«Вся одежда Суллы, ванна, в которой он купался, вода, которой он умывал руки, вся его еда оказывались запакощены этой пагубой, этим неиссякаемым потоком — вот до чего дошло. По многу раз на дню погружался он в воду, обмывая и очищая свое тело. Но ничто не помогало. Справиться с перерождением из-за быстроты его было невозможно, и тьма насекомых делала тщетными все средства и старании».
Путешествуя морем, он попался в руки пиратам и, к великому своему негодованию, оставался у них в плену около сорока дней. Пираты потребовали выкуп в двадцать талантов. Цезарь возмутился: дешево же вы меня цените! И сам предложил им выкуп в пятьдесят талантов. Оставив при себе врача и двух слуг, он разослал остальных спутников в разные города для сбора денег. Вел он себя совершенно бесстрашно и даже высокомерно. Так, каждый раз, отправляясь спать, он посылал приказать пиратам, чтобы те не шумели.
Плутарх:
«Тридцать восемь дней пробыл он у пиратов, веди себя так, как если бы они были его телохранителями, а не он их пленником, и без малейшего страха забавлялся и шутил с ними. Он писал поэмы и речи, декламировал их пиратам и тех, кто не выражал своего восхищения, называл в лицо неучами и варварами, часто со смехом угрожая повесить их. Те же охотно выслушивали эти вольные речи, видя в них проявление благодушия и шутливости».
Все мигом переменилось, как только Цезарь получил свободу. Сойдя на берег в Милете, он тотчас снарядил корабли и вышел против своих недавних тюремщиков. Он застал их еще стоящими на якоре у острова и захватил в плен большую часть из них. Захваченные богатства он взял себе в качестве добычи, а пиратов приказал всех до единого распять, как он часто предсказывал им на острове, когда они считали его слова шуткой.
Светоний:
«Даже во мщении обнаруживал он свою природную мягкость. Пиратам, у которых он был в плену, он поклялся, что они у него умрут на кресте, но когда он их захватил, то приказал сперва их заколоть и лишь потом распять».
Первой его должностью по возвращении в Рим была должность войскового трибуна, присужденная ему народным голосованием. Цезарь вновь женился, взяв в жены Помпею, дочь Квинта Помпея и внучку Луция Суллы. Впоследствии эта дама дала веский повод для сплетен.
Плутарх:
«Выл некий человек из числа старинной знати, известный своим богатством и красноречием, но в бесчинстве и дерзости не уступавший никому из прославленных распутников. Он был влюблен в Помпею, жену Цезаря, и пользовался взаимностью».
Звали этого человека Клодий. Женские комнаты строго охранялись, а мать Цезаря Аврелия, почтенная женщина, своим постоянным наблюдением за невесткой делала свидания влюбленных трудными и опасными. Поэтому Клодий пошел на хитрость.
Римляне почитали богиню, которую они называли Доброй или Женской, так как поклонялись ей исключительно женщины. Ни одному мужчине нельзя было присутствовать на празднестве и даже находиться в доме, где справлялось торжество.
Даже сам хозяин дома — будь он консул или претор — должен был покинуть свой дом, когда наступал праздник.
Все священнодействия проводила его жена, главная их часть происходила ночью, сопровождаясь пением и музыкой.
Плутарх:
«В том году праздник справляла Помпея, и Клодий, не имевший еще бороды и поэтому рассчитывавший остаться незамеченным, явился туда, переодевшись в наряд арфистки и неотличимый от молодой женщины. Он нашел двери отпертыми и был благополучно проведен в дом одною из служанок, посвященной в тайну которая и отправилась вперед, чтобы известить Помпею. Так как она долго не возвращалась, Клодий не вытерпел ожидания на одном месте, где он был оставлен, и стал пробираться вперед по большому дому избегая ярко освещенных мест. По с ним столкнулась служанка Аврелии и, полагая, что перед ней женщина, стала приглашать его принять участие в играх и, несмотря на его сопротивление, повлекла его к остальным, спрашивая, кто он и откуда. Когда Клодий ответил, что он ожидает Абру (так звали ту служанку Помпеи), голос выдал его, и служанка Аврелии бросилась на свет, к толпе, и стала кричать, что она обнаружила мужчину. Все женщины были перепуганы этим, Аврелия же, прекратив совершение таинств и прикрыв святыни, приказала запереть двери и начала обходить со светильниками весь дом в поисках Клодия. Наконец его нашли укрывшимся в комнате служанки, которая помогла ему войти в дом, и женщины, обнаружившие его, выгнали его вон».
