Страна, которая не совершила или не завершила своей демократической революции, представляет величайшие по значению своему особенности, которые и должны быть положены в основу программы пролетарского авангарда. Только на основе такого рода национальной программы коммунистическая партия может развернуть действительную и успешную борьбу с буржуазией и ее демократической агентурой за большинство рабочего класса и трудящихся вообще.
Возможность успеха в этой борьбе определяется, разумеется, в значительной степени, ролью пролетариата в хозяйстве страны, следовательно уровнем ее капиталистического развития. Но это отнюдь не единственный критерий. Не меньшее значение имеет вопрос о том, существует ли в стране такая широкая и жгучая "народная" проблема, в разрешении которой заинтересовано большинство нации, и которая для разрешения своего требует самых смелых революционных мер. Такого рода проблемами являются аграрная и национальная, в разном их сочетании. При остроте аграрной проблемы и при невыносимости национального гнета в колониальных странах молодой и сравнительно малочисленный пролетариат может на основе национально-демократической революции притти к власти раньше, чем пролетариат передовой страны на чисто социалистической основе. Казалось бы, что после Октября нет надобности это доказывать. Но за годы идейной реакции и эпигонского теоретического разврата до такой степени прокисли, протухли и прокуусинели элементарные представления о революции, что каждый раз приходится начинать сначала.
Означает ли сказанное, что ныне уже все страны мира так или иначе созрели для социалистической революции? Нет, это ложная постановка вопроса, безжизненная, схоластическая, сталинско-бухаринская. Все мировое хозяйство в целом беспорно созрело для социализма. Однако, это вовсе не значит что созрела каждая страна в отдельности. Как же быть в таком случае с диктатурой пролетариата в отдельных отсталых странах: в Китае, в Индии и пр.? На это мы отвечаем: история не делается на заказ. Страна может "созреть" для диктатуры пролетариата, отнюдь не созрев не только для самостоятельного построения социализма, но и для широких мер социализации. Не нужно исходить из предопределенной гармонии общественного развития. Закон неравномерного развития еще жив, несмотря на нежные теоретические объятия Сталина. Закон этот проявляет свою силу не только в отношениях между странами, но и во взаимоотношении разных процессов внутри одной и той же страны. Примирения неравномерных процессов экономики и политики можно достигнуть только в мировом масштабе. Это значит, в частности, что нельзя вопрос о диктатуре пролетариата в Китае рассматривать в рамках только китайской экономики и китайской политики. Здесь-то мы и подходим вплотную к двум взаимно-исключающим друг друга точкам зрения: интернационально-революционной теории перманентной революции и национально-реформистской теории социализма в отдельной стране. Не только отсталый Китай, но и вообще ни одна из стран мира не могла бы построить социализм в своих национальных рамках: высоко развитые производительные силы, переросшие национальные границы, противятся этому так же, как и недостаточно развитые для национализации. Диктатура пролетариата в Англии, например, натолкнулась бы на противоречия и трудности, другие по характеру, но может быть не меньшие, чем те, какие предстали бы перед диктатурой пролетариата в Китае. Преодоление противоречий в обоих случаях мыслимо только на путях международной революции. Такая постановка снимает самый вопрос о том, "созрел" или "не созрел" Китай для социалистического преобразования. Бесспорным остается при этом, что отсталость Китая чрезвычайно затруднит задачи пролетарской диктатуры. Но повторяем: история не делается на заказ, и китайскому пролетариату никто выбора не предоставил.
Значит ли это, по крайней мере, что каждая, даже и отсталая колониальная страна уже созрела, если не для социализма, то для диктатуры пролетариата? Нет, не значит. Как же быть тогда с демократической революцией вообще, в колониях - в особенности? А где же написано, отвечаю я вопросом на вопрос, что каждая колониальная страна созрела для немедленного и полного разрешения своих национально-демократических задач? Вопрос надо повернуть другим концом. В условиях империалистической эпохи национально-демократическая революция может быть доведена до победы только в том случае, если социальные и политические отношения данной страны созрели для того, чтобы поднять пролетариат к власти, как руководителя народных масс. А если этого еще нет? Тогда борьба за национальное раскрепощение будет давать очень половинчатые результаты, целиком направленные против трудящихся масс. В 1905 году пролетариат России оказался еще не в силах объединить вокруг себя крестьянские массы и завоевать власть. По этой самой причине и революция задержалась на полпути, а затем сдвигалась все ниже и ниже. В Китае, где, несмотря на исключительно благоприятную обстановку, пролетариату бороться за власть помешало руководство Коминтерна, национальные задачи нашли жалкое, неустойчивое и скаредное разрешение в режиме Гоминдана.
