- Нет, в этом не было нужды. У тебя свои методы, у меня свои. Мой скот уже дожидался меня здесь, когда я приехал.
Реакция на это замечание оказалась в точности такой, как он и ожидал.
- Это невозможно! Я хорошо знаю каждое тавро на этом пасбище. И до того, как я приехал сюда, их здесь всегда было только четыре.
Кеневен загадочно улыбнулся, мысленно предствляя себе, как, должно быть, злит Стара эта его улыбка и манера вести разговор.
- Стар, - сказал он, - просто ты привык считать себя слишком умным, и уж, во всяком случае, гораздо умней окружающих. Возможно тебя и в самом деле можно было бы принято за умного, если бы ты только не держал других за дураков. Все дело в том, что у человека твоего мировоззрения нет никаких шансов на победу. Потому что ты убежден, что твой противник глупее тебя. Ты твердо уверен, что со всех сторон тебя окружают лишь полнейшие идиоты и тупицы с интеллектом месячного теленка, и на этом основании ты суешь повсюду свой нос, не сомневаясь, что все в этой жизни только для тебя. Это твой большой недостаток, который как раз и является отличительной чертой для большинства мошенников, потому что все они неисправимые оптимисты. И вот ты приехал сюда, напустив на себя важный и внушительный вид. Ты собирался стать здесь самым главным, не сомневаясь в том, что на Пога с Рейнолдсом ты в два счета найдешь управу. И, судя по всему, и в отношении Винейблов ты тоже что-то затеял, но как и многие другие мошенники, окажись вдруг любой из них на твоем месте, ты допустил большой промах, не сумел заметить очевидного. Так вот что я скажу тебе, хотя, догадываюсь, ты в это не поверишь. Ты заведомо проиграл эту партию еще до того, как решил вступить в игру. И если бы ты и в самом деле был таким умным, каким привык себя считать, то просто развернул бы своего коня и поспешил убраться отсюда подобру поздорову.
Левитт улыбнулся, но на этот раз, впервые за все время, его улыбка оказалась натянутой. В какое-то мгновение ему вдруг действительно стало не по себе.
- Я допускаю, Кеневен, что, возможно, я и в самом деле не настолько умен, как мне того хотелось бы, но только я никогда не допущу, чтобы грошовый батрак водил меня за нос.
Кеневен пожал плечами.
- Марби, давай проедем к загонам. Хотелось бы узнать, что Пог и Рейнолдс думают о тех переделанных клеймах.
После того, как они уехали, Стар Левитт еще долго глядел им вслед. Он по-прежнему улыбался, но на душе у него было неспокойно.
Может быть он действительно упустил что-то из виду? Но тогда где и в чем он просчитался?
ГЛАВА 12
Кеневен и Марби ехали рядом. Улучив момент, Марби украдкой взглянул на него.
- Да уж, дал ты ему призадуматься. На что ты надеешься? Думаешь, что теперь он перейдет к активным действиям?
- Он еще тот интриган, Марби. Он тщательно обдумывает свои планы, но его беда в том, что из-за своего вздорного характера ему не всегда удается неукоснительно им следовать. Он начнет злиться и тогда, возможно, станет действовать наспех. А раз так, то и ошибки неизбежны.
Натянув поводья, Кеневен остановил коня и оглянулся назад. Левитт уехал.
- Жаль, что мы так и не знаем, что он затевает против Винейблов. - Он нахмурился. - Ведь не думаешь же ты, что она и вправду его любит?
Марби недоуменно пожал плечами.
- Иногда я могу угадать намерения коровы, пару раз мне удавалось разгадать маневр диких мустангов, но вот только насчет женщин ничем тебя порадовать не могу. Мне никогда не удавалось правильно разгадать все эти условности, и поэтому каждый раз все выходит не так, как мне самому того хотелось бы, а скорее, наоборот.
Несмотря на непокидавшее всех гнетущее чувство, дела шли своим чередом, но только все это было так разительно не похоже на подобные мероприятия, в которых Кеневену или Марби когда-либо раньше доводилось принимать участие. По всему было видно, что люди нервничают. Теперь, по прошествии нескольких дней, шутки и смех слышались все реже и реже, а разговоры были сведены к минимуму. Несколько раз Кеневен видел Дикси, но она старательно избегала встречи с ним. Том Винейбл тоже был здесь, работая наравне с остальными и на деле доказывая, что с этой работой он знаком не понаслышке. Работающие относились к нему с явной симпатией. Он не требовал для себя никаких поблажек, а просто добросовестно выполнял свою часть работы, а иногда даже успевал сделать кое-что сверх того. С самого первого дня он оказался в самой гуще событий, трудясь на совесть, и изо всех сил стараясь не отстать от того темпа, который задавали взрослые и более опытные ковбои.
