Елена Грицак - Памятники древнего Киева

Ознакомительная версия.

Первое печатное издание Киево-Печерской лавры увидело свет в 1606 году. Тогда богослужебные и полемические книги выпускались в деревянном доме, построенном при церкви Святой Екатерины за крепостной стеной. Типографию учредил архимандрит Елисей Плетенецкий, выкупивший примитивное оборудование у братьев Балабанов в городе Стрятине. Его преемник, Пётр Могила, продолжал развивать печатное дело и основал училище, впоследствии соединившееся с заведением, где обучались только монахи.

Сын молдавского государя Пётр Могила отличался ученостью, трудолюбием и прочими добродетелями, чем снискал уважение современников. Его почитали даже враги, среди которых, к счастью, не было польского короля Владислава IV, утвердившего за Могилой звание архимандрита Киево-Печерской лавры.

В 1632 году, через три года после этого назначения, в Больничном монастыре открылось училище, где философию, риторику, греческий и латынь преподавали выписанные из Львова учителя. Впоследствии лаврское учебное заведение перешло в Киевобратский монастырь, то есть в место, удобное не столько ученикам, сколько руководству, которым с того времени являлись представители польской шляхты.

Вероятно, по их настоянию училище переименовали в Киевомогилянскую коллегию.

В 1632 году Могила был избран киевским митрополитом, получив права на владение Софийским собором, находившимся тогда в распоряжении унии. Спор между католиками и православными о владении храмом продолжался в то время, когда католическое духовенство вольготно располагалось в его стенах. Униаты занимали жилые помещения, но службы устраивали редко. Богослужения зачастую проходили после конфликтов, подобных случаю, произошедшему зимой 1630 года, когда католический митрополит Вельямин Руцкой «наглым образом выломал церковные запертые двери и служил насильно». Будучи главой православной части унии, Могила оставался архимандритом Киево-Печерской лавры, где жил до переселения в Софийский собор. В 1631 году он сумел спасти древнюю святыню — церковь Спаса на Берестове, обменяв ее у католиков на две свои вотчины.

Печерская типография начала систематическую работу в 1615 году, но издания того времени не сохранились. Первой дошедшей до наших дней книгой стал выпущенный в 1616 году Часослов, содержавший песнопения и молитвы для ежедневных служб. До конца десятилетия печерские печатники выпустили «Анфологион», назвав так сборник праздничных проповедей в русском переводе с греческого языка. Во второй половине столетия лаврская типография обрела репутацию самого крупного на Украине граверного и печатного центра. Из 120 имевшихся на то время публикаций преобладала литература, где открыто выражались свободолюбивые мысли, направленные против католицизма и унии, сыгравшие видную роль в будущей освободительной борьбе.

В типографии печатались богословские книги, календари, исторические сочинения, азбуки, всевозможные учебники на русском и польском языках.

В 1627 году киевляне смогли прочитать «Лексикон славеноросский и имен толкование» — ценный лексикографический труд, созданный известным ученым и литератором Памвой Берындой. В 1674 году был издан синопсис, в котором отечественную историю кратко изложил видный общественный и культурный деятель своего времени монах Иннокентий Гизель.

Этот труд в течение 150 лет был единственным учебником в тогдашних школах. В 1709 году лаврские печатники выпустили панегирик (от греч. panegyrikos logos — «похвальная публичная речь»), написанный Феофаном Прокоповичем в память Полтавской битвы. Вскоре увидел свет знаменитый Киево-Печерский патерик (от греч. pater — «отец»), или сборник жизнеописаний Отцов Церкви и святых угодников монастыря.

Издания лаврской типографии отличались высоким полиграфическим уровнем. Книги с оригинальными шрифтами, искусными гравюрами, заставками и концовками удивляли красивыми переплетами. Некоторые из них были украшены серебряными чеканными окладами, медальонами с финифтью, драгоценными камнями, оплетены кожей и дорогими тканями — парчой, бархатом, шелком. Высокохудожественное оформление являлось заслугой художников Ильи, И. Щирского, Г. Левицкого, Л. Тарасевича, Д. Галяховского, И. Мигуры. Лаврские печатники вначале работали только в технике гравюры, позже освоив литографию и хромолитографию.