Когда и при каких условиях та или другая колониальная страна созреет для действительно революционного разрешения аграрного и национального вопроса, предсказать нельзя. Но теперь то мы уж, во всяком случае, с полной уверенностью можем сказать, что к настоящей народной, т. е. рабоче-крестьянской демократии не только Китай, но и Индия смогут притти лишь через диктатуру пролетариата. На пути к этому может оказаться еще много всяких этапов, ступеней и стадий. Под давлением народных масс буржуазия будет еще делать шаги влево, чтобы тем более беспощадно обрушиваться затем на народ. Возможны и вероятны периоды двоевластия. Но чего не будет и чего не может быть, это действительно демократической диктатуры, которая не являлась бы диктатурой пролетариата. "Самостоятельная" демократическая диктатура может иметь только гоминдановский характер, значит, направленный полностью против рабочих и крестьян. Мы заранее должны понять это и научить этому пониманию массы, не прикрывая классовые реальности абстрактной формулой.
Сталин с Бухариным проповедывали, что в Китае, благодаря гнету империализма, национальную революцию может совершить буржуазия. Попробовали. Результат? Подвели пролетариат под нож. Потом сказали: очередь за демократической диктатурой. Мелко-буржуазная диктатура оказалась только маскировкой диктатуры капитала. Случайно? Нет: "крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа". В одном случае получается диктатура буржуазии, в другом - диктатура пролетариата. Кажись, китайский урок достаточно ясен даже при заочном обучении. Нет, - возражают нам, - это был просто неудачный опыт, мы переделаем все сначала и на этот раз создадим "настоящую" демократическую диктатуру. Какими путями? - На социальной основе сотрудничества пролетариата и крестьянства, преподносит нам Радек самое новейшее открытие. - Но, позвольте, Гоминдан поднялся на этой самой основе: рабочие и крестьяне "сотрудничали", выгребая для буржуазии каштаны из огня. Вы нам ответьте, какая будет политическая механика этого сотрудничества? Чем вы замените Гоминдан? Какие партии будут у власти? Назовите их хоть приблизительно, хоть описательно! - На это Радек отвечает (в 1928 году!), что только совсем отпетые люди, неспособные постигнуть сложность марксизма, могут интересоваться второстепенным техническим вопросом о том, какой класс является лошадью, а какой седоком. Большевик же должен "отвлекаться" от политической надстройки в пользу классовой базы. - Нет-с, это вы уже изволите шутки шутить. Довольно уже "отвлекались". Через голову хватит. Отвлеклись в Китае от вопроса о партийном выражении классового сотрудничества, увлекли пролетариат в Гоминдан, увлеклись сами Гоминданом до забвения чувств, неистово сопротивлялись выходу из Гоминдана, отделывались от боевых политических вопросов повторением абстрактной формулы, а когда буржуазия очень конкретно расшибла пролетариату череп, нам предлагают: давайте попробуем еще разик. А для начала снова "отвлечемся" от вопроса о партиях и революционной власти. Нет. Это просто плохие шутки. Назад себя мы тащить не позволим!
Вся эта эквилибристика проделывается, как мы слышали, в интересах союза рабочих и крестьян. Радек предупреждает оппозицию против недооценки крестьянства и напоминает о борьбе Ленина с меньшевиками. Когда видишь, что проделывают с ленинскими цитатами, то чувствуешь подчас горькую обиду за достоинство человеческой мысли. Да, Ленин говорил не раз, что отрицание революционной роли крестьянства характерно для меньшевиков. И это было верно. Но кроме этих цитат, был еще на свете 1917 год, причем, восемь месяцев, отделяющих февральскую революцию от октябрьской, прошли в неразрывном блоке меньшевиков с эсерами. А в тот период эсеры представляли подавляющее большинство пробужденного революцией крестьянства. Меньшевики вместе с эсерами называли себя революционной демократией и ставили нам на вид, что именно они опираются на союз рабочих и крестьян (солдат). Таким образом, после февральской революции меньшевики как бы экспроприировали большевистскую формулу союза рабочих и крестьян. Большевиков они обвиняли в стремлении оторвать пролетарский авангард от крестьянства и тем погубить революцию. Другими словами, меньшевики обвиняли Ленина в игнорировании крестьянства или, по крайней мере, в его недооценке. Критика Каменева, Зиновьева и других против Ленина была только отголоском критики меньшевиков. Нынешняя критика Радека есть только запоздалый отголосок критики Каменева.
