- Не понимаю, что вы нашли интересного в этом скучном местечке? Генри не поверил своим ушам, обернулся и, увидев Гвендолин, сокрушенно покачал головой. "Не могу поверить! Она и тут нашла меня, - подумал он с досадой. - Не пойму, что она хочет от меня?" Макензи сначала хотел уйти, но передумал. Он не желал испортить себе вечер из-за появления нежданной гостьи. Решив не обращать на нее внимания, он уставился на горизонт, где, играя природными красками, солнце завершало свой дневной путь по небосводу. Обворожительная красота светила заставила умолкнуть даже неугомонную болтушку. Скрестив ноги, она села подле Генри и в молчании провела более получаса. Сдержанность девушки рассмешила Генри. Он украдкой глянул на нее и не смог отвести глаз. Она выглядела величественной и божественной в своей неподвижной живописной позе. Каждый день она околдовывала своими чарами влюбчивого "рыжего кота". В любое другое время, повстречав такую красивую особу, Генри непременно стал бы ухаживать за ней. Но с Гвендолин все было иначе. Он смотрел на нее другими глазами. Она не походила ни на одну из его знакомых, отличалась не только своей привлекательностью, но и экстраординарностью. Одевалась, говорила и даже смотрела на человека как-то по-другому. Белфорд словно принадлежала не к этому миру, а к другой вселенной. Неземная красота и доброе, отзывчивое сердце были ее оружием в борьбе против жестокого мира. Гвендолин легко завоевывала сердца людей, и повстречавшийся с ней долго не мог забыть ее образ. Даже свирепый и бесстрашный мастифф рядом с ней становился послушным и бессильным. Безгранично преданный пес готов был защитить хозяйку ценой собственной жизни, и нападение его на Генри было всего лишь доказательством его преданности. Макензи понял это только к концу недели и сожалел о грубом обращении с гостьей Леода. Однако он был слишком горд, чтобы признаться в этом. Сидя рядом с этим ангельски прекрасным созданием, он отчего-то думал о Валенсии, единственной женщине, волновавшей его думы вот уже несколько лет. Для него она была чем-то недостижимым, а Гвендолин - великолепной реальностью. Как приверженец материализма, а может из каких-то иных соображений, наш Казанова решил все же приударить за ней. Эта мысль пришла к нему именно в тот час, когда они вместе провожали угасающий день. Одинокий закат, мелодичный рокот воды и прощальная песнь птиц придали волшебную атмосферу этой встрече. Созерцая девушку, Генри каждый раз дивился ее изменчивой красоте. Утром, днем, вечером - на протяжении всего дня она менялась, и очередной ее облик был неповторимым и умопомрачительным. И сейчас в своем безмолвии и величии, застыв как изящное изваяние, она могла бы состязаться красотой с Психеей[78]. Всю прелесть этого вечера нарушил приход презренного пса. Отыскав свою хозяйку, радостный мастифф извивался возле нее, не зная, как угодить ей. Наконец найдя себе удобное местечко, он поместился между людьми, решив, очевидно, защитить хозяйку от ненавистного мужчины. Макензи каждый раз поражался чуткости этого четвероногого друга. Более верного существа он еще никогда не видел в своей жизни. Высунув язык из пасти и часто дыша, мастифф улегся у ног Гвендолин. Даже не глядя на хозяйку, чуткий и импозантный пес мог понять, что она была не в настроении. Он чуть приподнялся, подполз ближе к девушке и положил голову на ее колени, - таким был акт его утешения. Меланхолия, охватившая ее, прошла. Она ласково провела рукой по складкам на его лбу и почесала за черными, как сажа, ушами. Мягкая и короткая шерсть мастиффа блестела от последних, золотистых лучей солнца.
- Он больше не будет вас кусать, - неожиданно произнесла Гвендолин.
- Роджер сожалеет, что так поступил. Ну. Роджер, иди попроси прощения. Послушный пес, поднявшись с земли, с опаской приблизился к недругу и покорно лизнул ему руку. Генри с брезгливостью отнял руку, встал и, что-то невнятно проворчав, ушел оттуда.
