страны, хотя и с позиций антикоммуниста и буржуазного националиста
238.
В ряде исследований проводилась сравнительная характеристика диктатуры Варгаса с фашистскими режимами Испании и Португалии. По мнению советского латиноамериканиста И.Р. Григулевича, «новое государство» Варгаса во многих отношениях напоминало «фашистскую систему, созданную Салазаром в Португалии». Послевоенное сотрудничество режима Салазара с США и другими странами Запада, а также вступление Португалии в НАТО, дало Григулевичу основания провести своего рода аналогию между внешнеполитической стратегией Ж. Варгаса и Салазара. При этом он исходил из того, что в 30-е гг. «Варгас установил ультраправый диктаторский режим, жестоко преследовал коммунистов и демократов, широко открывал двери страны для иностранного, в первую очередь американского капитала» 239.
Авторы изданной в 1986 г. книги «Бразилия до и после “чуда”», в свою очередь, считали, что Варгасу удалось «завоевать репутацию вождя масс, трибуна», и он стал «популистским вождем масс», а его «новое государство» являло собой особый тип правоавторитарной буржуазной диктатуры 240. А.Ф. Шульговский относил идеологию Варгаса к разряду «буржуазного национализма», а созданную им партию трабальистов — к числу принадлежащих к «популистскому» типу политических движений» 241. Термин фашизм по отношению к «новому государству» в их работах не используется.
В коллективном исследовании «Национализм в Латинской Америке: политические и идеологические течения» наряду с деятельностью гитлеровской агентуры в Латинской Америке подробно рассматривалось влияние других фашистских государств Европы на политическую и экономическую жизнь этого региона. Его авторы обоснованно обращали внимание на то, как Италия и Испания, используя идеологии латинизма и паниспанизма, пытались вовлечь в орбиту своего влияния многих руководителей стран Центральной и Южной Америки. По мнению авторов, многие политические партии и движения этих стран, а также их руководители, испытывали значительное влияние европейского фашизма. Некоторые представители военных кругов проявляли «профашистские симпатии» и готовность «насадить фашистские порядки в Латинской Америке». Нельзя, однако, игнорировать и то, что империалистическая пропаганда США и Англии пыталась представить всех латиноамериканских военных-националистов агентурой фашизма. Так, например, США, прикрываясь антифашистскими лозунгами, «вели ожесточенную кампанию против патриотического боливийского правительства, возглавляемого майором Гуальберто Вильяроэлем». В этом же духе искажалась позиция антиимпериалистически настроенных аргентинских военных 242.
О роли Соединенных Штатов в борьбе с фашистской угрозой в Латинской Америке много писали Н.Н. Иноземцев и И.И. Янчук 243. По мнению Иноземцева, политика «доброго соседа», предложенная Рузвельтом, сыграла «определенную положительную роль в борьбе против проникновения главных фашистских держав в Латинскую Америку». Однако она же привела «к дальнейшему усилению господства американского империализма в ряде латиноамериканских стран» 244.
Подводя итоги изложенному выше, можно констатировать следующее:
Все названные выше яркие политические лидеры были либо профессиональными военными (Ибаньес и Перон), либо тесно связанными с ними (Варгас). Все они руководили военными переворотами или активно участвовали в них. Они побеждали на выборах и становились легитимными президентами 245, после чего сами нередко становились жертвами таких переворотов и были вынуждены пребывать в эмиграции (Ибаньес в Аргентине, а Перон в Испании). Затем их вновь призывали к власти. И, выиграв очередные выборы, они опять становились президентами 246.
Но главное, что роднило этих лидеров, — их политические взгляды и увлечение на ранних этапах фашистскими идеями, популизм и антикоммунизм. Террор против оппозиции сочетался в их деятельности с социальным маневрированием и уступками трудящимся. Все они создавали партии, которые не без успеха действуют поныне. Варгас основал в 1945 г. партию трабальистов, Перон в 1947 г. — партию хустисиалистов (перонистов). При Иба-ньесе в 1957 г. появилась партия христианских демократов.
После окончания Второй мировой войны все эти деятели порвали исходные связи с германским фашизмом, но вскоре оказались под эгидой американского империализма. Их мировоззрение и политика не были неизменными, они то и дело варьировались в зависимости от новых условий.
Вокруг оценки идеологии и деятельности всех трех лидеров велись и ведутся ожесточенные споры. Некоторым отечественным исследователям удалось убедительно вскрыть противоречивый характер поведения этих личностей. «Неверно ставить знак равенства между “новым государством” и фашистским режимом в Италии, или Аргентиной Перона и гитлеровской Германией», — писал Н.П. Калмыков 247. «Как и национализм Перона, концепция Варгаса имела некоторые исходные положения, заимствованные от европейского фашизма, хотя с самого начала отличалась от фашизма, как и от перонизма в Аргентине — национал-реформист-ской направленностью», — резюмирует свою позицию А.И. Строганов 248. По мнению Н.Н. Разумовича, «новое государство» Варгаса в Бразилии и «хустисиалистское государство», или «государство социальной справедливости», Перона в Аргентине были патерналистско-авторитарными государствами, в значительной мере сохранявшими старые черты каудилистской диктатуры 249.
Российские авторы в своем большинстве явно отказались от первоначальной склонности именовать рассматриваемых политиков фашистами, обращая внимание не только на их отрицательные деяния, но и на некоторые положительные итоги их правления 250.
Уточнил свои взгляды на роль Варгаса и самый крупный российский специалист по истории Бразилии Б.И. Коваль. Позднее он начал считать, что это была «сложная и яркая личность», «государственный деятель международного масштаба. Его можно критиковать и даже обвинять в диктаторских замашках, но не уважать нельзя. Именно такие личности и делают “большую политику”» 251. В своих работах последнего времени он определял характер режима Варгаса как «синдикально-корпоративистский и управляемый “сверху” популизм». Рассматривая ноябрьские восстания 1935 г. в Бразилии, которые были жестко подавлены правительством Варгаса, Коваль оценивал поведение бразильских властей как «аморальное». Однако, по его мнению, своими действиями «Варгас и его правительство отвели гражданскую войну и тем спасли нацию от еще больших жертв» 252. Исследователь счел необходимым «провести радикальную переоценку роли таких высших политических лидеров стран Латинской Америки, как Варгас, Перон, Фигерес и др.» 253.
Обращение к более взвешенной и объективной оценке нетривиальных латиноамериканских лидеров было одним из проявлений тех весьма значимых сдвигов в советской и российской историографии, которые произошли за истекшие десятилетия.
Первая мировая война стала отправной точкой для многих событий, происходивших в мире в ХХ веке. Это и зарождение фашизма, и Вторая мировая война, а затем и холодная война. Что принесли народам Латинской Америки две мировые войны прошлого столетия? Все ученые, изучавшие эти войны, сходятся в резко отрицательном отношении к ним и согласны, что войны сильно осложнили жизнь основной массы населения. Даже такая богатая до начала Первой мировой войны страна, как Аргентина, не смогла удержаться в своем положении. Годы войны не стали для нее лучшими, напротив, они ослабили
