так лее как и в Ричмонде, и в Уайтхолле, здесь разместились коллекции произведений искусства — этим увлекались и король Иаков, и оба его сына — Генрих Фредерик и будущий Карл I.
Так лее как и Ричмонд, Сент-Джеймс перешел к Карлу после смерти старшего брата, а когда в 1625 году Карл женился на французской принцессе Генриетте Марии Бурбон, дочери французского короля Генриха IV, то Сент-Джеймс из дворца для принцев превратился в частную резиденцию Карла и его молодой супруги. Там родилась большая часть их детей, в том числе и будущие короли Карл II и Иаков II — первые принцы, рождавшиеся когда-либо в этом дворце; там стояла главная колыбель государства, убранная кармазинным бархатом, золотой парчой и горностаем.
Столь нее роскошно было и убранство всего дворца — Карл I не жалел средств. Другое дело, что этих средств становилось все меньше и меньше, казна истощалась… Как писал в 1638 году французский посол, «невозможно описать количество покоев, чьи стены украшены роскошными тканями, где расставлена всевозможная мебель».
Во время революции и гражданской войны Сент-Джеймсский дворец стал тюрьмой для трех детей короля — принцессы Елизаветы, Генриха, герцога Глостерского, и Иакова, герцога Йоркского. Герцог Йоркский, второй по старшинству сын Карла I, провел там почти год, прежде чем смог бежать в 1648-м. Именно в этом дворце король провел свои последние дни в январе 1649 года перед своей казнью, там простился со своими детьми, которые еще оставались в Англии, 14-летней Елизаветой и восьмилетним Генрихом: «Принцесса, будучи старше, лучше осознавала, что происходит с ее царственным отцом, у нее был печальный вид, и она много плакала.
А ее маленький брат, глядя на слезы сестры, тоже стал печален, хотя, благодаря своим юным летам, еще не мог осознать, в чем дело. Король поднял их с колен, поцеловал и благословил, а затем, посадив к себе на колени, дал им наставления о том, как надлежит исполнять свой долг и блюсти верность королеве, их матери, и принцу, своему наследнику, любить герцога Йоркского и других родичей». Карл провел в Сент-Джеймсе эту свою последнюю ночь, а наутро следующего дня отправился по конвоем в свой другой дворец, Уайтхолл, где уже был воздвигнут эшафот…
Частная жизнь Карла была безукоризненна; он обладал вкусом в литературе и искусстве, но у него не было самых существенных качеств короля. По отношению к любимцам он, как и Ричард II, обнаруживал привязанность, доходившую до слабости, двоедушие считал политической мудростью и легко нарушал свои обещания.
Карл был признан виновным как тиран, изменник и враг отечества и приговорен к смерти. Тридцатого января 1649 года Карл был обезглавлен в Уайтхолле. В предсмертной речи он заявил с эшафота собравшейся толпе: «Я должен сказать вам, что ваши вольности и свободы заключены в наличии правительства, в тех законах, которые наилучшим образом обеспечивают вам жизнь и сохранность имущества. Это проистекает не из участия в управлении, которое никак вам не надлежит. Подданный и государь — это совершенно различные понятия».
За несколько минут до казни Карл I продолжал отстаивать власть монарха.
После свершения казни палач поднял голову бывшего короля, но слова «вот голова изменника» (традиционные при казни изменников и врагов государства) не были произнесены. Современники отмечают близкое к шоковому состояние толпы. Беспрецедентный в истории случай: голову короля пришили обратно к телу, чтобы родственники имели возможность достойно проститься и похоронить его. Тело Карла было отвезено в Виндзор, где и было погребено 8 февраля в часовне Генриха VIII.
Не все из детей казненного короля смогли порадоваться реставрации монархии и воцарению своего самого старшего брата, ставшего Карлом II. Принцесса Елизавета пережила отца всего на год, две другие сестры, Мария и Генриетта, вышли замуж, но умерли совсем молодыми. В сущности, из всей семьи у короля Карла II оставался только Иаков (Джеймс), герцог Йоркский. Ему, своему единственному остававшемуся в живых брату, король и отдал дворец-тезку.
Итак, Сент-Джеймсский дворец снова стал семейным гнездом, как это было при Карле I. В 1662 и 1665 годах на свет появились дочери герцога и его первой супруги, Анны, принцессы Мария и Анна, которые впоследствии по очереди стали королевами Англии (сама лее герцогиня Йоркская скончалась в 1671 году, в этом же дворце).
Хотя Карл II жил в другом дворце, и он, и в особенности его придворные часто навещали Сент-Джеймс — относительно уединенный, рядом с которым был «огромный луг, всегда зеленый, по которому летом прохаживались дамы», был весьма привлекателен для веселых прогулок. У некоторых же придворных дам были там и свои покои, в частности у Барбары Палмер, Луизы де Керуайль и Гортензии Манчини — прекрасных, но капризных королевских фавориток. Луга и охотничий парк, разделявшие Уайтхолл и Сент-Джеймс, привели в порядок; советы по благоустройству давал будущий главный садовник Версаля, так что вскоре сады около Сент-Джеймса стали еще более популярны. Настолько, что о так называемом «пруде Розамонды» говорили, что каждый год там появляется около тысячи рогоносцев.
Когда в 1685 году герцог Йоркский сменил на троне своего брата и стал королем Иаковом II, он переехал в главную королевскую резиденцию — дворец Уайтхолл. Сент-Джеймс же перешел к его второй супруге, Марии Моденской. Очаровательная Мария, единственная дочь Альфонсо IV д'Эсте, герцога Моденского, была младше своего супруга на двадцать пять лет, но брак оказался весьма удачным. За исключением одного — Мария была католичкой, как и две ее предшественницы — королева-француженка Генриетта Мария, супруга Карла I, и королева-португалка Катерина Браганца, супруга Карла II. Сам король Иаков тоже был католиком, и политическое напряжение в стране, в частности межу католиками и протестантами, нарастало.
