Всего в Малибу насчитывалось несколько тысяч голов скота. Если согнать всех животных старше шести лет, получить из них кожи и жир, то это было бы уже хоть какаим-то началом. К тому же он уже на протяжении долгого времени вынашивал идею о покупке быка у мормонов, обосновавшихся в Сан-Бернандино. Он и раньше видел их скот, все животные были крупнее, жирнее и во всех смыслах лучше его скота. Имея одного-двух быков, он смог бы развести новое, свое собственное стадо, и хотя в данный момент торговля говядиной совсем не шла, но ведь так не может продолжаться бесконечно. И еще у них остались кое-какие семена от их предыдущей посевной эпопеи. Они их тоже могли бы пустить в ход.
Он отправится на побережье и там поговорит с местными индейцами. С тех пор как умер отец, они сами очень редко приходили сюда, на ранчо, но связь с ними терять было никак нельзя. С их помощью можно было бы установить отношения с другими индейскими племенами, у которых были меха для продажи.
Необходимо было действовать без промедления. Нельзя терять время.
- Хесус, - сказал он, когда Монтеро поднялся по ступеням веранды, нужно распространить слух, что мы вымениваем меха. Я хочу установить отношения с индейцами, что живут в горах.
- По-моему, это было бы хорошо, - одобрил Монтеро, и, немного помолчав, добавил: - Капитан, к нам приехали. Я их знаю, хотя раньше никогда их не встречал.
- Что это за люди?
- Оба погонщики, капитан. Отлично управляются с лошадьми, скотом и лассо умеют в руках держать. - Он снова сделал небольшую паузу. - А еще они хорошо сражаются.
- Откуда они?
- Из Соноры, капитан. По крайней мере последнее время они жили там, но один из них в свое время служил в армии вместе с вашим отцом.
- Я приму их.
Час спустя на дороге, ведущей к ранчо показались два всадника. Они стремительно приближались, пустив коней в галлоп. Влетев во двор ранчо, они остановились и тут же спешились. Вне всякого сомнения оба были непревзойденными всадниками. Тот из двоих, что был постарше, и о котором Шон немедленно подумал, что скорее всего именно он был армейским товарищем его отца, оказался широкоплечим человеком невысокого роста и могучего телосложения.
- Командующий дель Кампо, - представился он, лукаво сверкнув глазами. - Я был сержатом и служил вместе с вашим отцом, сеньор. Четыре года я состоял при нем. Мне тогда было шестнадцать лет.
- А что было потом?
Он снова сверкнул глазами.
- А потом я просто жил, сеньор.
Шон переключил внимание на того, что был помоложе, можно сказать, почти совсем еще мальчик. Он был строен и подтянут, и походил больше на индейца, чем на испанца.
- Антонио Поланко, сеньор. Я буду служить вам.
- Работать здесь будет тяжело, - сказал им Шон. - возможно, нам придется драться. Во главу угла я всегда ставлю преданность. Когда вам надоест работа здесь, то просто подойдите ко мне и так прямо и скажите. И можете идти.
- Понятно.
- Наши враги превосходят нас в силе. Они умны и расчетливы. Мы не хотим насилия, но если на вас нападут, или люди и вот это ранчо окажутся в опасности, то смело принимайте бой и побеждайте. Если уж силы будут слишкмо неравны, то достойно отступайте, если будет такая возможность. Ничего, будет и на нашей улице праздник.
- Да, сеньор. Все понятно.
Он переводил взгляд с одного на другого.
- Все распоряжения здесь отдает моя мать. Главнее ее нет никого. Затем иду я, а после меня Хесус Монтеро. Это понятно?
- Понятно.
Шон снова окинул их взглядом, а затем обратился к Монтеро.
- Не надо больше никого искать. Думаю, эти двое со всем справятся.
Дель Кампо посмотрел на Поланко.
- Ты это слышал, амиго? - тихо сказал он. - Он говорит, что мы справимся. Значит так тому и быть.
* * *
Зеке Вустон и его отряд уже дважды сбивались с пути, блуждая среди скал восточнее Сосновой Горы. Вконец выбившись из сил и проклиная все на свете, они в конце концов решили остановиться на ночлег, устроив лагерь всего в нескольких милях от того места, откуда утром того же дня они отправились в обратный путь.
- Эх ты, а еще следопыт, - раздраженно упрекнул Вустон Сильву.
- Да, сеньор, следопыт, но эти места мне не знакомы. Вы пожелали возвращаться обратно кратчайшим путем, но я не знаю такой дороги. А утром...
- А утром, я самолично выведу всех отсюда, - заявил Вустон. - Кстати, а куда девался Крутой?
Сильва недоуменно пожал плечами. Другие тоже ничего не знали.