- Каков нахал! - крикнула ему вслед мисс Белфорд. - Кого это вы из
себя возомнили? - в ее голосе чувствовались нотки гнева и разочарования. - Более грубого и неотесанного человека в жизни не видала! Вообразил себя всесильным героем, а сам боится собак. У вас, небось, и на лошади-то поджилки трясутся? - Не слушая язвительных замечаний девушки, Макензи вскочил на своего жеребца. Да вы просто трус! - задетая его безразличием, выкрикнула Гвендолин, и это было последним, что услышал всадник. Он пришпорил коня и ускакал оттуда прочь. До него долетело последнее восклицание девушки, но разобрать ее слов он не смог.
Г л а в а 13
СПАСИТЕЛЬ И УБИЙЦА
Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и
дурных поступков.
Конфуций
После монолога Белфорд у реки Пеффери Генри решил покинуть замок Леод. До конца отпуска оставалось два дня, но ему не терпелось уехать. Леди Алиса, узнав о его намерении, начала упрашивать его не уезжать, и он, поддавшись уговорам, согласился остаться еще на два дня. Субботним утром Генри вместе с отцом выехали на охоту. Белфорд напросилась поехать с ними. Молодой человек огорчился присутствию Гвендолин. Он желал провести последние дни вдали от нее. Ему показалось, что юная леди сама искала с ним встреч. Облачившись в костюм для верховой езды и оседлав самую покорную кобылку леодской конюшни, она выехала вместе с другими наездниками. - Сегодня я научу вас прелестям охоты на рейнарда[79], - сказал граф
Кромарти.
- Не понимаю, в чем же тут прелесть? Загнать бедное, перепуганное
животное в ловушку и убить его.. Это же живодерство! Граф рассмеялся на высказывание девушки, а сын недовольно сморщил лицо.
- Гвен, это не живодерство, а охота. Инстинкт охотника заложен в
сознании человека, - заметил Уолтер Макензи.
- В сознании? - усмехнулась спутница. - Не думаю, что во время
охоты человек руководствуется разумом, скорее звериными повадками.
- Если ты так думаешь, разумнейшее дитя, тогда зачем же ты напросилась
пойти с нами? Генри усмехнулся и проговорил что-то невнятное. Но если слова его остались непонятными, то интонация и гримаса в достаточной мере выразили его недовольство.
- Уж не думает ли достопочтенный мистер Макензи, - она посмотрела на
Генри, - что мой приход связан с непомерным желанием видеть его? Молодой всадник положительно кивнул.
- Каков наглец! - воскликнула девушка негодующе. - Я не нуждаюсь в
его обществе. Она пришпорила лошадь и в знак протеста ускакала вперед.
- Зачем ты с ней так грубо обошелся? - огорчился граф размолвке
молодых людей. Спутник провел рукой поперек горла.
- Она тебе надоела? - понял сэр Уолтер его жест, и в подтверждение
получил утвердительный кивок. - Но почему? Бедная Гвен ничего дурного тебе не сделала.
- Она испортила мне отпуск, - прохрипел Генри, и отец смог прочесть
сказанное по его губам.
- Ты все еще дуешься из-за Роджера? Ведь она извинилась, да и пес,
кажется тоже, - испытующе посмотрел на него граф. Молодой человек что-то сердито затараторил, но слушатель ничего не понял.
- Генри, прошу тебя, не возвращайся больше к этой теме, - прервал
он неясное хрипение сына. - Не будем портить нашу сегодняшнюю охоту.
- Да ну ее, эту охоту, - и повернув своего жеребца в противоположную
сторону, Генри стегнул его по боку.
