Наряду с меридионально ориентированными трупоположениями в чер-няховских могильниках встречаются погребенные, обращенные головами на запад. Доля последних среди Черняховских трупоположений неодинакова в различных районах. Подольско-Днепровский регион характеризуется наибольшим распространением трупоположений с западной ориентировкой. Только здесь известны могильники, в которых такие трупоположения преобладают над меридиональными. Вне Подольско-Днепровского региона, наоборот, господствуют могильники со значительным преобладанием меридионально ориентированных трупоположений (например, в Малаештах они составляют 88 %, в Будештах — 74, Сынтана-де-Му-реш — 86, Коблево — 70, Лецкани — 84, Тыргшор, Изворула, Индепен-денца — около 100 и т. д.).
Ещё одна весьма специфическая этнографическая особенность — жилища-полуземлянки — выделяет Подольско-Днепровский регион черняховской культуры. Черняховское домостроительство, очень разнотипное, отражает сложность этнической структуры населения. На поселениях этой культуры открыты и исследованы и простые наземные жилища деревянной конструкции, и жилища с каменными стенами, и большие многокамерные дома, и углубленные постройки — землянки и полуземлянки.
Черняховские углубленные жилища очень разнохарактерны по всем деталям — форме, размерам, интерьеру. Эта разнотипность, по-видимому, объясняется тем, что постройки не появились в Черняховском ареале в готовом виде. Углубленные жилые постройки здесь, очевидно, были новообразованием. Но среди многих типов углубленных жилищ в черняховское время вырабатывается и получает распространение квадратная в плане полуземлянка с печью или каменным очагом в одном из углов, сопоставимая по всем деталям со славянскими полуземлянками второй половины I тысячелетия н. э.
Такие сформировавшиеся полуземлянки с печью или очагом в углу открыты на некоторых Черняховских поселениях, в том числе в Рако-бутах,[192] Черепине, Демьянове, Рипневе и Бовшеве.[193]
Полуземляночные жилища изредка встречаются на черняховских поселениях и за пределами Подольско-Днепровского региона. Однако там они остаются сравнительно редким исключением, в то время как в Подольско-Днепровском регионе полуземлянки иногда являются господствующей формой жилища, а на некоторых поселениях (например, в Демьянове и Черепине) — единственной формой домостроительства.[194]
Таким образом, можно думать, что основную массу населения Подольско-Днепровского региона черняховской культуры составили потомки местных ираноязычных племен и славяне — носители пшеворской и зарубинецкой культур. Поскольку скифо-сарматское культурное наследие здесь отходит на второй план, нужно полагать, что местное иранское население постепенно было ассимилировано славянами. Об этом свидетельствуют и значительное число могильников с преобладанием захоронений по обряду трупосожжения, и устойчивое сохранение пшеворских особенностей в черняховской обрядности. Очень вероятно, что распространение здесь трупоположений с западной ориентировкой отражает тот же ассимиляционный процесс. Судя по материалам Гавриловского могильника, каких-либо различий в антропологическом строении между северными и западными Черняховскими трупоположениями не наблюдается.[195] Поэтому не исключено, что погребенные, обращенные головой к западу, были потомками скифо-сарматского населения, вовлеченного в процесс ассимиляции или уже ассимилированного.
Кроме значительности пшеворских и зарубинецких элементов в культурной характеристике Подольско-Днепровского региона черняховской культуры, о славянской принадлежности его населения можно судить по памятникам V–VII вв. Два существеннейших этнографических признака — лепная керамика и домостроительство — генетически связывают памятники этого региона с достоверно славянскими древностями третьей четверти I тысячелетия н. э. Как будет показано ниже, одна из славянских диалектно-племенных группировок V–VII вв. явилась наследницей населения Подольско-Днепровского региона черняховской культуры.
В отличие от славян Повисленья, славянское население Подольско-Днепровского региона черняховской культуры сформировалось в условиях тесного славяно-иранского взаимодействия. Славяне черняховской культуры — это не только потомки пшеворских и зарубинецких племен, но и ассимилированное скифо-сарматское население.
