Франсуа был счастлив, он обожал опасность не меньше, чем любовь. Впрочем, фраза должна звучать проще. Он обожал Любовь и Опасность.
И все начало получаться! Судьба оказалась удивительно милостивой. Изгнание герцогини в этот раз было до удивления недолгим. Королева не могла обходиться без любимой подруги. Теперь, когда та сообщила Анне столь взволновавшую ее весть о любви красавца Франсуа, королеве было необходимо говорить и говорить о нем с подругой. И Анна приготовилась к борьбе за Марию. Но, к своему (и общему) изумлению, королева очень быстро добилась прощения герцогини де Шеврез. Ришелье и здесь повел себя странно великодушно: посоветовал королю не мучить супругу долгим расставанием с лучшей подругой.
Король объявил (в который раз), что «в последний раз прощает эту дьяволицу герцогиню».
В ночь расставанья в Лондоне герцогиня и Франсуа, эти великолепные бойцы Любви, устроили потрясающее сражение. Только под утро герцогиня смогла перейти к необходимым прощальным наставлениям и советам.
Похвалив ненасытный пыл Франсуа, герцогиня была вынуждена указать ему на некоторые упущения в позах «сзади». Она тут же наглядно продемонстрировала разработанные ею корректировки к указанной позе. Корректировки так увлекли Франсуа, что лишь под вечер Мария смогла перейти к главному.
Дело в том, что красавец Франсуа, как я уже говорил, был одинаково блистателен и на поле брани, и на поле любовного боя. Однако наш храбрый воин и неутомимый любовник отчаянно плохо владел родным французским языком... Что делать, вместо учебы Франсуа принимал участие в военных кампаниях... Но если его военные и любовные подвиги стерло время, то знаменитые оговорки цитируются французами и поныне, через столетия. Например, увидев как-то племянницу герцогини де Шеврез г-жу де Гриньян в глубоком трауре, Франсуа посетовал кому-то из придворных: «Я видел г-жу Гриньян в трауре, она имела очень печальный вид», но вместо lugubre (печальный) наш Франсуа сказал lubrique (похотливый). Этот «очень похотливый вид в трауре» в устах нашего донжуана заставил молодых повес тотчас обратить на госпожу де Гриньян самое пылкое внимание! И послужил причиной множества недоразумений и пощечин, полученных ими от этой добродетельной дамы.
Так что герцогиня объяснила де Бофору главный залог его грядущего успеха: меньше говорить и больше действовать...
— Я знаю изысканный литературный вкус королевы и могу вам обещать: ваши слова все погубят. Меньше говорите! Нет, лучше вообще не говорите! «Страсть вместо слов!» Страсть, даже грубую, вам простят, косноязычие — никогда! Повторяйте ей лишь одно слово: «люблю». Остальное, как все мы, она придумает за вас. У нее буйная фантазия, рожденная одиночеством... Ведь все женщины в конечном счете одиноки. Женщины, мой друг, — это иная раса, чего не знают мужчины.
Исторический разговор
Мария де Шеврез вернулась в Париж в начале 1637 года.
Тотчас между герцогиней и королевой произошел этот важнейший разговор.
— Мы с вами, мой друг, — обратился ко мне месье Антуан, — не смеем присутствовать при этом разговоре, мы оберегаем честь дам былых времен... Мы лишь постараемся его вообразить. Итак, Мария де Шеврез, возможно... заметьте, я говорю «возможно»... сказала королеве: «Бедняжка Франсуа! Я никогда не видела его таким несчастным, дорогая Анна (так она называла Ее Величество наедине)... Он безутешен. Я не могла без слез беседовать с ним в Лондоне. Мы проговорили до утра. До утра непрерывно он говорил только о вас — прекрасное помешательство влюбленного. Он твердил: «Все ради нее! Ради нее я боролся с ненавистным ей кардиналом. И вот теперь мне суждено томиться на чужбине, не видя ее... Жизнь не мила мне. Мне хочется не существовать] Есть лишь одна, единственная награда, способная вернуть меня к жизни — встреча с нею. Я жажду несбыточного — только взглянуть на нее».
Этот монолог, который рассмешил бы прежде королеву, влюбленную королеву взволновал:
— Любовь... Что такое любовь — мне неведомо... Знаю только слова философа: «От любви люди глупеют, а после любви становятся печальными».
— Философ глуп. На свете есть только любовь, дорогая Анна, — вздохнула Мария.
Королева долго расхаживает по комнате. Наконец она говорит то, что должна сказать:
— Нет! И тысячу раз нет!.. — И лишь после этого, вздохнув, добавляет столь ожидаемое, столь желанное герцогиней: — Кроме того, это слишком опасно, Мари. (Она согласна!!!)