В 1701 году огонь уничтожил старую деревянную типографию, а на ее месте возникла новая одноэтажная каменная постройка, которая со временем обрела второй деревянный этаж. Из-за неудачного расположения на косогоре она страдала от оползней, пока лаврские зодчие не предложили разобрать строение, заложить в аварийных местах новый фундамент и затем возвести более прочные стены.

Для дополнительного укрепления корпуса с южной стороны были устроены аркбутаны — оригинальные подпорные арки. Перекинутые через спускающуюся вниз улицу, они поддерживали и одновременно украшали стену.

В 1772 году после второго крупного пожара типографский корпус восстанавливали лаврские каменщики во главе со Степаном Ковниром. В 1860-х годах очередной реконструкцией вновь занимались местные мастера, но уже под наблюдением приезжего архитектора П. И. Спарро. Через 20 лет здание перестраивал академик В. И. Сычугов, оформив свое творение в стиле украинского барокко.

Замыкая главный двор лавры с восточной стороны, типографский корпус ошеломлял пластической насыщенностью стен и вместе с соседним Ковнировским корпусом усиливал впечатление от барочного великолепия Успенского собора. Первый этаж западного фасада украшали полуколонны и оконные проемы в обрамлении своеобразных наличников. Над окнами тянулся колоритный поясок, собранный из керамических розеток зеленого цвета. С юга и востока здание типографии воспринималось сказочным дворцом, но особенно впечатляла форма выступа, устроенного в виде полукруглой башни с мощными аркбутанами.

Начало нового этапа в древнерусском искусстве связано с иноком Киево-Печерского монастыря Алимпием. Имя этого гениального художника еще при жизни было окружено легендами. «Алимпий безвозмездно писал иконы для церквей и был чудотворный врач иконописными красками. Когда же не для кого ему было исполнять это дело, тогда, занимая золото и серебро, нужное для икон, принимался за работу и отдавал иконами, кому был должен. Так делал он, чтобы не быть праздным».

Авторы Киево-Печерского патерика рассказали, как в ранней молодости, или «во дни благоверного князя Всеволода Ярославича», он обучался у киевских живописцев, вначале занимаясь «иконным писанием» по воле родителей. По слухам, примерно в те годы в Успенском соборе монастыря случилось чудо. Во время создания мозаики мастерам привиделся образ Марии: «Святая просияла ярче солнца, затем голубь вылетел из ее уст и после долгого летания влетел в уста стоявшей высоко иконы Спасителя. В то время блаженный Алимпий, умевший изображать вещественные лица, обучился изображать и духовные добродетели».

Даже в отсутствие сведений заметно, что Алимпий учился по византийским образцам. Возможно, он обучался у греков, а «помогая им добре извык хитрости иконной, иконы писати хитр безело». Впрочем, об этом можно догадаться по совершенной технике письма и тяготению к колориту, составлявшему особенность византийской декоративной системы.

Слава печерского живописца была настолько велика, что все его произведения приобретались за немыслимую цену. В летописях упоминается случай, когда один житель киевского Подола заказал Алимпию семь великих икон для церкви, построенной на собственные средства. Заказ осуществлялся через монахов, и те обманывали клиента, тянули с выдачей работ, всякий раз требуя увеличения платы, якобы от имени мастера. Тем не менее киевлянин отвечал, что готов заплатить в десятки раз больше, лишь бы получить иконы, созданные кистью Алимпия. В правление Владимира Мономаха церковь сгорела, но те семь икон остались целы. Среди них была знаменитая «Богоматерь Великая Панагия», позже отправленная князем в Ростов для украшения новой церкви. В настоящее время эта реликвия находится в фондах Государственной Третьяковской галереи.

Церковная живопись повсюду и во все времена вызывала у верующих радостные чувства. К работам по украшению храмов привлекались лучшие живописцы, как лаврские, так и приглашенные из Киева, ибо Святые Отцы заботились о «благолепии дома Христова». Церковную живопись в интерьере и снаружи — на воротах, стенах и уступах — обновляли довольно часто. Заказчики требовали от создателей неукоснительного соблюдения канонов, и правила никогда не нарушались, хотя художники позволяли себе вольности, например в цвете или постановке фигур.

Ознакомительная версия.