Необходимо отметить, что процесс славянизации населения в Подольско-Днепровском регионе протекал в сложных условиях и окончательна не завершился. Наряду со славянами и потомками скифо-сарматов здесь, вероятно, обитало и иноэтничное население, о чем свидетельствуют и обнаруживаемые здесь элементы восточнопоморско-мазовецкой культуры, и открытые раскопками «большие дома», имеющие аналогии в германском ире.[196]
В истории славяно-иранских языковых и культурных отношений выявляется период, характеризуемый очень значительным воздействием иранского населения на одну из групп славян. Это воздействие охватывает не весь славянский мир, а только юго-восточную часть его. Проявляется иранское влияние и в языковых материалах, и во многих элементах материальной и духовной культуры славян.
Исследователи давно обратили внимание на иранское происхождение восточнославянских языческих богов Хорса и Симаргла. В. И. Абаев убедительно показал, что эти боги имеют скифо-сарматское начало и должны рассматриваться как заимствованные от иранского населения Северного Причерноморья.[197] Тот же исследователь отметил, что украинский Вий этимологически и семантически восходит к иранскому богу ветра, войны, мести и смерти (скифский Vauhka-sura, названный Геродотом).[198] Обнаруживаются также семантические и этимологические параллели между восточнославянским божеством Родом и осетинским Naf (Род).[199] В языческом пантеоне западных славян божества иранского происхождения неизвестны. Усвоение и переработка частью славянского мира наследия иранской солярной мифологии отражены в митраистских заимствованиях в христианской религии.[200]
Среди русских вождей, подписавших в X в. договор с Византией, были лица с именами иранского происхождения — Сфанъдръ, Прастенъ, Истръ, Фрастенъ, Фуръстенъ и др..[201] Бесспорные иранизмы имеются и в этнонимии юго-восточной части славянского мира. Хорваты, север и, вероятно, русь — этнонимы иранского происхождения.[202] Иранское наследие проявляется и в древнерусской культуре.[203]
Следы иранского воздействия на юго-восточную часть славянства обнаруживаются в материалах лексики.[204] Очень важно, что оно проявляется в фонетике и грамматике. В. И. Абаев показал, что изменение взрывного g, свойственного праславянскому языку, в задненёбный фрикативный y (h) произошло в ряде славянских языков в условиях скифо-сарматского воздействия. Поскольку фонетика, как правило, не заимствуется у соседей, исследователь утверждает, что в формировании южной части восточного славянства (будущие украинские и южнорусские говоры) участвовал скифо-сарматский субстрат.[205]
Тот же исследователь допускает, что результатом скифо-сарматского воздействия были появление в восточнославянском языке генетива-аккузатива и близость восточнославянского с осетинским в перфектирующей функции превербов.[206] В. Н. Топоров объясняет беспредложный лока-тивдатив в славянском языке воздействием иранцев.[207] Эти фонетические я грамматические изменения в славянском языке являются региональными и не могут быть отнесены слишком далеко в глубь праславянской истории.
Количество иранских параллелей в языке, культуре и религии славян настолько значительно, что в научной литературе поставлен вопрос о славяно-иранском симбиозе, имевшем место в истории славянства. Очевидно, это историческое явление затронуло лишь часть славянского мира и часть иранских племен. В этот период, нужно допустить, славяне и иранцы жили на одной территории, смешивались между собой, и в результате ираноязычное население оказалось ассимилированным.
География различных элементов иранского воздействия на славян надежно локализует славяно-иранский симбиоз в Северном Причерноморье, где обнаруживается плотная концентрация иранизмов и где ира-ноязычное население жило длительное время. Упомянутые культурно-языковые явления, отражающие славяно-иранское взаимодействие, не предоставляют возможности для его абсолютной хронологии. Однако очевидно, что рассматриваемый исторический процесс начался на несколько столетий раньше, чем произошло заселение славянами подунайских областей, поскольку иранское влияние коснулось славянского населения и этой территории. Если известно, что славяне начали освоение Подунавья в VI столетии, то славяно-иранский симбиоз должен быть датирован первой половиной I тысячелетия н. э. Таким образом, мы приходим к тому же выводу, который был получен на чисто археологических материалах: славяно-иранский симбиоз имел место в черняховской культуре.