- Куда ты? А как же рейнард? В ответ Генри сделал пренебрежительное движение рукой, отказываясь тем самым продолжить охоту. Граф, оставшись один, печально покачал головой:
- Что за молодежь пошла, совсем не блюдет традиций, - посетовал он и в
одиночку пустился на поиски лисицы. Макензи младший добрался до излюбленного местечка у реки. Спешился с коня и уселся на один из прибрежных валунов. Спустя полчаса раздался выстрел (несмотря на современные виды оружия, граф любил охотиться со старым двуствольным ружьем, это, как он говорил, нужно было для устрашения). Сразу после выстрела послышался женский крик и ржание недовольной лошади. Это была кобылка мисс Белфорд. Не привыкшее выходить на охоту животное испугалось выстрела и помчалось со всех ног, унося наездницу в лес. Упустив из рук поводья, Гвендолин стала в панике кричать, отчего напуганное животное еще больше взбудоражилось и погналось, несмотря на свой возраст и нерасторопность, как угорелое. Вцепившись в гриву лошади, девушка между криками догадалась звать на помощь. Услышав ее зов, Макензи вскочил на коня и погнался следом за ней. Добрался до зеленой равнины и увидел, как неукротимое животное неслось к роще, расстилавшейся на много миль к востоку от замка. Буцефал честно выполнил задачу, возложенную на него. Он мчался с такой скоростью, что очень быстро они сократили расстояние. В лесу скорость жеребца уменьшилась, но он все же скакал быстрее разбушевавшейся кобылы. Неожиданно Бьюти свернула налево и понеслась к упавшему дереву, подвергая себя и седока опасности. Макензи знал, что впереди за упавшим стволом крутой обрыв. Сильнее вонзил шпоры в бока животного, и оно помчалось подобно вихрю. Жеребец сравнялся с Бьюти, и всадник, удерживая в одной руке поводья, наклонился в сторону, чтобы снять с лошади перепуганную наездницу. Ухватился за ее талию и потянул к себе. Гвендолин повисла в воздухе, и это мгновение ей показалось нескончаемым. Всадник перебросил ее через седло и, натянув поводья, направил конягу в сторону от обрыва. Буцефал отреагировал и свернул направо в нескольких ярдах от vacuum horrendum[80]. Следом раздалось страшное ржание лошади, падающей в пустоту навстречу смерти. Отдалившись от опасного обрыва, жеребец убавил темп и рысцой поскакал к замку. Белфорд неподвижно лежала на животе поперек седла. Беспомощно висевшие руки и ноги свидетельствовали об ее обморочном состоянии. Добрались до дома. Макензи спешился и стащил свою ношу с коня. Перебросил бесчувственную девушку через плечо, как мешок с картошкой, и вошел в здание. Поднялся по лестнице и прошел в комнату мисс Белфорд. Донес свою ношу до кровати и бережно уложил ее. В то же самое время в комнату вошли супруги Макензи. Граф, вернувшись с неудачной охоты, сообщил жене о происшедшем, и они спешно отправились в комнату гостьи. Леди Алиса велела модимажу принести флакон аммиака и стакан воды. Спаситель ушел, не дожидаясь пробуждения Гвендолин. Ему не хотелось слышать слов благодарности. Очнувшись, мисс Белфорд долго плакала. Немного приутихнув, она забылась глубоким сном. По пробуждении от стресса не осталось и следа. Модимаж принес ужин в ее спальню, но девушка решила спуститься вниз к остальным. Вся семья была уже в сборе, и появление гостьи заметно обрадовало супругов. Генри на протяжении всего ужина оставался безучастным к беседе. Мысли его были далеки от Леода. Уже в понедельник он должен был явиться в штаб-квартиру ГСБ, а в среду намечался полет на "Гермесе". Но все эти планы расстроились из-за временной потери голоса. Больше всего разведчика тревожила не отмена недельного расписания, а объяснительная, которую он должен был дать начальству в связи с происшедшим. Он не желал раскрывать истину, однако медицинский персонал сразу же определил бы причины, приведшие к нарушению работы голосовых связок. Придумывать ложь было бессмысленно, а правда повлекла бы за собой насмешки сослуживцев. Подумать только, его - агента разведки, самого лучшего в отделении, да что там, в отделении, на всей Земле, удостоившегося многочисленных наград, в том числе и почетной звезды за доблесть, человека, которого не смогло перехитрить ни одно разумное существо, одолела собака, которая к тому же чуть было не перегрызла ему глотку. Он уже сейчас слышал насмешки сослуживцев, и эта мысль заставила его издать мучительный стон. Присутствующие за столом с удивлением взглянули на него.