На следующий день по всему Риму распространился слух, что Клодий совершил кощунство и повинен не только в прелюбодеянии, но и в оскорблении святынь. Его многочисленные враги вспомнили все свои обиды и даже приписали ему наряду с прочими гнусными беспутствами связь с его собственной сестрой, женой Лукулла.
Но симпатяга Клодий был популярен у черни, и та взяла его под защиту. Идти против плебса ради справедливости не захотел никто из судей.
Цезарь тотчас же развелся с Помпеей. Однако, будучи призван на суд в качестве свидетеля, он заявил, что ему ничего не известно относительно того, в чем обвиняют Клодия. Это заявление показалось очень странным, и обвинитель спросил его: «Но почему же тогда ты развелся со своей женой?» «Потому, — ответил Цезарь, — что на мою жену не должна падать даже тень подозрения».
Благодаря этому остроумному ответу скандал раздуть не удалось. Клодий был оправдан. Он был весьма благодарен Цезарю и с тех пор стал его союзником вплоть до своей насильственной смерти в 52 году до н. э.
Сенека:
«Некоторые думают, будто деньги были заплачены в том суде, где Клодий обвинялся в тайном блуде с женою Цезаря и в осквернении таинств жертвоприношения. Верно, судьи получили и деньги, но вдобавок (и это куда позорнее денежной сделки!) возможность поблудить на закуску с замужними женщинами и подростками из знатных семей».
Дальнейшая карьера Цезаря
В должности квестора он получил назначение в дальнюю Испанию. Там он по какому-то поручению однажды прибыл в Гадес и увидел в храме Геркулеса статую Великого Александра. Цезарь вздохнул, словно почувствовав отвращение к своей бездеятельности, — ведь он не совершил еще ничего достопамятного, тогда как Александр в этом возрасте уже покорил мир, — и тотчас стал добиваться увольнения, чтобы затем в столице воспользоваться первым же случаем для более великих дел. На следующую ночь его смутил сон — ему привиделось, будто он насилует собственную мать; но толкователи еще больше возбудили его надежды, заявив, что сон предвещает ему власть над всем миром, так как мать, которую он видел под собой, есть не что иное, как земля, почитаемая родительницей всего живого.
С этого момента Цезарь начинает упрямо пробиваться к власти, не останавливаясь ни перед чем. Он даже впутывался в заговоры с целью захвата власти, но все они оказались неудачными.
Стараясь завоевать популярность. Цезарь всячески украшал Рим, строя новые портики, облагораживая улицы. Он устраивал разные представления для развлечения народа. Своих денег не хватало, и часто Цезарь привлекал кого-то для совместного устройства, но всегда старался представить дело так, что все заслуги приписывали ему одному.
Снискав расположение народа, он попытался через трибунов добиться какой-нибудь значимой должности. После нескольких неудач он стал домогаться сана верховного жреца — понтифика, осыпая храмы пожертвованиями и раздавая всем взятки. При этом он вошел в такие долги, что при мысли о них он, говорят, сказал матери, целуя ее утром перед тем, как отправиться на выборы: «Или я вернусь понтификом, или совсем не вернусь». Но ему повезло: он настолько пересилил обоих своих опаснейших соперников, намного превосходивших его и возрастом, и положением, что даже в их собственных трибах он собрал больше голосов, чем оба они во всех вместе взятых.
Как раз во время избрания Цезаря претором, то есть исполнителем судопроизводства, был раскрыт заговор патриция Катилины, пытавшегося захватить власть.
Цицерон, Марк Катон и другие современники представляли Катилину исчадием ада, стремившимся ниспровергнуть сами устои государства и уничтожить всякую власть. Ему приписывали разнообразные прегрешения вплоть до сожительства с собственной дочерью и убийства своего брата. Однако, внимательно изучив материалы дела, современные ученые усомнились, так ли он был страшен.
Все это случилось в 63 году до н. э. Цицерон и Катилина соперничали из-за должности консула. Римлян смутило, что Катилина открыто говорил о своей готовности к революционным преобразованиям, и предпочтение было в итоге отдано Цицерону.