- С ним Франциско, - сказал кто-то наконец. - Наверное они свернули не в тот каньон.
Вустона это сообщение совсем не обрадовало. Он бы предпочел, если бы его люди держались все вместе. Тем более, кто знает, на что они могут наткнуться в этих горах. Долгая и обернувшаяся в конце концов неудачей погоня за вдовой и ее сыном окончательно вывела его из себя. И так уже столько времени потеряно зря! До конца этой недели он должен был получить кое-какой товар, и теперь ему только не хватало неприятностей при выгрузке на берег. Он уже объявил, что отныне Малибу принадлежит ему, и что товар может запросто доставляться туда.
Внезапно его охватил приступ ослепляющей ярости. Он был вовсе не из тех, кто мог спокойно примириться с полным крушением всех самых заветных надежд, а эта чертова ирландка, будь она проклята, и ее щенок...
- Белтран!
Последнее время он особенно пристально присматривался к нему. Наведя тайком кое-какие справки, Вустону удалось узнать немало подробностей о прошлом этого бандита и убийцы, за поимку которого в добром десятке городов Мексики было объявлено вознаграждение. Белтран был метким стрелком, непревзойденным наездником, к тому же он хорошо владел любым оружием, и вместе с Веласко они были довольно лихой парочкой.
- Да, сеньор?
Вустон пристально посмотрел на Белтрана, и неожиданно для себя почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Взгляд у этого парня был хищным, неподвижный взгляд гремучей змеи.
- Возьмешь с собой Веласко, - с этими словами он достал из кармана две золотые монеты с отчеканенным на них орлом, - и убьешь Сеньору Малкерин и ее сына, этого капитана. Все понял?
Белтран задвигал плечами. Он подбросил монеты на ладони.
- Что это такое? - тихо спросил он. - Золото? Но этого недостаточно, сеньор.
- Остальное потом, когда дело будет сделано. Если управитесь до конца этой недели, то дам еще по четыре золотых на каждого. Но если вас поймают, то вы собирались их только ограбить... и не более того.
- Ладно.
Белтран подошел к Веласко. Он протянул ему монету, а затем объяснил суть дела.
- Короче, все в порядке. Где наша не пропадала... но только осторожно, амиго. Как можно осторожнее.
- Зачем же сразу убивать такую красивую женщину, - сказал Веласко. Может быть нам ее...
- Он сказал убить. И мы именно так и сделаем. Только убьем... и очень быстро. А потом мы прихватим их добро и махнем прямиком в Сан-Франциско.
- Конечно, - беззаботно согласился Веласко, но в голове у него уже начал созревать собственный план.
ГЛАВА 14
Дома в поселении Лос-Анджелес были выстроены из саманного кирпича, их плоские крыши были обмазаны битумом, вывезенном сюда из дегтярных ям, что находились близ Ранчо-ла-Бреа. В город вело множество дорог, в основном это были старые индейские тропы, которым горожане смогли найти применение.
В городке имелись тюрьма, церковь, несколько лавчонок и небольших магазинчиков и салун, короче, все как полагается. Вдоль гороодских улиц и дорог выстроились дома обитателей городка, население которого составляло примерно полторы тысячи человек, в зависимости от времени года или дня.
Дорога, что вела от Малибу до города, на протяжении нескольких миль проходила по побережью, а затем сливалась со старой индейской тропой, ведущей от берега к дегтярным ямам, в сторону поселения. По-испански дорога называлась Эль-Камино Вьехо... старая дорога.
Эйлин Малкерин въехала на пыльную городскую улицу верхом на вороном жеребце - конь легко гарцевал, изящно выгибая шею.
Эйлин элегантно держалась в дамском седле, и человек посторонний никогда не подумал бы о том, что такая молодая женщина может оказаться матерью доих взрослых сыновей, и что мужчина, ехавший рядом с ней, один из них.
Свернув на нужную улицу, они остановились перед входом в одну из лавок. Шон спрыгнул с коня и тут же подал руку матери, которая сошла на землю, как принцесса. Приехавшие с ним двое мужчин - с виду погонщики поправили сомбреро и огляделись по сторонам с видом людей бывалых и знающих себе цену.
Пройдя мимо Шона, придержавшего для нее дверь, она стремительно вошла в лавку. Обведя взглядом прилавки, она улыбнулась хозяину, который тут же бросил метлу и поспешно поправил на себе кожанный передник.
- Чем могу служить, Сеньора?
Она положила перед ним свой список.
- Платить буду золотом, - тихо сказала она.
Он вскинул на нее глаза. В Калифорнии монеты были редки в обращении, а золото встречалось еще реже. Люди расплачивались кожами, салом, мехами, короче, всем что можно было обменять или продать.