Такой парень, как, он не мог не вызывать симпатии у окружающих, такой нигде не пропадет, но тогда что общего могло быть между Левиттом и ним? Или ней?
Дни шли своим чередом. Было жарко и пыльно. Проявлять выдержку становилось все труднее и труднее, но несмотря на это, пока обходилось без стрельбы и серьзеных потасовок, которые обычно время от времени могут возникать между погонщиками - а на некоторых ранчо это и вовсе считалось в порядке вещей. Казалось, что никто не хочет первым лезть на рожон, как если бы все были осведомлены о том, что вот-вот должно что-то случиться, и поэтому будет лучше принять все меры предосторожности.
На следующий день основное действо переместилось в окрестности Соледада, и тут Кеневену наконец-то улыбнулась удача. Все это время он искал подхододящий случай для того, чтобы поговорить с Дикси, и вот совершенно неожиданно ему выпала такая возможность. Остановившись на некотором расстоянии, он видел, как она сначала говорила о чем-то с Левиттом, а затем, развернув коня, поехала прочь, направляясь в сторону тополей, что росли вдоль границ владений ранчо "ВВ".
Кеневен последовал за ней, и украдкой оглядевшись по сторонам, заметил, что Даль, нахмурившись, стоит поодаль, обратив в его сторону свое злое, похожее на волчью морду, лицо и провожая его тяжелым взглядом. Марби был всецело увлечен работой. А Войль, покинув ряды работающих, отъехал в сторону, чтобы дать отдых коню и оседлать себе другую лошадь.
Дикси еще не успела заехать далеко, когда он снова увидел ее. И тут он впервые заметил, каким бледным и осунувшимся стало ее лицо, и был потрясен подобной переменой.
- Дикси! Постой... Мне надо поговорить с тобой.
Она остановила коня и ждала, когда он подъедет поближе, но в то же время почему-то не спешила обернуться, и, видимо, была явно не в настроении поддерживать беседу. И даже когда он оказался рядом, она не проронила ни слова, все это время глядя куда-то перед собой.
- Решила так рано уехать?
Она кивнула.
- Стар сказал, что мужчины вокруг слишком много сквернословят, и поэтому будет лучше, если я вернусь домой.
- Я не мог дождаться, когда снова смогу поговорить с тобой. А ты все это время отчего-то избегала меня.
Она обернулась и их взгляды встретились.
- Да, Билл, это так. Мы не должны больше встречаться. Я должна выйти замуж за Стара, и просто видеться с тобой, будет превыше моих сил.
- Ты его не любишь, - спокойно подытожил Кеневен. Она отвела взгляд и ничего не сказала в ответ.
Но затем она все же нарушила молчание.
- Мне пора, Билл. Стар настаивал, чтобы я нигде не задерживалась и немедленно отправлялась домой.
Взгляд Кеневена посуровил.
- Ты исполняешь его приказания? И вообще, что происходит? Ты что, рабыня?
Ее щеки зарделись, и она была уже готова сказать в ответ что-то тоже очень злое и обидное, когда его вдруг неприятно поразила подлинная значимость ранее сказанной ею фразы. В волнении он схватил ее за руку.
- Дикси, так ты говоришь, что Стар настаивал? Чтобы уезжала немедленно?
- Да, - она явно была удивлена подобным внезапным проявлением несдержанности с его стороны. - Он сказал...
Но договорить ей так и не удалось, потому что Билл Кеневен резко обернулся, глядя в сторону загонов, куда сгоняли и клеймили скот. Керб Даль докурил свою сигарету. Войль все еще возился с подпругой, и тут Кеневен впервые заметил, что на седле у него лежит винтовка, и для того, чтобы взять ее, стоит лишь протянуть руку. Кеневен поискал глазами белого коня, и заметил его в самом дальнем конце стада.
Он снова обернулся к Дикси.
- Он прав. Возвращайся домой и нигде не задерживайся. Что бы ни случилось, не останавливайся!
Затем, поспешно развернув своего коня, он направил его галопом в сторону стада, рассчитывая свой путь так, чтобы оказаться вне поля зрения Даля или Войля, и боясь опоздать. В это время к загонам для клеймения неспешно брело небольшое стадо коров, направляемое Стритером и Хенсоном.
Он резко осадил коня возле загона как раз в то время, когда у Марби наконец появилась возможность разогнуться, чтобы размять онемевшую спину. Кеневену пришлось три раза выкрикнуть его имя прежде, чем Марби наконец услышал и подошел к нему.
- Марби, нужно поскорее выбираться отсюда! Похоже, уже начинается! Быстрее!