— Это безопасно, Анна. Кардинал знает: Франсуа в Лондоне, и если попытается вернуться в Париж, наверняка очутится в Бастилии. К счастью, кардинал не знает, на что способна любовь!
И опять пауза. Долгая пауза.
— Франсуа готов рискнуть не только свободой, но и жизнью за встречу с вами, — не унимается Мария.
— Нет, нет... и нет! К тому же он слишком молод.
— Ваше Величество, от этого любовь лишь безумней, а страсть восхитительней. Пожалейте его! Неразделенная любовь в 22 года часто кончается смертью.
Королева старается вспомнить все унижения: пренебрежение короля, его связь с фрейлиной, которую приказано именовать «платонической»... хотя все, весь двор знает иное. Муж смеет не испытывать любви к ней, к своей жене, в то время как первый любовник Франции, принц королевской крови, изнемогает от любви!
— Пожалейте его, Анна, — шепчет Мария, нечто лишь встреча...
— Могу ли я рассчитывать на его скромность? — вздыхает королева. (Свершилось! !Свершилось!!)
— Он ваш раб. Он выполнит все, только прикажите. Просите жизнь, и вы ее получите.
Герцогиня де Шеврез отослала в Лондон секретного курьера, велев передать одно слово: ждет!
Какая же это была радость для бастарда: узнать, что он может сделать рогатым законного короля.
Историческое свидание, по сведениям графа Сен-Жермена, состоялось в ночь на 2 марта 1637 года. И для этой встречи наша великая интриганка Мария де Шеврез разработала сложнейший план.
Историческая ночь 1637 года
Вы, конечно, помните у Дюма: герцог Бекингэм тайно приплыл из Лондона на свидание к королеве Анне, и его проводит во дворец ее камеристка госпожа Бонасье. На самом деле британский герцог никогда не приезжал тайно на свидание к королеве. К ней приехал ДРУГОЙ. Но что поражает: Дюма, не знавший о визите другого, описал детали пугающе верно. Бекингэм, в воображении Дюма, приплыл из Лондона, и де Бофор в действительности — приплыл из Лондона. На Бекингэме, по Дюма, плащ мушкетера, и на Бофоре был такой же плащ. В воображении Дюма Бекингэма тайно, с опасностью, проводит к королеве жена трактирщика г-жа Бонасье. В действительности так же тайно, с опасностью, в историческую мартовскую ночь герцогиня де Шеврез должна была провести в спальню королевы красавца де Бофора.
Однако по порядку.
Франсуа де Бофор приплыл ночью на английском судне под французским флагом и высадился в окрестностях Булони. Вместе с маленьким отрядом поскакал в Париж. Оставив своих людей у ворот Сен-Дени, он верхом въехал в Париж в половине одиннадцатого вечера. Здесь ждала его в карете Мария де Шеврез. Но Ришелье знал о его приезде.
Гвардейцы кардинала встали у всех входов в Лувр. Ждали высокого человека в плаще мушкетера, который попытается проникнуть в Лувр.
О том, что Ришелье стало известно о прибытии Бофора, герцогиня де Шеврез узнала от своего прежнего любовника маркиза де Лотрека. Но узнала поздно, когда Франсуа уже высадился во Франции. Однако великая интриганка сумела подготовиться.
Высокий человек в плаще мушкетера скакал по направлению к Лувру. У площади Карузель остановил коня, привязал к коновязи и направился к потайному ходу в Лувр (он был в парке Тюильри). И тогда гвардейцы кардинала, сидевшие в засаде, напали на него. Он выхватил шпагу. В течение десяти минут он бился один с четырьмя гвардейцами кардинала. В конце концов, уложив двоих, прыгнул в седло и поскакал прочь. Оставшиеся двое дружно бросились в погоню.
Тотчас около оставленного гвардейцами потайного входа появилась парочка, старательно (и страстно) изображавшая влюбленных. Это были герцогиня де Шеврез и Франсуа де Бофор. Она торопливо открыла ключом дверь в подземный ход, и оба исчезли в темноте подземелья.
Между тем всадник, изображавший герцога де Бофора, выстрелами из мушкета остановил обоих преследователей. Гвардейцы довольно поспешно предпочли отстать. Нежданно легко избавившись от погони, всадник повернул на улицу де Бак, где снимал в это время квартиру.
Таково было первое появление в нашей истории молодого человека по имени Шарль д'Артаньян. В дальнейшем, дорогой друг, ему придется появиться не раз в нашем повествовании, и я расскажу о нем подробнее.
