распоряжение полиции от 1 сентября 1941 г.: всем евреям предписывалось носить на одежде видную издали желтую шестиконечную звезду. Принципиальному же решению эта проблема подлежала только по окончании похода на Россию, причем, как указывалось в распоряжении, “великодушным образом”.
Невероятный цинизм этого определения я понял только после войны, когда летом 1945 г., а затем на Нюрнбергском процессе главных военных преступников стал известен весь масштаб уничтожения евреев. О том, что одновременно с данным распоряжением был открыт путь и начата подготовка к “окончательному решению”, в котором Геринг играл значительную роль как носитель своих гражданских функций, а также о том что позади линии фронта специальные оперативные группы и экзекуционные команды СС и полиции в огромном количестве расстреливали евреев (а с декабря 1941 г. в еще большем масштабе – во всех захваченных европейских странах) – обо всем этом я и не догадывался, а о “Ванзейской конференции”, состоявшейся 20 января 1942 г., вообще ничего не знал…
Однако я, даже и без документальных доказательств, твердо убежден в том, что уничтожение евреев осуществлялось по категорическому указанию Гитлера, ибо немыслимо предположить, что Геринг и Гиммлер предприняли бы нечто такое без его ведома. Конечно, Гиммлер не информировал фюрера о каждой детали, но в этом деле действовал с его одобрения и в полном согласии с ним» [111].
«Окончательное решение» порой затрудняло снабжение армии, так как еврейских ремесленников не всегда можно было быстро заменить. Неслучайно по просьбе военного командования и оккупационной администрации зондеркоманды до поры до времени щадили евреев-ремесленников, работавших для нужд армии. Когда нацисты лишали евреев гражданских прав и вытесняли из экономической жизни, в этом еще был какой-то рациональный смысл, так как тем самым создавались конкурентные преимущества для «истинно арийских» бизнесменов. Но вот их массовое уничтожение было чисто иррациональным, так как в условиях войны их, казалось бы, выгоднее было использовать в качестве подневольной рабочей силы. С рациональной точки зрения для национал-социалистов разумнее было бы согнать евреев Европы в трудовые лагеря, где они могли бы работать для увеличения военно-экономического потенциала рейха. Однако для Гитлера и некоторых его приближенных, вроде Геббельса и Гиммлера, уничтожение евреев являлось самоцелью. Гитлер прекрасно понимал все невыгоды «окончательного решения» как в экономическом, так и в пропагандистском отношении. Однако он питал просто мистическую, звериную, необоримую ненависть к евреям и предпочел пойти по пути их полного уничтожения, несмотря на все очевидные риски и невыгоды подобного образа действий. Уничтожение евреев в его сознании неразрывно связывалось с торжеством германской расы. Фюрер проповедовал лозунг: «Евреи должны погибнуть, чтобы жили немцы, чтобы жила Германия». Трагедия мирового еврейства и всего человечества заключалась в том, что бессмысленное с точки зрения здравого рассудка и бесчеловечное «окончательное решение» осуществлялось вполне рациональными и даже оптимальными в плане уничтожения в кратчайшие сроки максимального числа людей методами.
И в своем предсмертном политическом завещании Гитлер во всем обвинил евреев, прибегнув к откровенной лжи: «Это неверно, будто я или кто-то другой в Германии желал в 1939 году войны. Ее желали и развязали исключительно интернациональные государственные деятели либо еврейского происхождения, либо работавшие на еврейские интересы. Я вносил множество предложений по сокращению и ограничению вооружений, которые грядущие поколения не смогут вечно отрицать, чтобы возложить ответственность за возникновение этой войны на меня. Я никогда не хотел, чтобы после первой злосчастной мировой войны возникла еще одна мировая война против Англии или тем более против Америки. Пройдут века, но из руин наших городов и памятников искусства будет постоянно вырастать обновляющаяся ненависть к тому народу, которому мы обязаны всем этим: к интернациональному еврейству и его пособникам». [112]
Бывший подчиненный начальника иностранной разведки СД Вальтера Шелленберга, сотрудник VI управления РСХА штурмбаннфюрер доктор Вильгельм Хёттль на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками показал: «В конце августа 1944 г. я беседовал в своей квартире в Будапеште с известным мне с 1938 г. оберштурмбаннфюрером СС Адольфом Эйхманом. Эйхман был в то время, насколько я знал, начальником отдела в IV управлении – гестапо – Главного управления имперской безопасности и, кроме того, выполнял поручение Гиммлера – собрать во всех европейских странах евреев и перевезти их в Германию.
Эйхман был под сильным впечатлением выхода Румынии из войны, последовавшего в те дни. Он выразился в том смысле, что война Германией уже проиграна и у него лично никаких шансов не остается. Он знает, что Объединенные Нации считают его одним из главных военных преступников, потому что на его совести миллионы еврейских жизней. Я спросил его, сколько именно, на что он ответил, что это число – большая государственная тайна, но мне он скажет, потому что мне как историку это должно быть интересно. Он недавно делал отчет для Гиммлера, так как тот хотел знать точное число убитых евреев. И на основе имевшейся у него информации пришел к следующему выводу. В различных лагерях уничтожения было убито примерно четыре миллиона евреев, а еще два миллиона нашли другую смерть, причем большая их часть была расстреляна оперативными группами, “айнзатцкомандами” полиции безопасности, во время военной кампании против России.
Гиммлер был доволен результатом, потому что число уничтоженных евреев должно быть, как он считал, больше шести миллионов. Гиммлер заявил, что пришлет к Эйхману человека из своего статистического отдела, чтобы тот на основании материалов Эйхмана подготовил новый отчет. Я полагаю, что эта информация, сообщенная мне Эйхманом, была верна, потому что он имел самые достоверные сведения о числе убитых евреев от всех занимавшихся этим лиц.
Во-первых, он – его оперативные группы, “зондеркоманды” – отправляли евреев в места уничтожения, а во-вторых, он как начальник того отдела в IV управлении, который и занимался еврейскими делами, знал это число лучше всех. К тому же Эйхман находился в тот момент в таком душевном состоянии, что у него совершенно не могло быть намерения говорить неправду». [113]
С 1943 года, когда успехи вермахта на всех фронтах сменились поражениями, «окончательное решение» претерпело некоторые метаморфозы. Уцелевшие к середине 1943 года евреи-специалисты, занятые на работах, больше не подвергались поголовному истреблению. Их отправили в концлагеря или в гетто, и они получили пусть небольшой, но все-таки шанс уцелеть. Правда, в случае восстания евреи истреблялись практически полностью, как это случилось, например, при подавлении восстания в Варшавском гетто. Но в тех странах, где «окончательное решение» только начиналось, как в Венгрии, после ее оккупации германскими войсками в марте 1944 года, большинство евреев уничтожалось.
Сначала уничтожение евреев осуществлялось в глубокой тайне даже от ряда высших чиновников рейха. Но 4 и 6 октября 1943 года, после свержения Муссолини и капитуляции Италии, Гиммлер, выступая сначала перед высшими чинами СС, а потом перед гаулейтерами и рейхслейтерами в Познани,
